Челябинские страсти

Все имена и события в тексте являются вымышленными. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность.

1.

Жара стояла нечелябинская, липкая, словно разлитый сироп. Солнце, беспощадное даже в начале августа, отражалось от стеклянных фасадов гостиницы «Арбат», ослепляя подъезжавших таксистов. Из одного такого «желтого кузнечика» вывалился, спотыкаясь о тротуарный бордюр, Алексей Горгонов. Он был весь в движении – нервном, суетливом. Вытянутый, жилистый, в мятой льняной рубашке цвета «выгоревшая слоновая кость» и таких же потертых брюках, он торопливо вытаскивал из багажника чемоданы. Его лицо, обычно с интеллигентной усталостью гроссмейстера, сейчас было испачкано дорожной пылью, а на лбу, под редкими прядями светлых волн, блестели капли пота. Взгляд его метался между сумками и входом в отель.

– Леша, осторожнее! – прозвучал спокойный, но твердый голос из глубины машины.
Появилась Яна Горгонова. Контраст с мужем был разительным. Ее стройная фигура в идеально скроенном кремовом льняном костюме выглядела свежо и элегантно, несмотря на жару. Темные волосы были собраны в тугой, безукоризненный узел, открывавший длинную шею. Лицо – скульптурное, с высокими скулами и внимательными, чуть холодноватыми карими глазами – выражало привычную собранность. Она взяла свою небольшую дорожную сумку и классический кейс из полированного дерева. Ее движения были экономичны и точны – ни лишнего жеста, ни суеты. Она окинула мужа оценивающим взглядом, легкая тень неодобрения скользнула по лицу.

– Вечно ты все роняешь, – заметила она беззлобно, но с оттенком привычного превосходства. – Ну-ка, дай мне большой чемодан. Ты его тащишь, как мешок картошки, а внутри мои платья и твой костюм. Хочешь явиться на открытие в мятом?

Алексей, покорно передавая тяжелый чемодан, пробормотал что-то невнятное про «плечики в номере». Его мысли крутились не вокруг платьев или смокинга. Пока Яна проверяла, все ли сумки выгружены, его глаза снова метнулись к списку участников турнира, распечатанном на листе А4, который он судорожно сжал в кармане. Он знал ее наизусть, но буквы «Холова Д.Н.» жгли пальцы сквозь бумагу. «Даша… Она уже здесь?» – пронеслось в голове. Вспомнилось ее смеющееся лицо, запах ее духов – что-то сладковатое, с ноткой имбиря, ее легкая, почти кошачья походка. И тут же – ледяной укол вины и страха. Он украдкой посмотрел на жену. Яна стояла, отрегулировав ремешок часов на тонком запястье, ее взгляд был устремлен на вход в отель, оценивающий и стратегический. «Она ничего не знает. Не может знать. Главное – не спалиться». Он почувствовал, как ладони становятся влажными.

Внутри гостиницы их встретил прохладный, чуть затхлый воздух, смешанный с запахом дезодоранта и качественного паркета. Шумный хаос лобби – группы туристов, деловые люди с ноутбуками, пара влюбленных, слившихся у колонны – казался Яне лишь помехой на пути к цели. Она уверенно направилась к стойке регистрации, ее каблуки мерно стучали по мрамору. Алексей, волоча чемоданы, как пленный, шел следом, пытаясь не налететь на кого-нибудь. Его взгляд скользил по лицам в толпе, выискивая одно-единственное. Сердце колотилось где-то в горле.

– Добрый день. Регистрация. Горгоновы. Алексей и Яна, – произнесла Яна ровным, чуть гулким голосом, беря на себя управление ситуацией. Она положила паспорта на стойку с таким видом, будто подписывает капитуляцию противника.

Пока администратор щелкал клавишами, Алексей позволил себе оглядеться еще раз. И… замер. У стойки напротив, разбирая ключ-карту, стояла Дарья Холова. Она была в легком летнем платье в мелкий цветочек, которое облегало ее отличные формы, и сандалиях на тонком ремешке. Ее светлые с оттенком волосы были собраны в небрежный хвост, выбивалось несколько кокетливых прядей. Она что-то весело говорила администратору, ее глаза, ярко-голубые, смеялись. Она обернулась, почувствовав на себе взгляд. Их глаза встретились. У Даши мелькнуло мгновенное удивление, затем – искорка узнавания, тепла и… тайного понимания. Ее губы тронула едва заметная, игривая улыбка. Она быстро отвела взгляд, но щеки ее слегка порозовели.

Алексей почувствовал, как кровь ударила в лицо. Он резко отвернулся, делая вид, что изучает рекламный буклет о Челябинске. «Черт! Она видела! Видела, что я с Яной!» Он услышал, как супруга, получив ключи, произнесла:

– Номер пятьсот двенадцать. Идем, Алексей. Нужно разобрать вещи и подготовиться к техническому совещанию в пять.

Он кивнул, не в силах вымолвить ни слова, подхватил чемоданы. Проходя мимо стойки, где стояла Даша, он почувствовал на себе ее взгляд – жгучий, полный обещаний и риска. Он не посмотрел в ее сторону, но его спина ощущала этот взгляд, как прицел. Яна шла впереди, прямая и невозмутимая, ее недавно купленный кейс качался в такт шагам, как символ ее незыблемого мира. Алексей же чувствовал себя пешкой, зажатой между двумя ферзями, каждый из которых готов был его срубить. Лифт, куда они вошли, с мягким шумом закрыл двери, отрезав видение в цветочном платье. Но внутри Алексея уже началась своя партия – опасная и авантюрная. Жара снаружи казалась теперь детской шалостью по сравнению с пеклом, разгоравшимся у него в груди. Турнир еще не начался, но первый, самый опасный ход – встреча взглядов – был уже сделан. И он чувствовал себя в позиции цугцванга: любое движение могло привести к катастрофе.

2.

Турнирный зал Челябинского Дворца Шахмат гудел низким, сосредоточенным гудением, словно гигантский механизм тончайшей работы. Воздух был плотным, пропитанным запахом старого дерева, кофе и пота, с которым едва справлялись работавшие на пределе кондиционеры. Софиты бросали резкие тени, превращая каждого игрока за столом в островок напряженной тишины в море шепота зрителей и скрипа стульев. Рядом с некоторыми столами тихо жужжали камеры онлайн-трансляции.

За столом номер 7, в самом сердце этого кипящего котла интеллекта, Алексей Горгонов только что принял капитуляцию. Его молодой соперник, с пышной шевелюрой, растрепанной от нервного напряжения, протянул руку через доску, уставленную фигурами, запершими черного короля в углу, как в камере.
- Хорошая игра, – пробормотал юноша, избегая взгляда. Алексей кивнул, коротко, по-деловому пожал протянутую ладонь – его скуластое лицо сохраняло профессиональную маску невозмутимости, но в глубине темных, стремительных глаз, привыкших вычислять варианты за десяток ходов, вспыхнула искорка триумфа. Он четко, каллиграфическим почерком вписал результат в бланк, его рука двигалась уверенно, без тени сомнения. Но внутри, под этой ледяной оболочкой гроссмейстера, клокотал адреналин, смешанный с лихорадочным нетерпением. Алексей знал, где сейчас она, Дарья.

Его взгляд, словно намагниченный, немедленно скользнул через зал к столу у высоких окон, номер 15. Там, купаясь в потоках слепящего послеполуденного солнца, сидела Дарья Холова. Она вся выражала воплощенную концентрацию. Слегка нахмуренные брови, нижняя губа зажата между белыми зубами, создавая ямочку на подбородке. Платье сегодня было другим – глубокого индиго, бархатистое, облегавшее ее спелые формы с вызывающей нежностью. Солнечный луч ловил выбившиеся из небрежно собранного пучка золотистые пряди, превращая их в сияющий нимб. Ее соперник, седовласый мэтр из Кургана с лицом, изборожденным морщинами мысли, явно задал сложную задачу. Позиция на доске между ними была похожа на паутину – тонкая, переплетенная, с множеством скрытых угроз и ядовитых промежуточных ходов.  Но эта партия требовала времени. Еще много времени. А времени у него сегодня не было.

Он поднялся со стула, стараясь двигаться плавно, но его высокая, чуть сутулая фигура в темно-синем костюме все равно привлекла несколько взглядов. Он сделал вид, что изучает позицию на одном из больших демонстрационных экранов, висевших на стене, где отображалась ключевая партия тура. Медленно, неспешно, он стал перемещаться по периметру зала, приближаясь к столу 15.  Он поймал ее взгляд – мимолетный, как вспышка фотоаппарата. Ее голубые глаза, обычно ясные и смеющиеся, сейчас были сужены от напряжения, но в них мелькнул быстрый, вопрошающий огонек: «Что?»

Алексей свернул к столику с напитками, налил себе стакан воды. Рука дрогнула предательски, ледяная жидкость обожгла пальцы и капнула на дорогую ткань брюк. Он сдержал проклятие, вытер ладонь о карман. «Идиот. Опасно. Но черт возьми…» Желание гнало его вперед сильнее голоса осторожности. Он бросил взгляд на Яну, за столом номер 3. Она была воплощением ледяной концентрации. Спина – прямая как струна, ни один мускул не дрогнул. Лицо – абсолютно непроницаемая маска, лишь легкая складка между бровями выдавала глубину погружения. Темные волосы, убранные в безупречный гладкий пучок, не допускали ни одной непокорной прядки. Она медленно, с хирургической точностью, передвинула ладью. Ее позиция против соперника из Екатеринбурга была сложнейшим узлом, требовавшим ювелирной развязки. Она не закончит скоро. Это был его шанс. Единственный.

Он снова оказался в зоне видимости стола 15. Даша как раз отпустила фигуру после хода, ее пальцы на мгновение зависли над доской. Ее соперник втянул голову в плечи, уставившись на позицию с видом человека, пытающегося разгадать шифр Да Винчи. Алексей поймал момент. Он сделал два неспешных, бесцельных шага мимо ее стула. Его рука, казалось, случайно задела высокую спинку. Он наклонился, будто поправлял шнурок на дорогом ботинке, и прошептал так тихо, что слова были скорее теплым дуновением у самой мочки ее уха, чем звуком:

- Номер пятьсот двенадцать. Через пять минут. Пока она играет.

Он не остановился, не обернулся. Прошел дальше, делая вид, что направляется к выходу в фойе. Но все его существо, все нервы были натянуты как струны, ловя малейшую реакцию за спиной. Он почувствовал, как она замерла. Как легкое, едва заметное движение ее плеч под бархатом платья. Как волна теплого румянца залила ее шею и щеки, видимые даже краем глаза. Она не повернула головы, но уголок ее губ – тех самых, мягких и требовательных, что он помнил так хорошо – дрогнул, сложившись в ту самую, ехидную, знающую улыбку. Согласие. Этот жест прозвучал громче любого слова.

Алексей выскользнул в фойе, прислонился спиной к прохладной мраморной стене. Ладони были влажными, в ушах звенело. Он судорожно потянулся за сигаретой, вспомнил запрет и сжал пачку в кармане. «Придет? Но партия! Эта улыбка…» Перед глазами встал номер 512. Прохладная темнота за шторами. Шорох свежего белья. Бутылка темно-рубинового «Киндзмараули», припрятанная на дне чемодана. Жар ее кожи под его ладонями. Возможность забыть о турнире, о Яне, обо всем этом напряжении… Безумие. Абсолютное, сладостное безумие.

Вернувшись в зал, он сразу же нашел взглядом стол 15. Сердце упало, а потом забилось с бешеной силой. Даша уже не выглядела погруженной в бездну расчета. Она быстро, почти лихорадочно, что-то писала на бланке. Ее соперник смотрел на доску с