Чуть только тарелки с завтраком опустели, гул множества маленьких ножек покидает дом, устремившись наружу. Старые раздоры позабыты, а день прекрасен. Четверо детей устремляется к ненаглядному пенному морю, а оно приветствует шлёпающую к нему по песку ребятню множеством радостных белоснежных барашков, набегающих на берег.
За прошедшее время дети не только поладили, но и подросли. Подобно цветам они устремляются ввысь к лучезарному солнцу, а их нескладные фигурки пестреют ритуальными татуировками, бережно нанесёнными Эоганом. На спине Оши виднеется мудрая черепаха. Мокрая кожа отражает яркий свет и на секунду кажется, что это Её панцирь блестит на солнце, защищая спину мальчишки. Восхищённая живостью образа, Ахана даже запрокидывает голову назад, выгибается и вертится в тщетных попытках рассмотреть собственную спину. Её танцы на песке вызывают фейерверк радостного звонкого хохота, заливаясь которым сестрёнка Морра напоминает, что рисунок у них обеих одинаковый. При этом она поворачивается на месте и широко-широко раскидывает руки, чтобы юркий скат, нанесённый на её спину, распрямился. Восторгу Аханы нет предела.
— Это же мама! Изящная и текучая, как вода! У них ещё есть... эта штука...— восклицает она подходя ближе, чтобы получше рассмотреть каждую линию. В голове вертится слово, сложное, ёмкое. Отец произносил его. Он постоянно сыпет такими словечками о которые спотыкается не разум, а язык и губы, — Адаптивность! — выпаливает девчушка наконец, не скрывая гордости — Это значит, что скаты способны выживать в различных видах среды! На глубине и в мелководье, в холоде и в тепле! Они способны выжить везде!
В этот момент смущённый Оши выходит из моря. Он поднимает крохотные водяные валы, обтекающие его ноги прежде чем разнестись во все стороны сонмами жемчужных брызг.
— И что с того? Я знаю кучу штук которые больше и зубастее! — мальчуган протестует, вспоминая зверей и рыб, которые куда более опасных и страшнее, нежели скаты. Но Ахану уже не остановить.
— А вот и нет! Вот и нет! Скаты быстры! Скаты хитры! Они неуловимы! Никто и ни за что не схватит их! — переполненная восторгом она прыгает вокруг брата, но их веселье прерывает странный звук. Словно чуждый возглас прорезал уши, заставляя съёжиться. Дети чувствуют — кто-то приближается. Странные голоса не похожи на говор матери или отца. Шаги не вызывают радость пришествия родителя, который вот-вот покажется из-за поворота. К ним приближался некто посторонний.
Ушки Аханы слегка вздрагивают. Резко обернувшись, она пригибается к земле, пытаясь высмотреть пришельцев. Там, в стороне, привлечённые их заливистым смехом, возникают две низкорослые фигурки. Они странно бредут, словно переваливаясь с ноги на ногу, удерживая в руках длинные копья, грубые и неровные. Впериваясь в детей своими хищными глазами они обнажают отвратительные кривые ухмылки, вспарывающие зелёные лица от уха до уха. Гоблины. Это гоблины, понимает Ахана, услышав мерзкое рычание! Рядом с ней приземляется копьё. Перепачканное запёкшейся кровью древко упруго гудит в каком-то сантиметре, застревая в песке. Весь мир превращается в круговерть, в отчаянную мешанину - девчушка подхватывает с песка маленького Кролла, и несётся прочь, вслед за братом и сестрой.
Заходясь мелкой дрожью, ноги отчаянно месят песок и весь калейдоскоп дня трясётся вместе с ней, уводя в единую точку море, солнце и зыбкую почву. Она спотыкается. Оши дёргает её за руку, увлекая за собой. Морра указывает на пещеру в которой они порой играли, прячась от родителей. Позади нарастает гортанное ворчание и топот небольших ног, подстёгивая детей бежать, разгоняя ветер до яростного свиста в ушах. За секунду преодолевая несколько изгибающихся метров пещеры дети утыкаются в стену. Отчаяние стучит в висках, а сердце так и норовит выпрыгнуть из груди вместе с лихорадочным дыханием. Малышам приходится сделать то, что кажется сейчас самым мучительным для перепуганного тела - затаиться.
Зловредно хихикая их преследователи достигают входа. Шмыгая мокрыми носами, жуткие создания принюхиваются, выслеживая лёгкую добычу. Переговариваются между собой мерзкими обрывками визга. Их голоса больше похожи на смесь лая и мерзкого поскуливания. Дрожь усиливается. Сдавленными комочками дети таятся позади пещерных камней. Ужас заволакивает глаза слезами. Стараясь не всхлипывать, Ахана прячет лицо и утыкается носом в затылок маленького братика, продолжающего мирно играть с глиняными фигурками у неё на руках. Но когда уродливая когтистая лапа показывается из темноты, задумчиво постукивая по камню за которым они укрылись, маленький Кролл вздрагивает и крохотная игрушка выскальзывает из неловких пальцев, громко плюхаясь в воду миниатюрного пещерного колодца.
Паника взрывается внутри испуганным визгом. Оши выпрыгивает из своего укрытия, принимаясь отвлекать гоблинов, закидывая их камнями. И тогда, переполненная безнадёгой Ахана подскакивает и сама устремляется в воду, повторяя слово “Нет!” десятки, сотни, тысячи раз. Она вспоминает как отец использовал силы воды и сейчас уподобляясь ему она касается живительной влаги, всей душой устремляясь к Истишиа. Девчушка доверяет божеству все устремления её перепуганных мыслей и вода отвечает ей, заражаясь трясущей болью отчаяния. Пальцы скользят сквозь саму стихию, необузданную и безмерную. В этот момент весь океан устремляется к ней, пытаясь нахлынуть в каждую мысль и чувственное воспоминание. Ещё немного и она сама утонет, захлебнётся, расплещет буйную энергию переполняющую её. Как вдруг, там куда упала глиняная фигурка показывается небольшой плавник с тигровой окраской. Да откуда вообще в этом мелком и пресном источнике взяться акуле? Но этой встряски оказывается достаточно - непомерный водяной вал высвобождается, опускаясь на гоблина тяжеловесным молотом штормовой волны. Словно в замедленном времени гоблин шатается так и не метнув копьё, прежде чем упасть лицом в воду. Мир застывает - он уменьшился, сузился до размеров неприятного зелёного тела, плавающего на поверхности воды. Существа, которое Она лишила жизни.
Вне этого размытого, зеленовато-жёлтого мира что-то происходит. Разносятся плач и лепет, шаги и крики. Назойливые мысли свербят на рубеже сознания, выковыривая то живое, что отказывается являться на свет, пытается онеметь и хоть миг ничего не чувствовать. Размыться, как реальность перед глазами.
Уже потом, сидя в своей комнате у окна, Ахана проявляет воспоминания, припоминая их как полузабытый сон. Она не помнит куда делся второй гоблин и сколько ещё она стояла над первой жертвой её дара - чудотворной силы, которая сначала поранила родного брата, а теперь обернулась и против жуткого чудовища, заставив пролиться без возврата воду жизни, наполнявшую зелёное тело. Зато она отлично помнила как на ужасные звуки прибежали родители. Помнила тепло объятий отца, который поднял её словно пушинку, без труда собрал с земли и тело и разобиженное, перепуганное сознание, прежде чем отнести домой под успокаивающий и убаюкивающий шёпот матери. Голос, ограждающий её от всех напастей огромного мира.
Горючие слёзы солёной морской водой разъедают глаза, когда позади скрипит дверь и в комнату осторожно заходит Эоган. Немного улыбаясь, он ласково приобнимает дочку за плечи, пока та даёт волю чувствам. Искренний детский рёв перемежается бессвязными восклицаниями, пока отец усаживается рядом, заботливо поглаживая её по плечу.
— Ты не сможешь обуздать шторм, пока в твоей собственной душе не воцарятся мир и спокойствие. — произносит мужчина с робкой улыбкой, вглядываясь в глаза розовеющие от слёз. Ровный голос пытается стать демонстрацией, свершившейся истиной, плохо умещающейся в скупых словах, — Всякая вода прозрачна и чиста изначально. Лишь нам решать, станет ли она живительным дождём или могучим цунами, сметающим всё на своём пути. Тебе необходимо учиться. Ступать осторожно и неотступно по Пути Воды.
Теперь уже отец отводит взгляд икрепче прижимает дочь, оглядывая маленькие сокровища на стенах её комнаты, прежде чем продолжить.
— Не стыдись, не грусти больше чем тебе нужно и ни в коем случае не бойся дарованной силы. Как волна способна оставаться мягкой и при этом хлёсткой, так и последователи Истишиа схожи но разнообразны. Различные аспекты воли Великого Духа рождают непохожие чудеса, ведь внутри нас в уникальных пропорциях смешались тихая и дикая вода. — Эоган выдыхает. Слышно как он улыбается, — Только тебе самой предстоит решать как распоряжаться подобным даром и какую для этого черпать воду. А позже у тебя появится Твой Собственный проводник чудес Истишиа. Он поможет тебе.
— Т-ты... ты знаешь, пап. Он... он кажется уже появился.
В сознании Аханы вспыхивает образ — небольшой плавник покрытый тигриными полосками. В момент ужаса и нужды он выплыл из водоёма скорее похожего на лужу, чем на океан и направил её силы. Эоган радостно смеётся, его низкий голос прокатывается по комнате довольным гулом.
— Кто бы мог подумать, что в этом тихом пруду всё это время таилась настоящая тигровая акула! — произносит он, расплываясь в благодушной улыбке, оглядывая её теперь словно впервые, — Это и было твоё отражение. Истишиа ниспослал тебе горсть собственной силы, позволив зачерпнуть волны прямо из Плана Воды! Ошибки быть не может. Мы все обретаем спутника, помогающего не свернуть с избранного пути. Так мудрый тортл перевоплотился в дух черепашки, твоя мама получила ската, а я... удостоился водяной ящерицы. Акула - это в первую очередь сосредоточенность и решимость. Сильное сочетание. Благодаря ему ты обретёшь всё, что только захочешь, Ахана. И дружбу и любовь. Там где тебе будет недоставать уверенности, юркая и целеустремлённая тигровая акула начнёт подкреплять тебя.
Глаза девочки начинают блестеть во время этой вдохновенной речи, замечая как в голосе отца разливается
| Помогли сайту Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2025
18+