Без имени

четырёхэтажного здания.
Вот стою перед дверью.
Сердце вдруг успокоилось. Билось редко – редко, мощными толчками качало кровь.
Осторожно прикоснулся к двери.
Открыта.
Ха, всё как в кино – меня уже ждут.
Шаг, скрип двери, коридор пуст,  двери  на кухню закрыты. Дверь в чулан.
Вхожу в комнату – никого.
В углу старинный комод, над ним две иконы со шпонками – старые, без оклада.
На комоде, под иконами  горящая свеча, одноразовый шприц с остатками чёрно- буро- коричневой жидкости и смятые пачки китайских кондомов.
За спиной – движение.
Оглядываюсь.
Два здоровяка приближаются.  
Выбравшись из темноты чулана, как из Преисподней  – улыбаются.
Собственно этого я и ждал.
Но в руках у одного появился топор.
Столь грозного противника, выпавшего из-за  спины здоровяка, я не ожидал.
Решение пришло мгновенно – бросился к окну и прыгнул  в него «рыбкой».
Удар в голову – искры и слёзы из глаз – хрустальный звон падающих осколков  стекла -  тело медленно свалилось под подоконник.
Дикий хохот двух здоровяков.
Чёртов Голливуд.
Рама оказалась прочнее.
Просмеявшись, прокашлявшись, здоровяк с топором  двинулся на меня.
Разглядываю его сквозь слёзы, расстёгиваю ремень брюк, молнию и засовываю туда руку.
Новый приступ хохота сотряс воздух.
– Да, он совсем псих!
– Ага, решил передёрнуть перед смертью…
– Гурман, ха-ха-ха.
Достаю свалившийся в брюки пистолет.
Хохот, вдруг,  прекратился.
Три выстрела, два упавших с грохотом тела, горящая свечка под образами, шприц, смятые кондомы.
Зудящая шишка на голове, сползшие на бёдра брюки, пистолет в руке и слёзы из глаз.
Не хватало только танцев на кладбище, в лунную ночь,  с длиной костью в руке.
Ну, да какое наше время.
В таком темпе – я  вполне  успеваю  к ночи  организовать ещё и танцы.

Кстати, о танцах.
За последние дни, у меня сложилась, довольно отрицательная репутация, в среде моих начальников.
А теперь, имея,  два трупа «в гору»,  да похищение сына известного банкира  - мне остаётся только сплясать.
И я мучаю свою колымагу, гоняя её по городу, и лихорадочно ищу выход.

Выход нашелся быстро.
Прихватил всю наличность – благо её не много – продал колымагу соседу, пришел на автовокзал, купил билет в глухомань, а по пути сошел на одной из остановок.
И потерялся.

Целую ночь я сидел на остановке.
Кто мы?
Я убил двух человек.
Да они мерзавцы и сволочи.
Но я их убил. Так же как они убили моего доктора.
Мой знакомый – предал  всех своих друзей и  засадил их по тюрьмам  
при моём охотном участии.
А попутно, обворовал директора банка - своего  родственника.
Доктор – женщина, одинокая и молчаливая как осень,
кормила  меня таблетками и старалась быть нужной мне.
Потому, что  боялась одиночества, а я боялся любить.
Я погубил её своей независимостью, отстранённостью, своей суетой.
Футболист  - погубил свою невесту  и своего ребёнка.
Он сбил их своей любимой машиной.
Наши ладони гладят эти машины.
И гладят их чаще, чем своих детей.
Его отец  - приказал убить молодую женщину  и  своего внука.
Кто мы?
Мы молимся притворно своему богу.
Мы носим кресты, а потом втыкаем их кольями в могильные холмики.
И кто из нас – добро?
И  кто  из нас  -  зло?
Мы считаем себя умными и смелыми.
Но ум не приносит нам счастья – наш ум слишком слаб и слишком лжив.
И мы трусливо боимся любить.
Мы говорим её нет – любви нет – но мы просто боимся сказать себе правду.
«Всё что нам нужно – это любить»

Уже давно начался новый день.
Пришел автобус.
Высадил пассажиров, не доезжая  к остановке.
Молодая  женщина   держала  маленькую  дочь за руку и шла мимо.
– Мама, а почему дядя плачет?
                                     А это хороший дядя?
                                                   А можно -  я дам ему конфету?



VW                                                       1982-1995