Часть Вторая: Сажа и пепел. Глава VI

Подлинный улей, заполненный неспокойными дерро. И место, которое Торгар призывал старательно избегать, по совместительству.

Помните, как я жаловался на Греклстью, чьи коренные жители и архитектура почти не отличаются куда бы ты ни пошёл? Так вот - здесь всё точно так же. Единственное - дышать становится несколько легче, так как местные кузницы и фабрики достигли размеров при которых дым выбрасывается аккурат под свод пещеры.
- Дьявол... чем они вообще топят столько цехов? Для поддержания рабочей температуры наверное пришлось бы спалить целый район, не меньше
- Хм, мне любопытна твоя фантазия, Холт, но есть гораздо более эффективные способы - тянет звуки Тенебрис, задумчиво оглядывая монструозные сооружения. - Я использовала бы лаву... это гораздо проще.
- Ну да, проще, скажешь тоже.
- Да ты подумай минуту-другую и сам всё поймёшь. Именно подобные температуры требуются для создания предметов из редких материалов и сплавов. Если новенькие железки Персиваля ещё есть шанс прогреть в классической кузне или растворить кислотой, то облачение нашего провожатого требует более интенсивного воздействия.
Я прослеживаю взгляд изобретательницы и приглядываюсь к одеяниям почтенного дварфа впереди - изящная смесь церемониального одеяния и доспеха ниспадала до самого пола, действительно производя впечатление тонкой проработанностью деталей. К тому же, на злобу дня, одеяния обладали цветом - алым. Я уже было собрался поднять этот вопрос на обсуждение, но неуёмная кошка перебивает меня, не давая открыть рот. Вороватую особу интересовал булыжник, полученный от Дорхана в качестве своеобразной подорожной грамоты. Кольцо невидимых конвоиров оказалось чересчур плотным для поисков менее навязчивого соседа, поэтому когда ни первый ни второй отказ не возымели силу я всё же выискиваю в сумке кусок руды. Теперь уже он становится собеседником Тенебрис до конца прогулки - та приподнимает его, вертит подставляя под отблески жаровен и гулко бормоча.
- Хм. Хм! Это интересно... правда интересно. Никогда такого не видела. Редкое сырьё. Необычное. Гм... впитывает магическую энергию... испускает магическую энергию... будет вместительнее некоторых кристаллов... Нужно будет изучить тебя внимательнее в спокойной обстановке, приятель.

Нас встречала довольно мрачная твердыня - каменные стены, словно продолжение необъятного сталагмита, через равные промежутки уставлены статуями дуэргаров. Совершенно непривычная для здешних нравов попытка украшательства, скажу я вам. Уже на подступах я запрокидываю голову и откровенно пялюсь на хитрые узоры рассекающие гигантские сильные бороды и понимаю - это никакие не узоры, а бойницы. Статуями прикидывались охранные башни. Жаровни пылающие в глазах стальных дварфов изредка подрагивали, улавливая тени снующих патрульных.

Ещё одни неоправданно гигантские ворота пропускают путников дальше. По мере продвижения жар становится всё более невыносимым. Чувствую себя как дома. Огромные печи выплывали из темноты всё чаще, компенсируя раскалённым железом отсутствие пустынного солнца. Огибая здание вырезанное в сплошной скальной породе, мы вынуждены ломать воображение об очертания поистине громадной пещеры, округлой формы. Жара концентрируется у неё внутри, словно в плену, бессильная покинуть сей предел. Проводник не замедляется, мы вынуждены следовать его примеру, ступая в сплошную стену высоких температур, словно проваливаясь сквозь невидимый барьер, густой, упругий, жаркий.

Пот начинает стекать с бровей, увлажняя веки солёными каплями и прокладывая вдоль щёк русла крохотных рек. Я насмерть отвык от этого чувства, когда теплота снаружи превышает жар хранимый внутри, заполняя всё тело расплавленной ленью и медлительностью. Блуждающий взгляд становится сонным и уже надеется увидеть знакомые миражи, рождаемые дрожащими островками сгустившегося воздуха.

Пещерный покров занят игрой света и цвета, улавливая многочисленные отблески всевозможных камней и драгоценных металлов. Сокровищница, не иначе. Очертания формировали едва ли не идеальную полусферу. Разглядывать её было болезненно, поскольку грани несметных начищенных монеток и разноцветных кристаллов улавливали каждый отблеск пламени родившийся здесь, свет беснуется до головокружения.

Звон монет сливается в шум металлического прибоя, поддаваясь движениям исполинских лап, но даже этот мерный грохот тонет, чахнет, уступая место низкому глубокому голосу. Непомерных размеров ящер подаётся вперёд, наплывая в нашу сторону на волне из золота и жара. Чешуя, цвета раскалённой магмы лоснится и напрягается, стараясь удержать необъятные телеса. Возможно ли, что все эти богатства были заработаны на ставках несчастных дураков, попытавшихся выиграть в игре “Определи, где у Этого шея”? Вид драконьего тела создаёт ощущение избыточности, если не крайней полноты. Когда в следующий раз мне будут сниться кошмары про Слупладоп, он будет утопать не в крови, а под толщами пищи, которая необходима чтобы откормить чудовище до таких внушительных форм.

Товарищи застыли. Нам приходится наблюдать как зверь ползёт, оставляя траншею среди клинков и доспехов, каменьев и кубков, демонстрируя насколько легко эта живая гора может переваливаться. Сопровождавший нас дварф останавливается, и словно это самая заурядная часть его работы восклицает:
--Перед вами Великий Кузнец Темберчёт. Отец Пламени. Вечно Пылающее Сердце Кузниц. Падите ниц пред могуществом Змея Кузнеца Греклстью!

Что сказать, отличная работа, старик - Мы в Ужасе! Ахана в ступоре, тёмно-серый Сарит стремительно бледнеет и неловко удерживает Стуула, пока тот пытается заползти в его рюкзак по самую шляпку. Персиваль, застывший рядом со мной надоедливо что-то бубнит, кажется, проговаривает виды и классификации драконов, вот только учил он их явно по своим любимым сказкам. Аметистовый дракон питающийся драгоценными камнями? Ты серьёзно? Но не думайте, что хвастливый Джар’Ра был единственным кто не убоялся могущественного хищника. Пока я бреду на указанное место, чтобы приветственно склониться, моё тело не дрожит только благодаря стрессу - суставы резко разучились гнуться, превращая меня в подобие деревянного солдатика. Припадая на колени, не без труда мне дался сей трюк, я обращаюсь к дракону, представляя себя и моих дорогих друзей. На сердце не перестаёт теплиться надежда, что они всё ещё стоят позади меня, а не бросились наутёк. Клянусь солнечным днём и первой весенней травой - случись подобное, я не стал бы винить их за это. Темберчёд был чудовищен.

Сознание невольно возвращалось к встрече с Демогоргоном снова и снова, видно ему больше не с чем было сравнить впечатление ужаса перед размером и мощью существа. Как нечто живое вообще способно быть Настолько Огромным? Как? Будь на месте сокровищницы раскалённая лава, я бы охотно пустился по ней вдаль, сидя в маленькой шляпке какого-нибудь огнеупорного гриба! Поплыл бы, как пить дать.

Всегда тщательно выбирайте себе друзей, даже если выбирать приходится среди узников запертых вместе с тобой на правах подкормки для пауков. Мои спутники, например, обладали благородством и всяческими приличиями - они не только не оставили горемычного Джар’Ру развлекать ящерицу в одиночестве, но ещё и умудрялись отвешивать поклоны, кивки и реверансы, еле слышно ругаясь и молясь кто во что горазд.

Оплывшее пузо дракона опасно вздымается, великий хищник опасно выгибается и окатывает дыханием одно из десятков углублений в стенах, подпитывая горнила кузниц своим яростным пламенем. вернувшись к нам его морда выдыхает дым через ноздри и ухмыляется - на запах как сера и порох, на вид как скорая смерть, быстрая и дурацкая, от защимления между клыков, словно волокно застрявшего мяса. Кстати об этом - пасть дракона, благоухающая и ухоженная, щеголяла ослепительной улыбкой вычищенных зубов и отполированных протезов. Готов поклясться, что видел искажённые отражения наших перепуганных лиц в этой улыбке, прежде чем голос дракона заполнил всю пещеру.

— Пошли прочь, мелкие подхалимы и наглые слухачи! Мы желаем видеть только причудливо пахнущих пришельцев!

Так-так, это кажется о нас. Стихает суетливый топот, последняя пара невидимых ног глохнет снаружи и дракон придвигается ближе. Слишком близко. Его морда застывает в каких-то десяти метрах от нас - дистанция приличная для любых светских мероприятий кроме разговора с драконом, фактически вторгающегося с такого расстояния в моё личное пространство. Мерное дыхание треплет волосы, попутно прибивая к земле.
— Разрозненные чужаки. Мы хотим, чтобы вы стали нашими глазами. Нашими ушами. Продолжением наших когтистых лап в городе, который правильнее называть гнездом ядовитых змей! Рассадник лжи и обмана... Презренные маленькие человечки так и шепчутся по крысиным углам, думая, что годы ослабили наш слух - "Этот глупец Темберчёд совсем потерял нюх!" — дракон рычит и милосердно вскидывает голову, дабы этот гортанный булькающий звук не оглушил нас окончательно — Они больше не желают выслуживаться дотошно и раболепно, нет... Вместо этого... -- глаза, вернее один глаз хищника который застилает всё передо мной, опасно сверкает — Они украли наше яйцо! Оно уже должно было вылупиться вскоре, но эти ушлые мерзавцы утащили его, возомнив себя истинными правителями Греклстью! Как они собираются выходить дракончика без Нашего! Могущественного! Пламени?!

Чувствую, день у работяг сегодня будет плодотворный - веер пламени окативший пещерные своды наверняка превратил в подобие воды каждую из заготовок медленно томящуюся в кузнях над нами.
— Мелким букашкам даже в голову не приходит как легко мы покинем пещеру и превратим в пепел их презренный мирок...

Пользуясь упоением, с которым могучий ящер грохочет на всю пещеру, я тянусь к рюкзаку Сарита и прошу