-Ты родителей то своих помнишь? - присел перед ним на корточки оторопевший старший Павел и осторожно положил руки ему на плечи.
-Не - а - сокрушенно покачал головой мальчик. -Мне три года было, когда они разбились на мотоцикле. Бабушка Марина говорила, что отец только - только крышу на доме перекрыл, а мама новые лекарства для аптеки получала. За ними в город они и ехали. Их тоже всем селом тогда хоронили.- Павлик потер щеку и шумно выдохнул:
- Пойдемте чай, пить, родители? Чего то я голодный! - и хитро прищурившись, он подмигнул Ирэне и Павлу. И те засмеялись, смущенно посмотрев друг на друга.
Они оба приняли Павла в свои сердца сразу, нисколько не смущаясь.. Их тревожило только, как мальчик сам все воспримет и переживет.
А он переживал все случившиеся, на первый взгляд, очень спокойно и тихо.
Уходил после обеда к реке с маленьким спиннингом, а часа через полтора - два возвращался с небольшим ведерком, полным чебаков, плотвичек..
Плотвичками кормили серого пушистого кота Тимофея, добродушного ленивца с изумрудно - зелеными глазами, а чебаками - сами ужинали, запекая их на самодельном гриле...
Сон после ужина на свежем воздухе у всех был крепким, но иногда Ирэне казалось, что она слышит шлепанье босых ног на крыльце, скрип лестничных ступеней. Однажды прокралась вниз, увидела дверь входную приоткрытой. И сердце екнуло.
Павлик сидел на верхней, широкой ступени крыльца, сжавшись в комочек, обхватив колени руками.
Подошла, осторожно тронула за плечо. Мальчик резко обернулся, и ей показалось, что в глазах его блеснули слезы.
-Ты чего тут? Иди в дом, простудишься. Болит что? - Мягко выдохнула Ирэна.
Павлик помотал головой отрицательно. И когда ответил, в горле у него клокотало:
-Нет... Та -ак уж. Воздуха захотелось.. И после паузы, вдруг проговорил неуверенно:
- Ксения Николаевна мне говорила, что икону эту просить можно, о чем захочешь, своими словами..
-Да, наверное, можно. Она святой водой окроплена.
- Ну и вот. Ты уж попроси, чтобы тебе малыша подарили, младшего. Старший , я, ведь у тебя есть уже.
Павлик смотрел на Ирэну, почти не мигая, и карий, золотистый глаз его, поблескивал искрой. - Только меня вы не отдавайте в детский дом, а?
-Ты что! - всплеснула руками и ахнула Ирэна. - Никогда не отдадим, ты что.. Ты наш, и больше ничей.
В хлопотах по новому дому и хозяйству прошло и лето, и благодатная для Ирэны осень. В саду уродилось много яблок и слив, сама же она научилась споро прясть и вязать из козьего пуха мягкие, детские варежки и тонкие ажурные шали.
Королева Румынии Мария со своей младшей дочерью.
***
Седьмую из таких шалей она набросила на корзину с грушами и яблоками и понесла, в один из светлых и мягких перво осенних дней, в монастырь, для матушки Феодоры, торопясь успеть до дневной трапезы, до обедни.
До кельи настоятельницы ее опять молча проводила одна из монахинь насельниц.
Но не успели они постучать, как дверь кельи распахнулась и мать Феодора осветила гостью широкой улыбкой, перебирая в пальцах ореховые, легкие четки.
Взмахом кисти мать Феодора отпустила насельницу прочь, а Ирэну молча подхватила под руку, ввела в келью осторожно усадила у окна, на скамье.
- Чего запыхалась? Куда спешила так? - она ласково погрозила Ирэне пальцем. - Тебе теперь, матушка моя, бегать то нельзя, поостереглась бы!
Ирэна удивленно и широко раскрыла глаза:
- Почему же, - начала было она, смотря на мать Феодору, и вдруг задохнулась от догадки, внезапно озарившей и смутившей ее сердце мятным холодком.
- Неужели?! А мы с Павлом на этой неделе собирались в город ехать, к врачу... Он тревожится всё, что у меня пульс неровный и голова кружится..
-А что ж ты, лунные дни не считала, что ли? - мягко рассмеялась матушка Феодора и покачала головой.
- Да я и забыла! - опять ахнула Ирина и смущенно прикрыла рот рукой. - Они у меня и так скудные были.. Ой, простите вы меня, грешную...
- Да не за что, матушка, тебе прощения то просить. За деток, благословения божие, кто же прощения просит?
- Видишь, как хорошо то сладилось у вас .. Все, как Ксения Николаевна себе, милая, и намечтала. Все, как она у иконы своей просила, у Феодоры, ею написанной...
- Она просила? Вы знаете, точно? - зарделась Ирэна щеками и глаза ее заблестели от слез.
- Да уж, просила. И делала.. Иконописцу то можно. Кому, как не ему то и просить и благие дела делать?
Матушка Феодора вновь мягко улыбнулась, перекрестилась сама, перекрестила Ирэну... На монастырском подворье осторожно и нежно зазвонили колокола к обедне. В междурамье окна басовито и мерно загудел случайно попавший туда шмель...
Родившуюся через полгода в семействе Ирины и Павла Литвиновых девочку, окрестили Феодорой. Немного странно, но светло и полнозвучно летало это имя под сводами церкви.
Восприемниками у купели ей были: матушка настоятельница Зеленогорского монастыря, почтенная игуменья Феодора и названный брат, Павел Леденев - Литвинов. Весь светившийся от гордости, он стоял с новорожденной сестренкой на руках и что то тихо шептал ей на ухо, осторожно прикасаясь губами к ее головке...
- Что это ты Дорушке нашей в церкви все говорил то? - светло рассмеялся на выходе из церкви Павел - отец. - держа на одной руке розовый сверток - конверт, а другой обнимая за плечи сына.
-Да, ничего такого особо. - Маленький Павел весь сиял от удовольствия. - Я ей просто сказал, что она у нас в большой сохранности расти будет. У нас же в доме икона есть, с ее именем. И с глазами моей мамы. Иметь сразу две мамы - на небесах и на земле -, это ведь - хорошо,Да, Па?
Оторопевший от этого нежданного и теплого "Па", Павел Литвинов старший не нашелся, что и ответить. Он просто понимал, что счастлив.
июль - август 2025 года.
_________________
В качестве илл. - фотографии королевы Румынии - Марии., актрисы В. В. Холодной, и из моего личного архива и сада.
Свидетельство о публикации: izba-2025-4101574
© 11.08.2025г. Лана Астрикова
За неторопливым повествованием кроется истина о том, что каждый человек имеет своё предназначение и что счастье не обязательно должно быть ярким, ведь ощущение счастья не для публики, а для собственной души.