— А давай, командир, сыграем в свою игру! — предложил Жека. — Что нам, впервой что ли жизнью рисковать!
— Что ты имеешь в виду? — насторожился полковник.
— А то самое! Я соберу всю нашу команду, и мы исчезнем с радаров. Словно нас и не было! И пусть беснуется начальство, им никогда нас не найти. Если мы и вернемся, то только с победой. Ты же знаешь, победителей у нас не судят!.. Они же сами потом будут к нашей славе примазываться. Вроде бы, по их хитроумному плану все происходило и они вынуждены были держать этот план в секрете!.. А мы станем кивать головой, дескать, так оно и было! Но все это случится потом, когда дело дойдет до орденов. А пока мы будем иметь связь только с тобой, потому-что нам нужен здесь свой человек. Усольцев очень рассчитывает на нас. Мы не можем его предать!
— Возможно, ты прав! — сказал полковник и затушил окурок. — Пошли-ка в дом, что-то стало совсем уж холодно. Там, наверное, уже все ложатся спать.
Однако он ошибался — хозяин и Ангел Филиппович о сне даже и не помышляли! Они яростно о чем-то спорили, художник, при этом, отчаянно вздымал вверх руки! Увидев полковника, он взмолился:
— Ну хотя бы вы ему скажите, что я не такой уж и старый. И нечего меня списывать со счетов — мы теперь одна команда!
— А о чем, собственно, спор?
— Представьте себе, — сказал Барсик, — он собирается поехать на этот остров. Как остров называется, что-то я запамятовал?
— Терра Морта! — устало проговорил художник. — В переводе это означает: мертвая земля... Вот видите, он даже не знает португальский язык. А я знаю! Также знаю испанский, французский, английский...
— А вы, оказывается, полиглот, Ангел Филиппович! — удивился Дроздецкий.
— Пришлось выучить. С детства у меня была мечта побывать на этом острове. Я часто видел его во сне и знаю о нем больше, чем кто-либо. Я отыскал это место на карте, изучил все близлежащие острова. Я знаю обычаи этих людей и местные диалекты. Я могу быть вам очень полезным!
— А чем примечателен этот остров? Что в нем такого особенного? Почему Дима Усольцев им так интересуется?
— Ну, этот вопрос следует задать самому Усольцеву! — ответил художник. — Что касается меня, тут причина сугубо личная. Остров открыл мой прадед ещё в восемнадцатом веке! Он был пиратом и очень образованным человеком. Это видно по его дневнику, который он вел на протяжении многих лет. Дневник передавался по наследству, и я, последний представитель нашего славного рода, прочитал его от корки до корки. Я перечитывал его несчетное количество раз, некоторые фрагменты — самые интересные — выучил наизусть. Неужели вы думаете, я упущу такую возможность, побывать там и все увидеть собственными глазами? Да я просто не дам его координаты, если вы мне откажете!
— А старик-то боевой! — усмехнулся Жека. — И доводы он привел вполне убедительные. Честное слово, я бы его взял!
Остров Терра Морта 1788 год.
В эту ночь градоначальника преследовали странные видения. Сначала перед глазами промелькнула вся его жизнь, начиная с того момента, как он, маленький мальчик, выходил на берег, чтобы встретить парус своего отца. Потом этот парус сменился парусами Эсперансы; он — уже взрослый — стоит на палубе и смотрит в воду; и лицо Питера Уорвика с его фирменной адской улыбкой как-будто поднялось из толщи вод океана и проступило с такой четкостью, что Диего содрогнулся. Шрам на левой щеке заныл, видно к непогоде, сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Диего жадно втягивал ветер ноздрями и все старался прогнать это видение. Но видение не проходило. Уже лицо Уорвика скрылось в океане, а улыбка словно отделилась от лица и продолжала парить над волнами. И Диего понял: капитан зовет его к себе, в пучину. Видно, настало и его время.
Очнувшись, Диего спустился в город, стал бродить по пустынным темным улочкам. Жители Уорвик-сити спали, не подозревая, что их градоначальник совершает прощальный променад. Он уже чувствовал, что до утра не доживет. Если капитан зовет его к себе, значит, так тому и быть! Это знак свыше, и он не будет сопротивляться. Он уйдет спокойно, с достоинством, как истинный католик. Уже под утро уставший Диего вернулся в свой дом, поднялся на второй этаж и лег в постель. Но какое-то странное беспокойство не давало ему закрыть глаза, словно он чего-то не довершил в этой жизни. Он уже понимал: стоит ему сомкнуть веки и он уже не сможет это сделать. А сделать надо, вот только бы вспомнить. На том свете не будет ему покоя, если он не сделает это сейчас.
И он вспомнил! На негнущихся ногах, которых он почти уже не чувствовал, Диего добрался до своего кабинета и достал с полки дневник. Вернулся в спальню, лег и закрыл глаза. Дневник крепко прижал к груди. Через минуту его сердце остановилось. А ещё через десять минут город стали сотрясать подземные толчки.
В бухте, названной его именем, разразилась небывалая буря. Корабли буквально ложились на бок, ломая свои мачты. Эсперанса долго сопротивлялась, держась на распорках, издавала жалобные стоны. Но и она сдалась! Прогнивший корпус не выдержал нагрузки, развалился на части, и обломки разметало по гавани.
В самом Уорвик-сити происходил настоящий ад! Люди, которым каким-то чудом удалось выбраться из разрушенных жилищ, пребывали в полной растерянности. Земля под ногами буквально шевелилась, кругом раздавались вопли и стоны, и некуда было податься. Многие просто ложились на землю и молились. И над всем этим ужасом возвышалась каменная голова, изо всех отверстий которой вырывалось гигантское пламя, накрывшее развалины города.
Когда бригантины командора Адольфо возвращались в гавань, пираты уже на подступах почувствовали неладное. Океан зловеще замер, и вокруг был такой туман, какого они никогда раньше не видели. Стихия бушевала недолго. Она выплеснула наружу свой гнев и успокоилась. Но разрушения при этом нанесла грандиозные. Неожиданно из тумана проступила мачта и медленно проплыла мимо. А вот ещё одна. Эта зацепилась за корпус и бригантина командора резко затормозила. Вахтенный матрос перекрестился, подал сигнал тревоги. На палубе стали собираться люди, из капитанской каюты вышел командор.
В мрачном молчании корабли зашли в бухту. Здесь уже обломки встречались на каждом шагу. Но полный масштаб катастрофы пираты осознали, когда сошли на берег. Город был разрушен полностью! Они брели в тумане и среди обломков находили обожженные трупы. И только когда пираты подошли к каменной голове, они поняли, почему до сих пор туман еще не рассеялся: Каменная голова перестала изрыгать огонь и превратилась в мертвую скалу. Даже шума водопада не было слышно. В сопровождении своих людей Адольфо добрался до развалин виллы и замер. К нему подошел шкипер второй бригантины.
— Я сочувствую вам, командор, — сказал он. — Однако надо бы проверить, а вдруг под обломками остался кто-то живой!
— Ты считаешь, что в этом аду можно было выжить? — недоверчиво спросил Адольфо.
— А почему нет? Вилла находится сбоку от идола, и огонь её не затронул. Посмотрите, там даже камни не оплавились. Если кто-то мог выжить, то только там. Это же дом вашего отца. Что, если он ещё живой и нуждается в нашей помощи?
— А ты не мог бы распорядиться начать раскопки, — попросил Адольфо. — Сам я сейчас ни на что не годен. Я чувствую себя так, словно морские чудища выжрали все мои внутренности!
— Конечно, я распоряжусь! — засуетился шкипер. — И не только распоряжусь, но и проконтролирую лично. А потом вам доложу. А вы бы уселись где-нибудь в укромном месте. Если надо, я пришлю вам судового доктора.
— Не надо никого присылать, — устало произнес Адольфо, — я хочу побыть в одиночестве! И поспеши пожалуйста, время сейчас работает против нас!
Он уселся на прохладный камень и начались долгие часы ожидания, сопровождаемые тревожными думами. Адольфо уже понял — жить в этом городе больше нельзя. Они лишились не только своих близких и крова. Они лишились самого главного: пресной воды! Без неё эта земля не возродится! Туман рассеялся и вновь засияло жаркое тропическое солнце. Его лучи осветили мертвую каменную голову, которая уже не дарила этой земле живительную влагу. Источник бесследно исчез. Как и огонь, пылавший в глазницах каменного идола. Однако, прежде чем исчезнуть навсегда, он выжег все живое на этой земле!
Но остались две бригантины, покинувшие бухту за неделю до этого страшного события. И команда — почти двести человек отъявленных головорезов! Они возвращались домой, предвкушая встречи с близкими. Охота оказалась удачной — все трюмы под завязку были забиты товарами. Но здесь их встретили одни лишь трупы! И теперь ему предстояло решить, что со всем этим делать?!
Шкипер возвратился спустя шесть часов. Протянул командору дневник. Дневник уцелел, только краешки листов слегка пожелтели.
— А как мои близкие? — спросил Адольфо. — Как отец, мать, братья, сестры?.. Остался кто-нибудь в живых?
Шкипер покачал головой:
— Мы разобрали только верхний этаж, и то не полностью. Нашли тело вашего отца. Оно почти не пострадало, ваш отец умер еще до того, как все началось. В руках он держал этот дневник, наверное он хотел его сохранить для вас... Мои люди продолжают разбирать дальше, хотя надежды уже нет. Под обломками мы не слышали никаких признаков жизни. Боюсь, никто из ваших близких не выжил!
* * *