— Но это общепринятая версия.
— У каждого версия своя… — решительно произнесла женщина. — И пока люди этого не поймут, они будут ходить кругами.
Леонардо взял в свои руку Софии. Рука женщины была ледяной.
— Милая, да ты совсем замёрзла! Я тебя так люблю, — художника вовсе не расстроила жёсткая критика, в этот момент он чувствовал только желание защитить, отогреть эту хрупкую маленькую женщину.
— У тебя осталось то вино, помнишь?
— Я его и не трогал с прошлого раза, — Леонардо достал бокалы.
Мужчина извлёк из шкафа электрогрелку.
— Это я недавно купил, ты здесь всегда мёрзнешь, — он протянул Софии свою покупку и надел на её ноги шерстяные гольфы.
Женщина смягчилась.
— Даже не колются… у меня там в кармане конфетка, возьми в шубе.
— Что, пополам разделим? — по-мальчишески прищурился Леонардо.
— Валяй, пополам, — согласилась Софья.
Они долго сидели, укрывшись одним пледом и прижавшись друг к другу. Молчали.
— Я не знаю языка.
— Сейчас это не проблема. В интернете можно найти того, кто знает. В такое путешествие с тобой хоть кто поедет.
— А если это будет женщина? — хитро прищурился Леонардо.
— Тем лучше, скорее отыщешь свой Грааль — нарисуешь другой портрет — танец с саблями.
Мужчина вмиг стал серьёзным.
— Поеду, если ты пообещаешь, что весной мы с тобой будем в Лондоне.
— Обещаю, — по слогам проговорила Софья.
Она спала, опершись затылком о руку мужчины, глаза её были чуть приоткрыты. В сознании Леонардо всплыла картинка, как Настя повторяет латинские названия, подглядывая сквозь полуприкрытые ресницы в свою толстую книгу, а он мысленно рисует её губы вверх тормашками.