Зола былых костров. Эпизод "."(точка). Колючинские переплетения 6.

Глеб…

   - И вообще  о н  никто! Ни ученого звания, ни военной карьеры – оно того стоило сбежать на войну перед защитой? Не без способностей, не без образования, не без характера – я с такими не вожусь. Но вот, поназапускал фейерверков – и сбежал. Отовсюду сбежал. И ты знаешь, где он может быть сейчас?

   - У Ланни?

   - Фиг! Где-нибудь за городом жжёт костёр в одиночку… Песни орёт дурным голосом – это он так плачет. Ненавижу плакс!

   Но костёр Глеб жёг без песен. Он действительно выехал за город и свернул к тому бывшему пионерскому лагерю, где всё начиналось. Лагеря, скорее всего нет. Но речка-то осталась. Он, лагерь, им и тогда не был нужен. По-большому, и костер не был нужен. Им хватало общего тепла, костёр был унаследованной традицией – ну как же и без костра? Но вот прошло лето практически без костров – и никто не умер. Все счастливы, всем спасибо, все свободны…

   Глеб достал из багажника «окопную свечу» - ни малейшего желания собирать сучья тальника, скорее отвращение, слишком много воспоминаний.«Свеча» горела, ветер с этим был не согласен, но ничего поделать с хитрой конструкцией из консервных банок не мог. Последние иллюзии отличный горючий материал. Пшик! – и нету.

   Ветер переменился на восточный и холодный. Глеб поднялся в «Савраску» - к себе домой. На автомате включил «рулетку». Автомат выдал Шухрата Хусаинова, «Вот так и уйдём»

   - «Вот так и уйдем... И рында заплачет вслед.
Туманный причал оставив созвездиям старым,
Уйдем, себя не продав, но раздав так, задаром,
Туда, где рождается утренний свет.

        Крылья моих парусов скроет вода...
        Слово, которого мы так боялись, звучит.

Но парус распят, и реи скрипят в ночи,
Но звезды горят, вскипая в морских отраженьях.
И жизнь, пролетевшая в глупых сраженьях,
Уже ничего не изменит. Молчи.

        Крылья моих парусов скроет вода...
        Слово, которого мы так боялись, звучит.

Заброшенный сад, где каются соловьи...
Мой старый диван, где рушились чьи-то обеты...
Вы, все, чья судьба оказалась задетой,
Прощайте, мне больше не нужно любви!

        Крылья моих парусов скроет вода...
        Слово, которого мы так боялись, звучит.

 
(Шухрат Хусаинов – Вот так и уйдем…)

   Оракул сказал своё слово.

    После контузии Олег избегал поездок ночью. – Да какая разница, от судьбы не уйдешь. И он тронул «Савраску», дал ей шпоры педалью газа. А куда ехать? На Восток, конечно! Встречь ветру. На восток уходили, улетали, уплывали герои его юношеских книг о путешествиях и экспедициях. Бортовой гирокомпас взял азимут East, вспомнилось, что мужду восточным краем карты и «востоком» из дрём была всегда разница. «Да какая там разница…» - решил Рябоконь. Звенящая пустота в голове давила нестерпимо. Глеб снова нажал клавишу «Оракула». «Оракул выдал:

 
Я начинаю с нового листа.
Нет, я менять не собираюсь почерк,
Но я хочу избавиться от «прочих»,
С кем жизнь меня ошибочно свела.

Я выхожу на новый поворот,
Оставив тех, с кем не хочу быть вместе,
Я вновь иду, я не стою на месте,
И знаю точно: там мне повезет.

Я ухожу на новую стезю,
Она трудна и несравнимо круче
Пусть мне простят, кого любовью мучил,
И пусть помогут те, кого люблю.
Вдовин Иван
 
 Ветра вам в спину! И сохраните носки сухими.