– С кем говорил? – Но тут же поняла и покраснела.
– Она приехала. Поэтому, я думаю, так будет лучше!
Уже досадуя на разговор, она пробормотала:
– Если у тебя с женой … ну, в общем, если ты хотел какое-то время … то у меня, сам знаешь, тесно! – Она осеклась: он её ни о чем не просил.
Соболев вскинул на неё насмешливый взгляд серых глаз.
– Придумали б чего-нибудь.
Она упрямо поджала губы.
– Когда ты уезжаешь?
– Послезавтра.
– Еще зайдешь?
– Если будет время. Тебя проводить?
– Я поработаю.
Соболев поднялся и застегнул пальто. Она ждала, что он её, хотя бы поцелует. Затем, с досадой – когда, наконец, уйдёт. В её глазах набухли злые слёзы.
В коридоре уборщица стягивала перчатки с характерными резиновыми шлепками. Кудрявый локон непослушно сполз на её высокую бровь.
– Часто у вас так? – кивнул назад Соболев.
Женщина отмахнулась:
– Человек устал. Работать с людьми не просто.
– Вас подвезти? Я видел, у вас пакет.
– Спасибо. Муж заедет. Он на машине.
На улице было зябко. Смеркалось. Соболев подумал о Марине. Ему было жалко её и досадно на себя. Он зашагал к внедорожнику. Предстояло много дел.
С его уходом Марина Николаевна почувствовала разочарование. И одновременно – облегчение. Разочарование – вечер был испорчен. Облегчение – так, наверное, было лучше для всех. Она подумала о уборщице и её инвалиде, о том, что жена наговорила Диме при их «выяснении» – Ореховой так было проще объяснить его упрямство. Она презирала этих людей, далеких от истины людей её круга. Они жили по каким-то им ведомым законам, в которых она не хотела разбираться. Она постаралась вернуть душевное равновесие. Но внутри уже растекалась привычная пустота.
«Дрянь»! – подумала Орехова о соседке, срывая на ней свою злость.
Соболев не пришёл и не позвонил. Марина Николаевна с грустной самоиронией подумала, что тоже не пришла бы и не позвонила. Чего она ждала? Даже если бы они остались вместе, через десять, двадцать лет, или сколько им отмеряно, ничего в их жизни не изменилось бы. Потому что сами они не изменятся.
Спустя неделю она зашла к проректору по АХЧ поговорить о том, чтобы им на кафедре заменили уборщицу – даже примитивным трудом должны заниматься не случайные люди, а те, кому это положено. Марина Николаевна напомнила проректору о профессоре Дорохове, муже уборщицы, который «прокатил» его протеже. Проректор понял. За годы работы на высоких академических должностях, Марина Николаевна знала толк в делах такого рода.