Рассказ. Гости.

Гости
Купила старый дом. В деревнях принято стучать в дверь, колошматить в окно или кричать у калитки: «Марфа, ты дома?»
Они позвонили. Первый гость. Второй гость. Третий гость.
Неделю ничего странного не происходило. Мы ложились рано. Я и моя внученька Ксения. В молодости засыпают быстро, а спят крепко. В семнадцать лет душу, не тронутую разочарованиями,  пушками не разбудить. Заплела косу, коснулась щекой подушки и переместилась в сонную лощину, где птицы звонко поют о любви человеческими голосами. Шелковая трава касается ног. Из травы никакой змей не покажет трехглавой головы, чтобы оболгать, опутать, изрыгнуть непотребные слова.
Чистая душа видит яркие картинки, без ложных ожиданий и душевных тревог.  
Оказавшись на новом месте, ловлю шорохи. В мельчайших нюансах смакую эмоции. Жду подвох спинным мозгом. Организм решает сверх задачи, связанные с выживанием.
Должно пройти время, пока тело адекватно приспособится к внешней, пока что чужеродной среде.
Ночью деревня дышит. Где-то громко лает пес. Учуял лису, что ли. Ругается жена с мужем. Устроили ор. Напугали деревенских кошек. Отношения надо выяснять за закрытой дверью.  Как бы я поступила, застав мужа с грудастой продавщицей? Губы красные. Юбка выше колен. В глазах - бесовские искры. Пляшут и пляшут. Фу, бесстыдница.
Убила бы муженька по-тихому да закопала в саду. Земля еще теплая, мягкая.  
Ближе к двум ночи я рассмотрела через окно желтую луну. Потом сосед вышел во двор и принялся голосить, словно схоронил любимую тещу. У соседа не было тещи. Толян жил один. Семью давно пропил. Еще через час я поняла, что у Толяна украли ведро. Ведро с самогоном. Днем, хорошо проспавшись, сосед вспомнил, что сам его и продал. Самогон на  деревне  - лучшее лекарство от осенней хандры.
К рассвету сделалось тихо. Бродячие кошки перестали тереться  о старые доски забора. Рыжей листве надоело спорить с ветром. В пространстве не осталось проблем.
Важная часть лимбической системы – миндалина устала передавать сигнал тревоги в гипоталамус. Успокоившись, старуха вытянула ноги, прижала руки к груди и погрузилась в мир грез. Старуха – это я.
Вторая и третья ночь не принесли с собой информации, могущей изменить смысл существования. Человеческие потребности были удовлетворены. Цель была достигнута. Нравственные ориентиры привели меня в старый дом. Смерть была где-то рядом.
Эх, деревня! Природу не убить. Птичка села на колышек забора. Солнце коснулось паутинки в саду. Разумность во всём. В крыльях пчелы. В синеве неба. В золотых листьях. В желтизне лепестков поздних цветов.  Творческая способность природы, не нарушая физических законов, активно проявляется в мироздании. Гармония вписана в систему.
Кто ж придумал этот мир, доступный для нашего восприятия?..
Дочь моей дочки, а мне внучка, собралась в город. Провела её до остановки. Подъехал ржавый автобус. Водитель демонстративно газанул, установив доверительные отношения с пассажирами. Пообещал: довезет без разочарований.
Бравады у мужиков не отнимать! Бабушка гадала, надвое сказала, то ли снег, то ли дождик, то ли будет, то ли нет. Как пить дать, застрянет ржавое «корыто» в гнилом овражке. Пойдут люди вперед кривой дороженькой. А до города далековато будет. В пути съедят весь хлебушек.
Раньше хлеб возили из города в деревню. Теперь наоборот. Все потому, что городской хлеб стал отравленный.  Даже голуби отказываются клевать городской хлеб.
В деревне починили мельницу. Открыли пекарню. Возвели «средневековую» таверну с тлеющим камином. Возвеличили деревню.
Намедни зашла к ним. Красота. Окна забраны непрозрачным стеклом. Деревянные столы. Глиняная посуда. И что интересно: находятся туристы,  желающие испробовать хмельной мёд и похлебку. Говорят: приезжие довольны.
Селянам тоже выгода. В местной булочной стали продавать хлеб. А он другой. Ароматный. Питательный. Целебный и полезный.  От него счастьем пахнет.
Перекрестила внученьку. Авось, колымага без поломок доберется до города. Сойдет внучка на остановке. Окажется напротив техникума. Войдет в лабораторию, наденет беленький халатик, станет колбочки мыть. Все, как пятьдесят лет тому назад. Ничто не изменилось. Давно нет большой многонациональной страны, гордо называющей себя СССР, а прогресс в провинцию так и не пришел.  
Коммунизма мы не дождались. Социализм развалили, взамен приобрели плоды технической цивилизации. У каждой бабки есть оперативное средство связи - телефон.
«Бабуля, не будешь бояться спать одна?»  Ксения оглянулась.  
Мою затею вернуться в деревню дочь не поддержала. Зять оскалился, пропала у него надежда на свободные денежные средства после моей смертушки. Внучка Ксения помогла. Вместе выждали  её каникул в техникуме.  Вместе перевезли пожиточки в убогий приобретенный домишечко. Намыли пол.  Натерли полки. Расставили посуду. Проверили печь. Раскрыли дверцу под топкой. Зажги бумагу. Дым затягивался в дымоход, а в помещение не поступал. Хорошо.
Жизнь переменилась.
В городской квартире на моих метрах у зятя будет свой кабинет.  Что ему на кухне маяться. Кухня – проходной двор. Кот точит когти и лижет хвост. Внучка чатится и плачет. А у зятька работа ответственная. Юрий Эдуардович преподает математику в школе. Математик, значит. Чтоб ему.
- Бабуля, не страшно одной? -  Внучка смотрит на меня с  любовью. Другие - с жалостью или с недовольством.
«Я ничего не боюсь, внученька». В моем голосе было презрение к смерти. Сколько мне еще осталось…
«Ладно, бабуля. Если что, звони».
Автобус отъехал. Я поплелась к новому месту пребывания. К старому дому.
Таких домов на деревне много. Добротных домов нет. Все пьют. Или почти все. Сосед Толик, точно, знатный выпивоха. Молодежь уехала. Деревня изнывает. Кряхтит, но не умирает. Обветшалые дома тоскуют. В помещениях царит страшный холод. Сквозняки ведут переговоры с брошенными вещами, утешают их, а те горюют.
Старый дом долго пустовал. Дышал плесенью и одиночеством. Впрочем, живые обитатели всё же нашлись. Великие инженеры растянули блестящие нити над буфетом. В спаленке сделали кормовые запасы из дохлых мух. Наглые.
Я баба простая, но не суеверная. Решила вопрос, как смогла. Погнала пауков длинной метлой.
Уютно стало в домишке.
От прежних хозяев осталась мебель. Буфет с двумя отделениями: верхним и нижним. Буфету было лет сто, но дерево не рассохлось. Раньше в каждой деревенской избе стояли огромные буфеты со славянской орнаментикой. Люди создавали предметы со смыслом и на века. Мастера гордились своими изделиями. На резной мебели можно было найти название художественной мастерской. Как в коробке с шоколадными конфетами. Укладчице конфет не стыдно. Укладчица свою работу знает. Пожалуйста, имя её.
Теперь же все разовое. Салфетки, посуда, отношения. Переспали – не понравилось - разбежались.
Что значит не понравилось?.. «Эх, бабуля, ты ничего не понимаешь».
Куда уж мне. Только я вижу, что даже собаки вначале нюхают друг друга. Ныне пропал смысл, предшествующий событию.  
В старом доме сохранилась длинная лавка. В прежние времена на ней женщины вышивали, вязали, и шили. Лавка из недорогой породы дерева стояла вдоль стены.
Натерли лавку, застелили её домотканой дорожкой со символами, смысл которых мне не разгадать. Придвинули лавку к небольшому столу.  Хорошо. Войдет в дом нежданный гость, будет ему куда присесть.
Перед смертушкой лягу на лавку, закрою оченьки и стану ждать.
Просто раньше люди жили. Красный угол. Печь. Лавки. Стол. Люлька. Быт вели. Хозяйство держали.  Корову. Козу. За садом ухаживали. Удобрения заранее готовили. Весной огород обрабатывали. Осенью урожай собирали. Жили и не жаловались. Ни тебе депрессий. Ни разводов. Правильная историческая эпоха.
В спальне стоят две кровати. Одна кровать придвинута к оконцу. В случаи бессонницы можно смотреть на сотворенный Господом мир и считать звезды.
Городские считают овец. В городе давно нет звезд. Звездам нужна любовь. На деревне любовь осталась. Безработные мужички пьют, но не разрушилось мировоззрение на деревне. Бабы встали на защиту.  В домах прибрано. У каждого дома шевелятся цветы. На окнах колышутся кружевные занавески.  
В городе много невежества. Сплошные манипуляции с сознанием. Придумываю небылицы и транслируют дремучие картинки через телевизор. Верующие ждут апокалипсиса. Чего ждать-то? Уже беда. Самокатчики - черти окаянные! Повылазили из ада и стали охотиться на пешеходов.
В деревне природа созидает. Все находится в чувственном движении.
Вернулись бы в деревню сильные…  Расправила бы деревня крылья. Места здесь добрые. Поля широкие.  
В деревне надо родиться, жить и умереть. В пространстве нравственной чистоты все наполнено великим смыслом. Если петух голосит, то от души. Коль проснулся раньше времени, прежде света, значит, гонит прочь из деревни нечисть.
Страшно. У старухи сердце стучит. Вот-вот выскочит. Хорошо на деревне…
В сенях принюхалась. В других домах любовью пахнет, а у меня антисептиками. Внученька учится на медика.
Русский народ чистоплотный. Семьи гордятся баньками. Баня может излечить многие болезни: простуду, артрит. Русская парная – замечательный способ омовения.
В субботний день глава семьи поведет ребятишек париться. А те гуськом. Один за другим. От бати далеко не отходят. Путаются под ногами. В баньке невидимый домовой встретит малышню. Каждого ребеночка поцелует в макушечку. На счастье.
Домовых дразнить нельзя. Запарят в баньке до смерти.
В сенях душно. Избавлюсь от запаха, ежели доживу до утра…
Ничейный дом стал моим. Приметила его, не смотря на прогнившую крышу. Или дом выбрал меня -   старуху с клюкой?.. После событий, которые вскоре случатся, трудно понять, как было на самом деле. Во всяком случаи, лично у меня нет ответа.
Сад у дома хорошо сохранился.  «Мои деревья». Сказала я доверчивым яблонькам. Ветки, качнувшись, согласительно кивнули.
«Сегодня крепкий ветер». Отрешенно произнес риелтор и без спросу слопал упавшее в траву яблоко.
Сделка состоялась по справедливости. Продавцам я указала на «худую» крышу. Подвыпивший мужик с документами на дом сбавил цену.
«Зять к зиме починит». Пообещала я риелтору. А там, как сложится, кто знает: починит-не починит. Не пропаду. Пойду по деревне. Поищу добрых «молодцев». Может кого найму. Деды с нечесаными бородами маются.
Местные старики, сконцентрировавшись на своих болячках, шаркают колошами до аптеки и обратно. В воскресенье, как положено, ходят в церковь.
Здешняя церковь – произведение искусства. Север богат хвойными деревьями. Прежде на деревнях строили деревянные церкви. Великие мастера ставили их.
На нашей  - затейливая резьба по дереву.
Неподалеку от церкви – кладбище.
Разговорилась я с мужичками у кладбищенских ворот. Деды приходят к своим бабкам, навещают. Цветочки им носят. На могилки кладут. Каются. В надеждах, что спрятанные в земле, их слышат.
А зерно давно проросло. Трансформировалось. В каком мире душа, кто знает…
Деды все понимают. Кто перешел черту, ушел далеко. Мозг у стариков работает, не атрофировался. Да и руки не крюки. А я - старуха не жадная, всегда хорошо плачу. Справлю крышу к зиме, как пить дать.
Внучка уехала… В старом доме стало пусто... Села я