Произведение «А С Т Р А Л» автора Татьяна Сунцова

Сейчас, когда рассказываю нынешним своим приятельницам о том, какой была в юности, они дружно называют меня «тургеневской барышней» и сочувствуют: «Как ты могла жить в современной обстановке с такими взглядами, с такой душой?» (Из монолога попутчицы).

Родившись в большом городе, «глотнув» в детстве «живительной» влаги из родника культуры – посещение с родителями выставок, концертов, замечательных детских спектаклей в театре, занятий в детской балетной студии, Инночке пришлось продолжать школьный путь со второго класса в маленьком городке в окружении лесов, которые и были единственной достопримечательностью городка… Да ещё книги. Они стали не только источником знаний, но советчиками и друзьями.
– Я училась по книгам этикету, умению слагать стихи, даже оперы пришлось не слушать, а читать о них. Была в библиотеке такая книга «Сто опер»... – Инна вздохнула, сделала глоток и отодвинула стакан с чаем. Посмотрела в окно на мелькающие густые ели, убрала тонкой, почти невесомой ладонью с лица рыжеватую прядку, и её правильная плавная речь, подобно прозрачному ручью зажурчала дальше:
– Не удивительно, что между мной и одноклассниками было не просто непонимание, а пропасть без дна …бездна. Робкие попытки построить мост через неё всякий раз заканчивались катастрофой. «Убивало» ещё то, что внезапно заболела бабушка. Маме пришлось уйти с работы, и материальное положение семьи в том городке, мягко говоря, желало быть лучшим.
Инна считала, что тот городок стал источником всех бед: бедность, непонимание сверстниц, с которыми так хотелось подружиться, зависть из-за отличных отметок, побед в предметных олимпиадах и, как следствие, ненависть одноклассников, неудовлетворённость реальностью и страстная мечта о светлом будущем, которая одна и помогала жить. И ещё спасали, по словам Инны, друзья – книги: Бальзак, Цвейг, ранний Лермонтов, Толстой, Тургенев.
Выпускной бал стал последним аккордом её безрадостного произведения о школьной жизни. И не всегда мажорным было звучание двух лет в техникуме – учёба отнимала все силы и время. Наконец-то, был получен «красный» диплом. Впереди ждала работа в огромном городе, что предполагало не только долгожданную интересную жизнь, но и материальное благополучие.

– Большой город. В нём было всё, о чём тосковала душа: красивая архитектура, ухоженность скверов, музеи, театры, цирк, филармония… Всё это сначала подарило крылья. Пять раз в течение сезона ходила на оперетту «Летучая мышь»…. Но позже что-то притупилось во мне. Уже не хотелось того, что имела, так остро, как раньше. Стала даже пропускать премьеры в любимом музыкальном театре. Затосковала душа. У меня не было близкого человека. Никогда раньше так не сжималось сердце от мысли, что в двадцать один год ещё одна, что не встретила человека, который бы разделил мою страсть к поэзии и театру, которого хотелось пустить в свой мир. Но однажды судьба свела с тем, которого давно ждала.
Он был порядочный, добрый, спокойный, умный. В меру романтичный. С радостью разделил мои увлечения. Цитировал Гумилёва, Мандельштама. И ещё: манерами он был похож на рыцарей, о которых читала в детстве. Хотя внешне был весьма зауряден: не очень высок, а мне нравились парни выше среднего роста, полноват, русоволос. У него была короткая стрижка, сероголубые глаза, большие руки. Антон был на шесть лет старше. Но не это, конечно, покоряло. В нашей местности было больше девушек и женщин. Говорят, для настоящих мужчин у нас работы нет. Уезжают. А Тоша был родом из северного городка, где девушки были наперечёт. Суровые климатические условия отпугивали слабый пол. Антон боготворил меня. Говорил мне на полном серьёзе: «Ты - бабочка, которая спустилась на ладонь. Пройдёт мгновенье, и улетишь навсегда. Не верится, что у такой чудной девушки нет поклонников». Я не боялась показаться ему смешной и несовременной. Пускала Тошу во все «закоулки» моего мира.

Всё ценное, что накопила за годы: нерастраченную нежность, ласку и заботу отдавала ему, кроме одного - того, что сохраняет девушку девушкой. Мы всерьёз заговорили о свадьбе.
******************

Успешно окончив четырёхмесячные курсы повышения квалификации, Антон Михайлович уезжал домой, но обещал скоро вернуться с обручальным кольцом. Последние сутки мы провели в аэропорту в бесконечных разговорах, ожидая лётной погоды. Утром я проводила его на самолёт и стала ждать. В ожидании мне не читалось, не ходилось в театр. Три месяца ожидания. …Три месяца неизвестности и кошмара. …Я похудела, забывала есть и пить, что-то делала в своём отделе механически, а потом бродила до глубокой ночи по улицам. Казалось, что асфальт хранил следы его ног. …И вдруг пришло письмо. Я помню наизусть строки:
«Всё счастье, всё лучшее в жизни я отдаю тебе… Ты найдёшь моложе, красивее, совершеннее. Я не подхожу тебе. Я ведь был женат, разведён. У меня здесь растёт сын. Не могу уехать от него в другой город. Сам рос без отца, знаю, что это такое. Прости меня, самый лучший человек на земле…Сил перенести разлуку не хватает. Но ты встретишь, встретишь счастье… Я знаю».

Во мне словно закоченело все: тело, сердце, кровь, душа. Бесчувственная, деревянная ушла из общежития в ночь. Ноги несли невесть куда: в заброшенные дворы, грязные пустыри, новостройки, скверы… Вышла к реке, не помня, как оказалась за чертой города. Забрела на берег, который обрывался подобно отвесной стене. Стала подходить к самому краю. Ничего не видела, не чувствовала. Просто шла. Я не видела, что тот обрыв высотой почти с трёхэтажный дом, что под слоем воды лежат тяжёлые чёрные камни.
Инна резко схватила стакан и залпом выпила остывший чай. Со щёк сошёл румянец, она начала говорить иначе, с трудом выдавливая слова:
– Я занесла ногу над обрывом и вдруг …почувствовала. Властная сильная и такая тёплая рука, родная рука схватила за правое плечо и откинула назад. И тут забытое чувство оскорблённой гордости зазвучало во мне: «Кто посмел схватить так бесцеремонно?» Я резко обернулась. Но сзади никого не было. Ни - ко - го! Глянула вперед, и с ужасом увидела, что стою на краю обрыва, а подо мной чёрная, бездонная, как пропасть, вода. Тёмное небо. Тусклые звёзды. Чёрные деревья и кусты. Где я? Что со мной? Еле разобралась, где нахожусь – помогли мерцающие вдали огни города.
Инна вытерла пот со лба и начала говорить быстро, взахлёб:
– Как я бежала к городу по лесу! Спотыкалась о корни, камни, падала, поднималась и бежала снова. Потом неслась по ночному городу, подгоняемая страхом. Отдышалась только возле общежития. Уже светало.

И вдруг я почувствовала свободу. Какое прекрасное чувство! Я освободилась от образа любимого, вернее, воспоминания о нём перестали сжимать тело и сердце болью. Антон исчез. Я излечилась от боли и тоски. Вычеркнула, как вычёркивают ненужную цифру в примере. И начала жить снова. Только небо казалось мне выше, трава зеленее, а вода вкуснее. И ещё: все мои грёзы, всё «тургеневское» тоже испарилось. Я стала смотреть на мир другими глазами. Стала ценить жизнь просто за то, что она есть. На том высоком берегу произошло перерождение. До этого душа, будто жила в прошлом, а сама я – в нынешнем веке. И все мои страдания были от этого. А теперь все вошло в норму. Что-то сдвинулось, и раздвоенный мир слился в одну, пусть порой безрадостную картину. И никто после того случая не говорил обо мне с усмешкой: «Эта девушка не от мира сего». Я начала жить в гармонии с собой и миром. Встретила хорошего человека, вышла замуж, родила дочку. Перешла из конторы в приют к обиженным судьбою детям.

Изредка глядя ночью на звёзды, Инна думает о том, что было бы с ней, если бы не встретила Антона? И что произошло тогда на крутом берегу? Чья рука удержала её? Кто-то близкий из потустороннего мира? Бабушка, которая при жизни очень любила внучку? Ангел- хранитель? Или АСТРАЛ того человека, прилетевший за две тысячи километров, чтоб спасти её? Кем бы он ни был, молодая женщина благодарна ему.
Она жива благодаря той руке, остановившей девушку у обрыва!
Эта же рука помогла исправить раздвоенное восприятие действительности, навсегда избавив от книжных, мешающих ценить реальную жизнь, фантазий.

Татьяна Сунцова.