Лучшая защита. (Часть 1. - 1036 год от Рождества Христова. Киевская Русь)

чтобы верно ее обойти. Варька могла сходить туда и вернуться с закрытыми глазами. Не удивлюсь, если она лучше знает лес, чем деревенские охотники.
- Когда назад то в Киев воротится думаешь?
- Уже завтра, - с грустью в голосе сказал я, - время не ждет.
- А что здесь делаешь?
- Тебя увидеть хотел.
Зарделась Варька. Щеки румянцем налились, глаза отвела в сторону.
Интересно, сколько сватов уже спела встретить, скольким отказать? Ведь если бы под венец пошла, от мужа ни на шаг, кто отпустит в лес одну?
- У меня пирожки с крапивой есть, - улыбнулась Варька. – Хочешь?
Не стал я отказываться. Расселись мы в чистом поле, принялись за пирожки и стали детство вспоминать, что смехом, да что с улыбкой легкою. Пять лет прошло, и их уже не вернуть никогда.

*   *   *
Не помню, как заснули мы в поле. То ли солнце так голову напекло, что от пирожков пресных так изморились. Легли рядом, да и глаза закрылись. Как в детстве. Набегаешься, а потом еле ноги передвигаешь от усталости. Ляжешь в поле и спишь, пока солнце не сядет. А домой припозднился, так ждать справедливого наказа отца.
Мне снился сон. Страшный, тревожный.
Стоял я посреди поля, меч держа окровавленный, одет был в рубаху отца, которая была велика. Вокруг летали вороны, и пахло гарью, будто лес горел. Глянул на север – вместо деревни пепелище лежит, а позади меня Варвара уходит куда-то вдаль.
- Куда ты? – спросил я.  
- Мне теперь одна дорога: в лесу укрыться,  – отвечала девушка. – Нету теперь бабки моей. Умерла она.
Дрожь прошла по моим рукам, а спины коснулся леденящий ветерок. Передо мной появилась рослая фигура, закутанная в белый плащ. Лицо незнакомца я не видел, зато четко услышал громкий глас:
- Проснись, Ратибор!
Запах гари стал удушающим.

*   *   *
- Проснись, Ратибор! – Варька тормошила меня за плечо.
Я открыл глаза и тотчас почувствовал тот едкий запах из страшного сна. Тотчас поднялся на ноги, протер глаза и тут же окаменел. Деревня была охвачена пламенем. Били колокола, оповещая всех о нависшей опасности.
- Что? – не понял я. – Что случилось?
- Не знаю! – обеспокоено ответила Варька.
До деревни было рукой подать. Надо было просто пройти полем по натоптанной тропинке, и через дубовые ворота.
- В лес беги! – сказал я, выхватывая из ножен княжий дар. Клинок сверкнул лезвием на солнце.
- Я с тобой пойду! - возразила девушка.
- Никуда ты не пойдешь! – рявкнул я, - Беги в лес!
Не говоря больше не слова, я рванулся вперед, к деревне. Смолкли колокола, звон захлебнулся в какой-то миг и из-за ворот показался мой вороной с всадником. В седле был Гришка Егорин, с перепачканным сажей лицом, и взъерошенными волосами. Увидав меня, он замахал руками и завопил что есть мочи:  
- НАЗАД! ПЕЧЕНЕГИ В ДЕРЕВНЕ!    
Он больше ничего не сказал. В спину Егорина впились три стрелы, и он тут же повалился с коня наземь. На меня как будто вылили ушат ледяной воды, и сразу начали жечь кожу каленным железом. Внутри все полыхнуло ярким пламенем. Стиснув ладонь на рукояти клинка, я изо всех сил бросился к Гришке. Мне не дано было добежать. Из-за ворот выбежало около десятка мужчин, вооруженных мечами и луками, и с радостным улюлюканьем кинулись прямо на меня.
Первого поравнявшегося я сразил на замахе. Опередил движением, да и со всей силы рубанул по груди ворога мечом. Печенег, вскрикнув, упал и тут же затих. Второй тоже попытался достать клинком, но я ушел от рубящего удара и со спины проткнул противника насквозь. Не успев обернуться, я почувствовал, как в ноге появилась резкая боль. Глянул вниз – стрела с черным опереньем.
Нашел я взглядом лучника, крепко сжал пальцы на рукояти, да и метнул меч в сторону печенега. Через пару мгновений он захлебнулся собственной кровью.
Тут же и моя погибель пришла. Ударили в грудь три стрелы, затем еще две. Тело будто внутри разорвало на части. Боль была такая, что в глазах все поплыло. Я рухнул на колени, и, повернувшись на бок, упал на землю лицом. Сквозь белесую пелену стремительно уменьшался уходящий серый силуэт Варвары.  Я сумел только немного поднять голову, чтобы увидеть это. Направил руку в ее сторону, словно хотел прикоснуться к ней в последний раз и захрипел:
- БЕГИ!
Перед тем, как закрылись глаза, я успел представить, что сделают с Варварой печенеги, если поймают. Лучше этого не видеть.  
- Будь проклят тот, кто посмеет взять тебя…
Договорить я не успел. Кровь горлом пошла. Рядом появилась высокая фигура в черном, от которой пахнуло мертвым холодом. Темная рука проплыла перед глазами, унося меня за собой куда-то вдаль, туда оттуда еще никто не возвращался.  

*   *   *
Я упал в кромешный мрак. Тьма вдруг расступилась перед вспышкой яркого света, который заполонил все вокруг.
Перед глазами пронеслась вся жизнь, от колыбельки – где я лежал и криком звал мать, до того самого момента, когда неведомая тень унесла меня в пучину неизведанного. Я многое понял и многое осознал. Страхи ушли, и я впервые почувствовал себя по-настоящему свободным.
- Прости! – в этом слове для меня было все  душевное сожаление и раскаяние. Я вспоминал убитых мной врагов, хотя они уже к этому моменту стали для меня простыми людьми, вступившими на неверный путь. Я не имел права лишать их жизни.
- Прости! – повторил я свету, падая на колени. – Прости меня!!!
Свет отступил.

*   *   *
Я открыл глаза и с удивлением обнаружил себя на том самом месте, где и нашел свою смерть. А может, показалось? Нет! Вот он – я, рядом…. Лежу бездыханно, мертв. А кто тогда…? Я ведь стою рядом с собой!!! Кто я?
- Дух, бестелесный призрак, – справа от меня раздался мужской бас, - называй себя как угодно, теперь ничего не изменишь.
Я повернул голову в сторону говорившего. Это был мужчина в черном балдахине, капюшон его скрывал от меня лицо. Незнакомец держал на коротком поводе двух рычащих зверюг. Они брызгали кипящей слюной… из пастей, вооруженных большими в ряд зубами, извергалось пламя.
- Кто ты? – спросил я.
- Твой хозяин! - ответ сопровождался ясной усмешкой.
- Я свободен! - смело сказал я, на что незнакомец только цокнул языком.
- Не так, как ты думаешь!
Поводок полетел на землю, и чудовища кинулись на меня. И ведь схватили бы, не встань между мной и таинственным незнакомцем человек в белом плаще. Схватил он голыми руками одну зверюгу за пасть и отбросил за полста локтей в сторону, другую ногой пнул, да так что пес заскулив, отполз в сторону словно дворняга, побитая толстой палкой.
- Не лезь не в свое дело! – предупреждающе процедил сквозь зубы человек.
- Это ты не суйся куда не следует! – тут же разозлился хозяин псов и указал на меня рукой, - Русич наш!
- Это еще почему?
- Потому что мальчишка троих зарубил! Грех на душу взял, черное дело сделал!
- Ратибор прощен.
- ПРОЩЕН?! – вспылил незнакомец.
- Да, иди своей дорогой, свое жни, а наших не тронь! Иначе…  
В правой руке моего защитника появился двуручный меч. Псины, извергая из пастей языки пламени, ползли в сторону своего хозяина, осторожно оглядываясь на того, кто обошелся с ними недружелюбным образом. И этот кто-то стоял спиной за меня!  Таинственный незнакомец в черном балахоне исчез вместе с чудовищами, а защитник убрал меч за спину и повернулся.
Я готов поклясться чем угодно, что передо мной стоит Игнат-воевода. Мужик с мечом был как две капли воды похож на него, только вот единственное различие между ними было – у моего спасителя были глаза цвета неба.
- Смотри, - сказал он и указал рукой в сторону.
Справа, в двадцати локтях от меня, на коленях стоял Гришка Егорин. Целый и невредимый. Был и еще один человек в белом. Он положил правую ладонь на лоб Егорина и сказал:
- Данной мне властью нарекаю тебя Вестником. Встань с колен, брат мой!
- Кто ты? Что это значит? – спросил я, поворачиваясь к двойнику Игната.
- Меня зовут Магистром. Преклони колени.
Ноги не послушались и опустились на землю. Я склонил голову и не мог ничего поделать. Да и не хотел. Вся как-то отступило перед желанием скорей узнать, что же дальше. Сверкнул меч Магистра и коснулся кончиком острия моего плеча.
- Данной мне властью нарекаю тебя Хранителем. Встань с колен, брат мой!