5. Степь

тебя здесь, многое обдумал. Я знаю лишь одно – при любом выборе следует руководствоваться только приоритетами. А с момента нашей встречи ты – мой главный приоритет.
    Геля не спорила с ним, потому что уже давно думала только о нем и лишь искала возможность встретиться. Хотя даже она не ожидала, с какой силой их примагнитит друг к другу. Дома родителям она сказала, что ей обязательно требуется поехать в заповедник, чтобы собрать необходимые данные для дипломной работы. С этим родители не могли спорить. Они вообще уже давно не спорили со своей решительной и очень самостоятельной дочерью. А она, недолго думая, предупредила их, что в ближайшее время начнет искать квартиру в Питере, хотя сумма, которую они уже перечислили на ее счет, была не так велика. Но отец пообещал перевести ей ещё. Для единственной дочери он ничего не жалел. Родители вообще обожали Гелю и, как могли, баловали. Но Геля решила, что сообщит им об Илье, только если он сделает ей предложение. Она знала, что без этого ее слишком консервативные папа и мама просто изведут себя страхами и сомнениями.
    Теперь она достаточно чётко понимала, что всё между ней и Ильёй действительно решилось уже давно, когда они общались на общевузовских семинарах и на общих студенческих пирушках. А итог она неосознанно подвела тем, что пообещала приехать и показать ему Элисту. Для кого еще она захотела бы это сделать? Когда она, возбужденная своим обманом родителей, вернулась в номер отеля, где ждал ее Илья, малейшие сомнения, которые если и оставались, испарились в одно мгновенье. С ней никогда еще не происходило ничего подобного. Она ощущала полное телесное родство с этим всегда спокойным и уверенным в себе, а теперь крайне взволнованным и страстным, высоким и сильным парнем. Он шептал ей между поцелуями прерывистые признания и ни на миг не выпускал из своих объятий.  
-Так что в итоге ты решил? – спросила Геля через два часа после того, как они оба немного пришли в себя, хотя всё ещё лежали полностью расслабленные.
-Решил, что поступлю. Это даст мне отсрочку от армии, а еще за это время я успею обустроить наше с тобой гнездо так, чтобы тебя в мое отсутствие ничто не напрягало. Вернемся в Питер и сразу распишемся. Заявление подадим сегодня.
-Ты даже не спрашиваешь моего согласия? – улыбнулась Геля.
-А что, надо? Я через неделю вернусь сюда из заповедника, и ты представишь меня своим родителям. А пока веди себя с ними максимально хорошо, чтобы ничем не спугнуть удачу.
-Ладно, уговорил. Не зря я так долго ждала. Только на тебя и смотрела, ты ведь видел?
-Видел, но не был уверен, что нравлюсь тебе. Ты всегда выглядела такой…
-Какой?
-Ну, знаешь, такой… почти дочкой Чингисхана. Ты хоть в курсе, что некоторые тебя побаивались? Слишком строгая и воинственная, особенно в доказательствах. Никто не мог устоять перед твоими раскосыми азиатскими глазами.  
    На следующий день Илья уехал в степь на микроавтобусе, забиравшем по адресам местных инспекторов. А Геля отправилась к родителям. Всё вроде бы вернулось на свои круги, однако оба они ощущали, что их жизнь полностью изменилась. И теперь Илью мало интересовали сайгаки и лысые грифы, он усиленно собирал материалы для отчета по практике. Для этого он скрупулезно описывал состояние растительного покрова, почв и ландшафта, делал сравнительный анализ аэрофотосъемок одних и тех же локаций разных лет, описывал и снимал выявленные следы загрязнений почвы. Кроме этого он с еще двумя студентами сделал несколько замеров мощности радиологического фона на избранных участках, а также собрал образцы почти тридцати растений для установления особенностей накопления в них различных химических веществ, чтобы сделать соответствующие выводы об их состоянии. В общем, все как положено. Он спешил, чтобы быстрее отстреляться, ведь теперь его ждала новая прекрасная жизнь.

***4
    Пока все общение Ильи с Гелей происходило только в Контакте, поскольку при доступном интернете, сотовой связи в заповеднике не было. Поэтому Илья посылал своей любимой многочисленные фото ковыля, который, как оказалось, она безумно любила с детства, а она в ответ публиковала у себя на странице лучшие фото весенних тюльпанов в степи, которых еще никогда не видел ее будущий муж. Накануне вечером они подали заявление на госуслугах и оба ощущали волнение по этому поводу. Правда, Геля пока так и не сообщила ничего родителям, ей хотелось наедине осознать глубину их с Ильёй связи. Ведь она всегда мыслила очень рационально и предметно, а сейчас не могла даже дать точного определения очень разным чувствам и ощущениям, которые испытывала. Основным её желанием сейчас было только непреодолимое влечение прижаться к Илье всем своим телом и не отлепляться от него ни на минуту. Это было сродни жажде в жаркий день, когда пьёшь, пьёшь и никак не можешь напиться. И теперь она вполне понимала его слова о том, что он не может без нее и заранее страдает от того, что им подолгу придется не видеть друг друга.
    Сейчас перед сном Гелю успокаивали только детские воспоминания о поездках с родителями в степь в период цветения и позднее, когда начинал пушиться ковер из ковыля. Птицы, сайгаки и розовые озера маленькую Гелю волновали намного меньше, чем нежные пушистые перья серебристой "травки", которую уже в то время нельзя было срывать в полях, хотя Геле так хотелось иметь у себя дома чудесный букетик этих волшебных пушистых колосков. Поэтому мама купила ей в цветочном магазине горшечный ковыль с очень длительным периодом цветения.
    Сны о детстве делали Гелю такой же счастливой, как и мысли об Илье. Она долго размышляла об этом и поняла – было в нем что-то мальчишески наивное, особенно в той страстности, с которой он уверял, что больше не сможет жить без нее. А с каким восторгом он смотрел на нее, немного отводя ее лицо от себя, чтобы лучше видеть все до мелочей. Ее раскосые глаза завораживали его, он подолгу вглядывался в них, пытаясь разгадать её мысли. А ведь они были очень просты – ей хотелось, чтобы он всегда был с ней, как и домашний ковыль.  
    Илья писал ей, что постоянно смотрит её фото на своём мобильнике и просил прислать в Контакте ещё. Хорошо, что самого Илью Геля наснимала для себя от души, но часто смотреть на него не могла, ей начинало перехватывать горло и хотелось плакать от невозможности его обнять.
    Между тем стояла сильная жара, и воздух над степью колебался почти как ковыль от ветерка. Однако Илья заметил, что на необозримых степных просторах с очень дальним горизонтом закаты к концу очень жаркого дня иногда отражаются в сильно нагретом воздухе у самой земли как в воде. А сама степь стала служить для его мыслей чистым полотном, на котором легко воссоздавать картинки памяти или строить любые планы и иерархические схемы. К жаре он уже почти привык, ему даже нравилось спать в одних боксерах, прикрывшись только простынёй.
    Раздумывая о своей любви, он, прежде всего, хотел понять, как справляться с острым и болезненным, как удары хлыста, чувством, которое стало преследовать его с момента разрыва физического контакта с Гелей. "Я ведь как-то жил раньше без нее, хотя она всегда очень мне нравилась?" – думал он и усиленно искал выход из этого состояния. Ведь впереди его ждали постоянные разрывы контактов с ней. Никогда раньше с ним не случалось ничего подобного. Даже в детстве в отношении матери или бабушки. Только с собакой, со старым верным псом Хантером он всегда с трудом расставался. Странно было то, что либидо его не превышало каких-то запредельных норм, но ему настоятельно требовалось обнимать Гелю и ощущать ее кожей. Только это снимало все его тревоги.
    Он решил, что это просто первая неосознаваемая волна сильной влюблённости и за ней последует настоящее глубокое чувство, которому не страшны разлуки и ожидание. Он сказал себе, что разумное эго возобладает над слепым сексуальным влечением, поскольку их объединение – это основа стремления к настоящей гармонии в любви. Вечером Илья написал Геле в Контакте: "Степь послужила чистым листом для моих мыслей. Она привела их в порядок, и теперь я знаю, как мы с тобой будем жить". "И как же?! " – задала ему вопрос Геля. "Осознанно и потому очень счастливо", – ответил он.
    Геля не спала всю ночь, а утром заказала тур в заповеднике, дождалась машину турфирмы, расписалась в документах о соблюдении правил и об ответственности за это на охраняемой государством территории, после чего с лёгкой душой отправилась с проводником-экскурсоводом на кордон "Чёрные земли". С собой она взяла рюкзак, куда по-походному уложила немецкую палатку, двухместный спальник, кое-что из вещей и всякие вкусности для Ильи.  

***5  
    Конечно, Геля задумала свою поездку в заповедник лишь с одной целью – провести время с Ильей. А еще она очень хотела, чтобы они поставили палатку и побыли ночью вместе. Илья не удивился ее приезду, а обрадовался, представил ее как свою невесту коллегам, показал ей свое спальное место в гостевом доме. Для Гели также мелось спальное место в комнате для туристов, но Илья, узнав, что Геля привезла палатку и спальник, быстро нашел отличное местечко для их мини лагеря. А Геля сразу увидела то, что хотела. Рядом с их палаткой, как и повсюду здесь, находились заросли серебристо-бирюзовой горькой полыни. Конечно, Илья чита о том, что именно этот вид полыни символизирует для калмыков родные места, и, надолго уезжая, они берут её с собой, чтобы помнить запах родины. Однако Геля хотела, чтобы Илья узнал и другие свойства этой травы. Когда она еще училась в школе, учитель природоведения привез в степь весь их класс, где они провели несколько часов, собирая растения для гербариев. Тогда Геля, утомившись, пока учитель не видел, прилегла ненадолго возле кустов полыни. Её еле разбудили, настолько дурманящим был запах этой травы. Теперь Геля решила одурманить полынью Илью. Ей хотелось, чтобы этот запах стал ассоциироваться у Ильи с нею.
    После ужина они отправились погулять, чтобы увидеть закат.
-Так ты сообщила родителям о нашем решении? – спросил Илья, держа Гелю за руку.
-Пока не стала, – ответила она, – А то ведь поднимут волну, начнут переживать и думать. Я слишком хорошо их знаю. В ближайший твой выходной познакомлю их с тобой. Ты готов?
-Да. Свою практику я почти завершил, собрал все материалы, какие планировал, и даже сверх того. Поэтому через неделю мы с тобой уезжаем, я не оставлю тебя здесь. Так что собери чемодан заранее.
-В универе ты казался мне нерешительным, – сказала Геля.
-Я хорошо маскировался, – улыбнулся Илья.
-Ты не гулял здесь ночью? – спросила она.
-Нет, ложился и спал как убитый. Днем было слишком жарко.
-Значит, сегодня я покажу тебе настоящее звёздное небо. Где еще есть такой простор? Без привычки жить здесь, конечно, трудно, но согласись, степь всё-таки уникальное место. А какие ароматы трав! Чуешь? Отец учил меня верховой езде на лошади именно в степи.
-Ты настоящая дочь Чингисхана, – засмеялся Илья.
-Да нет, мой папа очень скромный с виду.
-С виду?
-Ну да. Калмыки всегда себе на уме. При знакомстве отец будет выглядеть добрым и покладистым, никогда не поймёшь, о чем он