перстень обратно привезти. Начудил он с ним. Да там, сказывали, тут же и женился. Больше уже никогда сюда не приезжал. Ну, а барин за перстнем не явился, так что о нём скоро и забыли, земли ведь и так поделили.
Старик помолчал, как-то уж очень тяжело вздохнул и медленно произнёс:
- Я ему тогда про клад ничего не сказал… И хорошо сделал… Ты это потом поймёшь, брат ты мой.
Старик снова вздохнул.
- А перстень-то, похоже, счастья никому не принёс: ни турку, ни барину, ни ювелиру - никому…
И опять наступила гнетущая тишина. Теперь уже я слышал биение собственного сердца - оно бешено колотилось. С такой же скоростью неслись путаные мысли. И я сказал первое, что подвернулось на язык:
- Что же всё-таки ты сам, Владимир Кузьмич, не достал клад?
Старик помедлил, огладил бороду…
- Думаешь, испугался? И такое есть, только, ежели всё себе брать, что же останется? Сейчас там ребятишки, песни у костра, а развороти всё? Ничего не будет! Ничего! Одни окопы!
- Ну, зачем же только для себя? - неуместно перебил я.
- А на этот вопрос каждый сам должен найти ответ, - и старик... заулыбался!
| Помогли сайту Праздники |