На улице встретил его Инквизитор из Ордо Малефикарум — худощавый, с напряженным лицом и глазами, будто вечно ищущими неуловимое. Он подошел бесшумно, как тень, и заговорил едва слышно, почти шипя:
- Что-то здесь не так, Кассиан. Я чувствую. Они что-то скрывают. Слишком молчаливы, слишком сдержанны. Ни одной
лишней фразы, ни одного искоса взгляда. По опыту скажу — так себя ведут не испуганные, а обученные. Община. Сплоченная. Уединенная. Культ. Запретный, как и все они. Я чувствую запах заговора, как серу на ветру.
Кассиан кивнул. Он чувствовал то же. Взгляд деревенских был слишком чист. Словно все знали, как себя вести при визите Инквизиции. А это уже само по себе подозрительно.
Они решили не покидать деревню сразу. На ночлег остановились в местном постоянном дворе — кривобоком доме с двумя комнатами на втором этаже и общей лавкой внизу. Там пахло сеном, старой кашей и костровым дымом.
Вечером, за толстыми стенами и при скудном свете двух свечей, они собрались в комнате. За окном скрипели деревья. Далеко, со стороны свинарника, доносились приглушенные хрюки.
Кассиан сидел у окна, скрестив руки. В центре комнаты разложили карту, схему деревни, записи. Молотобоец из Ордо Артифакторум крутил в руках бронзовый диск с резьбой — найденный возле капища. Библиарий все еще разглядывал символы, время от времени чертя знаки в воздухе.
- Мы остаемся, — сказал Кассиан. — До утра. А может, и дольше. Сначала наблюдаем. Потом — действуем.
На секунду в комнате повисла тишина. Демон в кольце медленно, с масляной насмешкой прошептал:
- Спишь ли ты спокойно, Инквизитор-р-р? Или ты знаешь, что в этой деревне что-то смотрит на вас... и ждет?
16
Ночь выдалась темной, плотной, как заплесневелое покрывало. Только угли в очаге да скрип старого дерева нарушали сонную тишину. В комнате все уже улеглись, кроме одного.
Далрен, тяжелый человек с заостренными чертами и острым, как копье, взглядом, сидел у окна, не шелохнувшись. Его прозвали Монстриарий — не именем, а титулом. Он знал повадки тварей, разумных и нет, знал, как ведут себя существа, когда думают, что за ними не наблюдают.
И тут он заметил. В темноте — движение. Несколько фигур, прячущихся в тенях, скользили меж домов. Осторожно, в прижатых капюшонах, босыми ногами или в мягкой обуви. Они направлялись к старому амбару за деревней. Там, сквозь щели в досках, пробивался тусклый, колеблющийся свет — свечи или факелы. И... звук. Едва различимый. Песнопение.
Монстриарий тихо поднялся, подошел к Кассиану и склонился к его уху:
- Пора. Нашли.
Кассиан мигом проснулся. В мгновение собрались все: Молотобоец накинул кожаный жилет, Копьеносец провел пальцем по древку своего оружия, будто пробуждая его, Библиарий сунул записи за пазуху, Малефикарий почти улыбнулся — он знал, и, наконец, Лаэр из Ордо Демонорум, высокий и молчаливый, просто встал, будто готовился к этому всю жизнь.
Выскользнув наружу, они двинулись за амбар, обходя деревню по склону. Ночь была кромешной.
Из-под щелей амбара доносились голоса. Слова — древние, слепленные из языков до Севера. Далрен пригнулся, всматриваясь. Люди стояли в кругу. Среди них — Хардин. Без рубахи, с окровавленным передником, он держал в руках нечто обернутое тканью. Перед ним — камень, покрытый старыми, древними знаками, которые они видели днем.
Кассиан сжал зубы.
- Культ, — прошипел Санат, и в его голосе не было удовлетворения. Только гнев. — Это не просто ритуал.
жертвоприношение.
А демон в кольце с наслаждением выдохнул:
- Мясцо... свежее, сладкое... Пахнет утробой... Пора, Инквизитор-р-р. Пора прерывать их ужин.
Капюшоны скрывали лица, но не страх — страх был в движениях. В том, как культисты склонялись, как слушали, как замирали на словах своего жреца. Его голос был низким, с хрипотцой, и неестественно спокойным. Он говорил не громко, но в тишине, наступившей в амбаре, каждое слово звучало, будто раскаленный гвоздь, забиваемый в плоть:
- Мы — дети праха, отвергнутые миром наверху. Но не забытые. Мы служим тому, кто все еще дышит под камнем. Кто
зрит из тьмы древней твердыни. Кто ждет, когда двери будут открыты вновь… Мы храним огонь, чтобы согреть его при возвращении.
- Я же говорил, — прошипел Санат, пригнувшись за изгородью рядом с Кассианом. — Это культ. Тайный бог. Потаенный
очаг. Все, как всегда. Запрещенная вера, под прикрытием уединенной жизни. Их надо зачищать. Один за другим.
- Это не демонопоклонники, — глухо произнес Лаэр. — Сила, о которой они говорят, может быть старше Врат Бездны.
Или совсем иная. Это... не его след.
Кассиан не отвечал сразу. Смотрел. Прислушивался. Улавливал оттенки. Поведения, страха, фанатизма. То, как жрец водил рукой над камнем, выложенным знаками. То, как один из прихожан — молодой — сжал что-то в руке, вероятно амулет, и дрожал.
Он взглянул на остальных. Риальд сжимал тонкий пергамент, куда вписал услышанные слова. Артифактор напряженно смотрел на символы, что мелькали под светом свечей, будто пытался прочесть не просто письмена — но структуру веры.
Сеймур был холоден, сосредоточен, как всегда перед боем. Далрен — недвижим, но в глазах у него уже пылал огонь.
Кассиан прошептал, едва слышно:
- Пока не трогаем. Надо узнать больше. Наказание должно быть соразмерным. И заслуженным.
- Слишком милосерден, — скривился демонолов.
- Нет, — Кассиан повернул к нему лицо, в котором не было ни тени мягкости. — Слишком умен, чтобы ошибиться.
А в кольце демон прошептал:
- Хороший ход, Инквизитор-р-р. Взвешенный. Но затяжной... Ты ведь знаешь, чем кончаются медленные решения.
Хи-хи-хи… Кровью. Всегда — кровью.
Все произошло быстро. Крик — пронзительный, живой, как удар плетью. Сигнал. И все рухнуло.
Культисты, что секунду назад склонялись в благоговении, сорвались с места. Суетливо, неорганизованно — как крысы в горящем доме. Тот, кто подавал знак, исчез в темноте, и амбар опустел в считанные мгновения.
- Демон бы их побрал! — выдохнул Санат, вставая в полный рост. — Надо было брать сразу!
- Убедиться?! — рявкнул Сеймур, бросаясь за бегущими. — Убеждайся на ходу!
Кассиан вырвался вперед — по пятам за двумя фигурами, что скрывались в переулке между домами. Ветхие доски стонали под сапогами, факелы в стенах мелькали, как падающие звезды.
- Нам нужны живые. Хотя бы один!
Монстриарий был почти беззвучен. Тихий хищник в ночи. В его руках сверкнуло клинковое копье, готовое к сдерживанию, а не убийству — пока что.
17
Культисты бежали, петляя меж домов, минуя поля и овраги, и скрылись в тьме — туда, где начинались старые шахты. Полуобвалившиеся, заросшие бурьяном, давно забытые… или просто покинутые. Перед входом — выщербленные, обтесанные веками камни, врезанные в землю, как гнилые зубы. На них — символы. Старые, выцветшие, но живые.
Кассиан вгляделся в знаки. Они пульсировали в свете факелов, как будто дышали.
- Это письменно-образная форма. Доалтарная. — пробормотал Риальд, опускаясь на колено, скребя пером по плотной
бумаге. — Что-то о входе. „Путь к чреву“. Или „Путь в чрево“…
- Некоторые из этих символов я видел в руинах на юге. — добавил Артифакторум, поводя пальцами над камнем. —
Здесь что-то запечатано. Или… раньше было.
Монстриарий уже стоял у входа. Осторожный. Вынужденный склониться, чтобы разглядеть отпечатки в мокрой глине.
- Прошло не меньше десятка. Камни скользкие. Один, судя по всему, упал. Их тащили. — он провел пальцем по
тёмному мазку. — Кровь. Свежая.
Инквизиторы переглянулись. Глубже тоннели уходили в сужение. Влажные, с обрушенными потолками, с запахом застоя и гнили. Несколько шагов вперед — и дальше только ползти. Далрен первым отпрянул. Остальные промолчали.
И в тот момент демон заговорил. Голос его был мягок, тянущ, как патока:
- А что же там, в темноте? Что копошится за последним камнем? Кости? Бог, что шепчет из щелей? Или просто…
одинокий голод?
Кассиан сжал кулак. Дыхание выровнял.
Они вышли наружу. Воздух был прохладен. На востоке начинало сереть небо.
- Вернемся днем. — сказал Кассиан. — Осмотрим штольни как следует. Не хватало еще, чтобы нас завалило из-за
чьей-то спешки.
- А мы опишем все как следует. — сказал Риальд, уже обмакнув перо, оглядывая разбросанные в округе осколки
гремучей древности. Эрн присел рядом, склонившись над грудой щебня в котором мог разглядеть древнюю реликвию.
И ночь понемногу ушла, унося с собой звуки бегущих шагов и шепот из-под земли.
[ul]