Мерсье. Майк понял мой безвучный вопрос и выразил свою точку зрения.
- Если Дигинс даст добро, считаю, что нам стоит попробовать зайти к стреле с разных сторон и попытаться найти уязвимые места в корпусе. К примеру, в хвостовой части. Подойдем группой и одновременно ударим бластами. Прожгем дыру и ворвемся, ликвидируем чужака, если он еще жив и уничтожим всю радио передающую аппаратуру.
- А если у него задействовано силовое поле? – спросил Мерсье, глядя на Майка. – Тут бласты не помогут.
- Жан, о каком поле ты говоришь? – губы Майка растянулись в довольной усмешке. – Смотри, корабль весь зарос. Я вообще думаю, что страйдер уже мертв. Не знаю, как он попал сюда, на Зеленку. Может, ему кто-то из нас помог в этом. Вот моя версия: он дотянул до планеты, приземлился, вырубился на месяц, а когда очнулся включил аппаратуру, а потом уже склеил щупальца. Спешу вам напомнить, что анатомия страйдеров нашим ученым до конца не ясна. Есть предположения что они могут в стрессовой ситуации погружатся в спячку, тем самым сберегая и в дальнейшем восстанавливая свою нервную систему.
- Командир, - из рации раздался голос Дигинса. – Вы на месте. Источник рядом.
- Спасибо, Мартин, - сказал я, - Скажи, а Петров и Ерохин уже вернулись?
- Да, Дмитрий сейчас меняет генераторы.
- Передай рацию Ерохину. Хочу с ним поговорить.
Майк посмотрел на меня. Во взгляде читалось несогласие. Молодец. Угадал ход моих мыслей.
- Мы не будем штурмовать стрелу, - сказал я Дэвидсу. – Мои опасения не подтвердились. Сейчас побережем себя и энергозаряды бластов. За нас задачу выполнит Ерохин. Он справится, как никто другой.
- Командир, - в рации раздался знакомый голос сержанта. – Я на связи.
- Вася, у тебя пятиминутная предстартовая готовность. Ставлю перед тобой две боевые задачи. Первая – уничтожить цель. Координаты возьмешь у Дигинса. Вторая задача – прикрыть наш отход к бараку. В любую зубастую живность и прочую гадину, которая будет мешаться у нас на пути – стреляй без всякого сожаления. Приказ понятен?
- Так точно! – чуть на закричал Ерохин в рацию. – Разрешите исполнять немедленно?
- Разрешаю, - я наконец-то позволил себе улыбнуться. – Дуй живо к своему штурмовику. И чтобы одна нога здесь – другая в кабине пилота!
* * *
Вася дал жару. В мастерстве пилотирования Ерохин уже давно проявил себя как настоящий ас, и в очередной раз потвердил свой негласный титул лучшего стрелка семьдесят седьмого штурмового отряда.
Его корабль пронесся над моей головой спустя десять минут после того, как я лично отдал ему приказ уничтожить пиратский корабль. Вася спикировал над целью, и дал залп из большой лазерной пушки.
Мы уже успели отойти на безопасное расстояние, но все-таки почувствовали сзади сильный взрыв и резкий порыв ветра, толчком ударивший в спину. Через минуту на связь вышел Дигинс и подтвердил поражение цели. Сигнал бедствия прекратился.
Нам не оставалось ничего, кроме как следовать обратной дорогой, под прикрытием с воздуха. Ерохин прикрывал наш отход и лупил по всему, что двигалось в нашем направлении. В результате – горящие заросли, вырванные с корнем деревья, обгорелые туши коренных обитателей Зеленки.
Как порою страшен бывает человек, верхом на летающем коне с лазерной пушкой... Так любил говорить один из моих знакомых, который работал на распределительной базе расположенной возле пояса астероидов родной Солнечной системы. Где бы мы не были, везде несем с собой смерть и разрушения. А ради чего? Многочисленные колонии, постоянно растущий технический прогресс, далекое светлое будущее. Люди уничтожают агрессивно-настроенных чужих, чтобы выжить самим. Если не мы их, то они нас. Таков девиз, рвущегося в бой десантника-пехотинца.
На возвращение мы потратили меньше времени. Двигались почти без остановок. Каждый молча завидовал Васе. Даже я. Мне было очень тяжело отдавать на растерзание свой штурмовик. Это все равно, что бросить старого друга на верную погибель, навсегда оставить его в таинственных дебрях зеленых джунглей, которые готовы переварить в себе все что угодно, даже высокопрочный металл. Я был уверен в том, что когда Майк и Жан задирали вверх головы, наблюдая за полетом Ерохина, они думали - как все-таки здорово ощутить под своими пальцами шероховатость пилотского штурвала, и почувствовать легкое и волшебное ощущение безграничной свободы, возникающее в полете.
Все шло по плану, до тех пор, пока в непосредственной близости от нашего барака Ерохин почему-то не сделал петлю над куполом силового поля и вдруг стремительно ушел свечой в небо. Я задумчиво посмотрел ему вслед и открыл рот от удивления. Чего-чего, а этого я не ожидал.
- Куда это он? – непонимающе спросил Дэвидс.
- Не знаю, - сказал я и рванулся вперед, к бараку.
Навстречу мне выбежали Дигинс и Петров. У них был такой ошарашенный вид, что я даже немного опешил. Мартин, увидев меня, замахал руками и закричал:
- Караван! Рядом с Зеленкой идет караван! Сигнал нашего зонтика принят! Получен ответ!
Теперь с Васей все ясно. Принял сигнал своим пеленгатором и, не задумываясь, пошел на контакт, звать на помощь.
- Ну, что ж, - сказал я, словно подвел итоговую черту под нашим пребыванием на зеленом карлике. – Собираем вещи и по машинам!
Общее ликование длилось недолго. Когда четкий сигнал каравана приглушил другой, более мощный и прерывистый, все застыли, кто - где стоял. Если зонтик не сглючил, значит, каждый из нас подумал об одном и том же. Страйдеры.
- Вася... – прошептал я и кинулся к Дэвидсу.
- Майк, мне нужен твой штурмовик!
- Бери мой, командир, - сказал Рауль. – Я полечу с Мартином. Он все равно не даст мне пилотировать корабль.
Я повернулся к Домингесу и сказал:
- Спасибо.
- Ve vaya con Dios, el jefe, - ответил Рауль. – Иди с Богом, командир.
- Я с тобой, - вставил Дэвидс.
- Я тоже, - сказал Петров.
- Думаете, я вот так останусь здесь, на радость местному зверью? – Мерсье хитро прищурился и почесал шею. – Мои предки говорили - À la guerre, comme à la guerre. Надеюсь, выражение в переводе не нуждается?
* * *
Когда корабль выныривает из верхних слоев стратосферы перед глазами пилота открывается бесконечный мрак вечно холодного космоса. Взгляд цепляется за мерцающие огоньки далеких звезд, а тело начинает ощущать снижающийся уровень перегрузки.
Я гнал штурмовик Домингеса на полном форсаже. Позади меня едва заметными точками угадывались корабли Дэвидса, Мерсье и Петрова. Они шли вровень друг с другом. Нас было четверо, и мы спешили на выручку Васе Ерохину. Для того, чтобы в целом оценить картину происходящего мне потребовался минутный анализ данных, поступающих с пеленгатора на экран бортового компьютера.
- Внимание всем, - сказал я, закончив анализ. – Мы имеем дело с эскадрильей. Идет прямиком на караван. Вы его видите?
- Вижу, - сразу откликнулся Дэвидс. – Две старые посудины большого тоннажа. Их кто-нибудь охраняет вообще?
- Не вижу Ерохина, - сказал я, вертя головой во все стороны.
- Да вот он! – ответил Петров. – Справа по борту. Рядом с караваном. Разворачивается в нашу сторону.
- Сержант Ерохин, - рявкнул я в микрофон гермошлема. – Вася, ты чего творишь?!
- Виноват, командир.
- Что там с караваном?
- Почти никаких признаков жизни.
- Что значит почти никаких?
- Я посылаю сигнал о помощи, его принимают, но стыковочный шлюз не открывают, в переговоры не вступают. Больше ничего.
- Они в курсе, что страйдеры их запеленговали и идут наперехват?
- Не знаю, командир. Я пробовал сообщить командованию караваном. Бесполезно.
Я на секунду отвлекся, снимая скриншот с камеры внешнего слежения. На экране бортового компьютера появилось увеличенное изображение куска бортовой маркировки одного из танкеров каравана.
- Грузовое судно КР-107, с вами говорит командир семьдесят седьмого штурмового отряда Торговой Конфедерации Александр Калугин. Предупреждаю – вы находитесь в зоне обстрела со стороны страйдеров. Рекомендую вам немедленно задействовать свои двигатели и уйти в гиперпространство.
- А как же мы? – спросил Вася.
- Мы уже не успеем, сержант, - холодно обьяснил Дэвидс. – Лично я буду драться до последнего. По мне уж лучше погибнуть в честном бою, чем прятаться от этих гадов на проклятой планете.
- Майк, не устаю тобой восхищаться! – признался Мерсье. – Только вот бой по-моему будет нечестным. Их вон сколько, у меня аж перед глазами рябит, а нас всего пятеро.
- Семеро, - в разговор вклинился знакомый голос Дигинса. Мартин плелся где-то в конце. – Рауль говорит, что хочет дорого продать свою жизнь и надеется, что вы поможете ему в этом. Мне тоже признаться, Зеленка уже сидит глубоко в печенках. И если командующий этого каравана не струсит, я готов биться за него, его экипаж и всех нас вместе взятых.
Я хотел, было возразить и сбить сей героический порыв со всех, но Вася Ерохин взял на себя слово и спросил меня в прямом эфире:
- Командир, помнишь инцидент со станцией Марс-1?
Я вздрогнул. Историю так называемого «Марсианского кульбита» знает каждый пилот. Об этом даже любому стажеру рассказывать не надо. Все помнят самую большую аварию в истории освоения человеком родной Солнечной системы.
Десять лет назад, японский исследовательский корабль «Химе» производил плановую стыковку со станцией Марс-1. Случился сбой в навигационной системе и «японец» по ошибке ушел в гиперпрыжок, только по счастливой случайности не задев станцию. Зато он погасил излучением гиперволны всю электронику и нарушил работу системы гравитации. «Химе» в итоге так и не нашли. Звездолет канул в неизвестность. Станцию «Марс-1» реанимировали три с половиной месяца.
- Вася, что ты задумал? – спросил я со всей серьезностью в голосе.
- Я покажу страйдерам марсианский кульбит. Думаю, им понравится. Может когда-нибудь его переименуют в кульбит Василия Ерохина. Кто знает?
Вася не шутил. Я тотчас высказался по этому поводу, и в эфир выплеснулась бурным потоком нецензурная брань. В этот момент ничто не могло меня сдержать. Я потерял тринадцать человек, и не хотел терять кого-либо еще. Но, я понимал, что мне уже не повлиять на решение этих отчаянных парней и не уберечь их от смертельной опасности. Позорное бегство или героическая смерть. Они сделали свой выбор. И я пойду до конца вместе с ними.
Вася разгонял корабль. Гиперпрыжок можно выполнить только при соблюдении трех важных условий: максимального ускорения, четкой работы навигационных систем и стартовой готовности гипердвижка.
- Назад, дурак! – орал я, надрывая голосовые связки.
- Я тебя не слышу, командир, - спокойно сказал Вася. – У меня какие-то помехи в эфире.
- Какие помехи?! – не унимался я. – Ты у меня не звезду героя получишь, а станешь вечным сортирным дежурным на распредбазе в каком-нибудь захолустье!
- Мы уже не вернемся, командир. Назад дороги нет.
Это было последнее сообщение Ерохина. Вася дал такого ходу своему штурмовику, что от его двигателей потянулся едва заметный белесый след. Максимальное ускорение, стартовая готовность гипердвижка. Мгновенный выброс сжатых тяговых газов и все. Пуск.
Левый фланг подошедшей эскадрильи пиратов Ерохин прорезал, как раскаленный нож холодное масло. Сорок с лишним кораблей попали под поток гиперволны, потеряли управление и закрутились волчком.
