Жизнь герцогини

он  Луке,  который,  словно  окаменел от  созерцания  происходящего. Герцог подхватил  супругу,  усадил  её  в  кресло  и  старался  привести  в  чувство,  хлопая  по  щекам  и  дыша  на неё. - Помогите  мне,  не стойте,  никого  звать  сюда  нельзя,  я  не хочу, чтобы увидели  бы  картину.  - Лука  сразу  от  окрика    герцога  пришёл  в  себя,  всю  его  заторможенность  как  рукой  сняло  и  он,  бросившись  к  немолодой  уже  герцогине,  тоже  принялся  приводить  её  в  чувство,  обмахивая      её  же  веером. Наконец,  герцогиня  открыла  глаза  и  первое,  на  что  обратила  внимание  -  была  картина. -  Это  изображена  я?... Но  почему  я  сплю  в  кресле? И  кто  писал  мой  портрет?  Я  же  никому  не позировала. Я никогда  не  видела  этой  картины…  -  тихо  произносила она,  не  отрывая  глаз  от  полотна.
-И  не  увидите  её  больше. - Герцог    опять  схватил  кинжал  и  принялся  резать  картину.
-Ваша Светлость!  Остановитесь!  Что  вы делаете!! Почему  вы  уничтожаете  мою  картину?! - Герцогиня  не  могла  понять,  что  происходит  с  герцогом  и  почему  он  так  странно  ведёт  себя. Луке тоже  больно  было смотреть, как  герцог  кидается  на картину  и, не  совладав  более  с  собой,  бросился  на  её  спасение, но, получив  удар  кинжалом,  вынужден  был  отступить. Когда  картина  была  полностью  уничтожена,  герцог, взяв  под  руку Матильду,  спокойным  шагом  вышел  из комнаты,  позабыв  совершенно  о  Луке.  А  Лука и  не  пытался  напомнить  о  себе,  подождав  несколько  минут,  молодой  человек  заторопился  к  выходу.  И  лишь покинув  замок,  позволил  себе  свободно  вздохнуть.
-Ты  очень  бледен, Лука. Что-то  произошло?
-Как  сказать. - Лука  начал  рассказывать,  но  с каждым  словом  силы  всё  больше  и  больше  покидали  его. 
-Да  ты  же  истекаешь  кровью! Герцог  хотел  убить  тебя?
Лука  успел  лишь  отрицательно  покачать  головой  и    потерял сознание.

                                                  ***

-Мы  теряем  его… -  воскликнула    сестра,  услышав  звук  аппарата, к  которому  был  подключён  Лука  и бросилась  за  доктором.
-Адреналин,   быстро! - Командовал  врач, входя  в  палату. - А это ещё  что?  Откуда  у  него кровь? Неужели    рана  от  удара  молнией  кровить  стала? Быстро  несите  кровь, надо    срочно  переливать. - После  всех    манипуляций  аппарат  вновь  заработал  и  состоянию  Луки  уже  ничто  не  угрожало. А  когда    в  клинику    приехал    взволнованный    Фил,  то ему  сообщили  радостную  новость - Лука пришёл  в  себя  и  его  можно  навестить.
-Я  знал,  знал, что  мой  друг  не  покинет  меня, не  бросит  своей  названной    сестры… Господи,  ты  услышал  мои  молитвы…  спасибо  тебе…- Фил  несколько  раз  быстро  перекрестился,  устремив  глаза  кверху,  а  потом  прошёл  в  палату. Лука  ещё  издали  заулыбался  ему  и даже  попытался  помахать.
-Не    утруждай  себя… не  надо... как  же  я  рад,  что  с  тобой  всё  хорошо…  но  скажи,  как  это  тебя  опять  угораздило  попасть  под  молнию? Доктор  мне пояснил -    бывают  люди, которые  сами  притягивают  молнию,  вот,    видимо,  ты  из  их  числа. Лука,  нельзя  тебя утомлять,  я  сейчас    уйду  и  обязательно  приду  завтра. Ты  теперь  быстро  пойдёшь  на  поправку,  я  в  этом    уверен.
Фил  был  счастлив  до  безумия,  он  торопился  домой    обрадовать  и  Элизу  и  даже  о  ней  он  уже  думал  не  с  такой  неприязнью. Когда  Фил вернулся  домой, то  увидел  Элизу  в  саду, она  прогуливалась одна  и  он  ещё  издали  прокричал  ей -  он  жив! Лука    жив!  Он  вышел  из  комы  и  всё  с  ним  будет хорошо!  -Фил    подбежал  к  Элизе  и  от  радости  даже  закружил  её. -  Теперь  всё  будет  как  прежде  и  даже  лучше! Главное -  Лука  жив! - Выкрикивал  Фил,  продолжая  крутить  Элизу. Он даже  об  исчезнувшей  картине  позабыл,  обрадовавшись  за  друга.

ГЛАВА 12

-Дочь моя,  пришло  время  подумать о  твоём  замужестве. - Теодор    с  любовью  смотрел  на  свою  единственную  дочь. Он  пригласил  Матильду  к  себе,  чтобы  обсудить  её  будущее.
-Отец, но  я пока  не  думаю  о  замужестве. - Ответила  Матильда,  заметно  побледнев.
-Зато  я  думаю. - Теодор    её    бледность заметил,  но    воспринял  как  смущение  от беседы  на  щекотливую  тему.  - Я  уже  стар  и  не  так  здоров  как  прежде  и потому  хочу  уйти в  мир  иной  будучи  уверен,  что  с  тобой  всё хорошо  и  подле  тебя  находится  человек,  который  будет  заботиться  о  тебе  так  же  хорошо  как  твои  родители  и,  надеюсь,  даже  лучше. Герцог  Вильгельм  -  самый  подходящий  кандидат  тебе  в  супруги.
-Герцог  Вильгельм?!  Отец,  но я  даже  не  знаю  его! И,  естественно,  не  люблю.
-Дитя  мое,  это -  не  проблема,  ты  познакомишься  с  ним и,  я  уверен -  полюбишь. В  герцога  Вильгельма    невозможно  не  влюбиться - хорошо собой,  знатен,  благороден,  богат,  ты  будешь  с  ним  счастлива.
-Отец…  отец…  я  не  смогу  полюбить  его…
-Почему? Ты  сказала,  что  не  знаешь  его,  а  вот,  когда познакомишься  и  узнаешь - обязательно  полюбишь.
-Нет,  отец,  не полюблю…
-Но    почему  ты  так  уверена,  что не  полюбишь? Почему,  дитя  моё?
-Потому…  потому  что  я…  люблю  другого…
-Что?! Другого?! Матильда,  ты  удивила  меня.  И  кто же  он? Знатен? Богат? Благороден?  Каков  его  титул?
-Он… он  не  имеет  титула,  он  беден  и  совсем  не  знатен…он…  он  простолюдин...  но  мы… мы  любим  друг  друга…
-Простолюдин?! - Теодор  не  верил  собственным    ушам -  его    дочь,  принцесса  и  какой-то простолюдин?! - Кто  же  он? Назови  его  имя.- Выражение  лица  Теодора  менялось  на  глазах. Герцог  был  удивлен  словами  дочери,  он  никак  не предполагал,  что  у  неё  могут быть  от  него тайны. Позволить своей  единственной  дочери    выйти  за  бедного и  безродного, да  ещё  простолюдина... Теодор  не  мог.
-Я…  я  не  могу  назвать  имя  моего  любимого. Не простите  меня  об  этом, отец.
-Дитя  моё… - герцог  хотел  говорить  нежно, но  металлические  нотки  в  голосе  выдавали  его  раздражение  - ...ты  выйдешь замуж  за герцога  Вильгельма,  вы  будете  жить  в  мире  и  согласии  и  не будем  больше  об  этом. Вопрос  твоего замужества    мною  решён  окончательно. 
Матильда  знала,  что она  никогда  не  сможет быть рядом  со своим  возлюбленным, знала  и вынуждена  была  смириться  с  этим  и,  когда  отец  её  пребывал  уже  на  смертном  одре,  она  дала  ему  слово,  что выйдет замуж  за    герцога    Вильгельма  и  будет  верной  женой  ему.  Герцог  Теодор,  услышав  её  слова,  ушёл  успокоенным  за  будущее  дочери.
Спустя  время  после  кончины  отца,  Матильда  приняла  предложение  руки  и  сердца  герцога  Вильгельма  и  вышла  за  него  замуж. Как  и  обещала своему  отцу,  Матильда  была  мужу  верной,  преданной,  но  не  любящей  женой,  в  сердце  её  продолжала  жить  любовь  к  другому.
Когда  уже  немолодая  герцогиня  Матильда  узнала  о  смерти  своего  любимого,  который  остался  преданным  ей  до конца    своих дней,  горе  и  печаль  в одночасье  сразили  её. Смерть  герцогини  тяжело  переживал  герцог  Вильгельм,  преданно  любивший  её    всю  свою  жизнь. Уйдя  из  жизни,  герцог  так  и  не узнал,  что  был  нелюбим  Матильдой.

                                                    ***

-Вот,  Лука  ты  и  дома. Как  же  хорошо,  что  ты  выздоровел. Отныне  и  навсегда,  как  только  будет    портится  погода    и  громыхать  гром,  ты  будешь  находиться  под  моим  пристальным  вниманием,  чтобы  больше  эта  чёртова  молния  в  тебя  не  ударяла.
-Спасибо  тебе, Фил. Я  так  рад,  что  уже  дома  и  ты, Фил  и  ты… Элиза…  вы  оба  рядом  со  мной. Мне  так  было    плохо  вдали  от  вас.
-Отдыхай,  друг  и  наслаждайся  нашим  обществом.
Но  отдыхать  Лука  не  собирался,  он    рвался    работать,  продолжать  писать  портрет  Матильды, который  был  ещё  начат  как  портрет  Элизы  и  уже  со следующего  дня  приступил  к  нему. С утра они  вместе  с Матильдой  отправлялись    в  мастерскую.  Лука    в отличии  от  Фила  знал,  что  это  Матильда,  а  не  Элиза,  но  и  сам  не  говорил  другу  об этом  и  Матильду  тоже  просил    молчать. Весь  день  они  находились  в  мастерской,  где  Лука  самозабвенно  писал    портрет    девушки.
Как-то  в  мастерскую  пришёл  Фил  и,  взглянув  на портрет,  который  писал  Лука,  был  очень  удивлён  и  не  только  удивлён,  но  и  восхищён.
-Лука…  Лука  ты  превзошёл  самого  себя…  у  тебя… -  продолжая  разглядывать  картину,  говорил  он  - ...у  тебя  изменилась  манера  письма,  ты  стал  писать  как-то  по  иному,  гораздо  лучше,  глубже  и  профессиональнее… какие  нюансы…  какие  рефлексы...  это -  живая  плоть… я…  я  в  неописуемом  восторге... - Фил  восхищался    картиной - ...звучит    смешно, но  удары  молнии,  видимо,  пошли    тебе  на пользу.  Я  даже  о  подобном  где-то  читал,    что  электрические  разряды  вызывают  гормональный  всплеск,  который  в  свою  очередь  обнажает  то  скрытое,  что  заложено  в  человеке, которое  в  силу  каких-то  причин  не  может  проявиться  само. То  есть,  для  выхода  того  скрытого  требуется  толчок,  коим    лично  в  твоём случае  и  оказался  удар  молнии,  причём  двукратный.
Лука  внимательно слушал  друга    и  также    внимательно  слушала  Фила  Матильда,  но    складывалось  впечатление,  что они  оба  его разглагольствования  не  понимают, однако,  не  прерывают  его. - Вы  сегодня  тоже  допоздна  будете  здесь?
-Скорее  всего  да,  а  ты  что-то хотел? Если  у  тебя  есть  работа,  то  места  хватит  для  нас  обоих.
-Да, у  меня есть заказ  на  реставрацию, пока  ты    находился  в  клинике  мне принесли  картину,  но  заниматься  ею  я  начну  завтра,  а  спросил  потому…    потому  что,  хочу    кое-что  узнать  у  тебя,  но  отвлекать  от  работы  не хочу.
-Я думаю,    мы  сегодня  вернёмся  раньше,  работа  над портретом    уже  почти  закончена.
-Лука,  ты… ты    станешь  всемирно  известным  художником,  вот,  увидишь.
Луке  приятны  были  слова  друга,  но,  казалось,  что  они  его  не  удивляли.
Как  и  обещал  Лука,  они  с  Матильдой  вернулись  из  мастерской  раньше,  портрет  был    готов,  оставалось лишь  добавить  акценты,  которыми  он    планировал  заняться  на  следующий  день, но  уже  без  Матильды. Фил  хотел  расспросить  друга  о    картине,  о  последней  шестой    картине  герцогини,  но,  помня, что Лука  не хотел  говорить  о  ней  в  присутствии  Элизы,  умело  перевёл  тему разговора,  когда  Лука  сам  напомнил  Филу,  о  чём  тот  хотел  с  ним поговорить.
-Так  о  чём  ты хотел    меня  спросить, Фил? - Обратился  к  нему  Лука, когда  они  втроём  вечером    чаёвничали.
-Да  о  своём  новом  заказе  хотел  поговорить,  там  есть  кое-что  такое,  что  мне  не  совсем понятно. Вот,  завтра    будем  в  мастерской  и  я  тебе  покажу. - Фил  уже знал, что  Лука  собирается