5. Степь

реально думает. Все азиаты такие. Но меня родителям не обмануть, я сразу пойму их отношение к тебе.
-Что, если я им не понравлюсь?
-Понравишься. Мама будет счастлива, что я выбрала такого мужчину. Это отец может приревновать. Я ведь его единственная любимая дочка. Поэтому ты свой характер при нем особо не показывай.
-Да я же белый и пушистый.
-Ага! Как решил, так и припечатал. Меня хоть раз спросил о чем-нибудь? Сразу заявление подавать и в Питер увозить от мамы-папы. Что, не так?
-Это потому, что сильно люблю.
    Когда стало совсем темно, они сели прямо на землю возле палатки, подложив под себя старые сидушки, взятые в гостевом доме. Небо казалось очень тёмным и при этом кристально чистым, не таким бархатным, как на морских курортах. Все потому, что вокруг на километры не было источников искусственного света, которые мешали бы наблюдению за звёздами.  
-Я буду долго помнить запахи здешних трав, – сказал Илья задумчиво.
-Правда? Самый лучший из них запах полыни.
-Да, но он и самый коварный. Легко опьяняет из-за большого количества эфирных соединений. Мне она абсент напоминает.
-Ты ведь знаешь, что у калмыков полынь – это символ родных мест. Многие до сих пор берут ее с собой, уезжая надолго.
-Мне тоже очень нравится ее запах.
-Я рада, что у тебя нет на нее аллергии.
-Вот соберемся уезжать, тоже возьмем себе несколько веточек, – сказал Илья, сорвал небольшой побег, растёр между пальцами и вдохнул его аромат.
    Они уснули только под утро, и эта ночь показалась им самой прекрасной из того, что до сих пор с ними было.

***6
    Свадьбу решили устроить в Питере. На этом настояли родители Ильи, которые без проблем арендовали и оплатили зал не очень большого, но престижного ресторана на шестьдесят персон. Со стороны невесты приехали родители и десять близких родственников. Молодые еле выдержали торжественную часть и поздравления с подарками, после чего покинули гостей и уехали по знаковым местам города. Но нормальная жизнь у Ильи и Гели началась лишь с возобновлением учебного года. Только тогда все вошло в привычное русло, несмотря на то, что они теперь уже жили вместе. За время ожидания свадьбы они вполне привыкли к совместной жизни. Геля по своему обыкновению готовила так себе, и убирала в квартире спустя рукава. Во всем этом их выручала мать Ильи, потому что сам Илья сразу окунулся в учебу. Уровень преподавателей и весь учебный процесс в магистратуре оказался на порядок выше, чем на бакалавриате. А все вечера теперь Илья посвящал работе над диссертацией, поскольку уже оценил высокий уровень других магистрантов и не хотел ударить в грязь лицом. Между прочим, он ощущал, что практика в "Чёрных землях" значительно повлияла на него тем, что он познакомился со степной природой, которую раньше видел только в кино и о которой просто читал всякие справочники. Реальные ощущения и восприятия вносили значительные коррективы в его теперешние знания о данном ландшафте. Начать с жары, суховеев, настоянных запахов трав и необъятного горизонта для обзора, и заканчивая людьми, приспособившимися за многие поколения жизни в таких условиях. Степь сильно повлияла на Илью. Мнение его о данном природном феномене углубилось и расширилось так же, как необъятные степные просторы. Более всего он оценил то, что бескрайняя степь позволяла мысли ни на что не отвлекаться и открывала зрению всю картину целиком.
    То, чего он боялся в начале их связи с Гелей, временных разлук на целый день из-за учебы и из-за каких-то обязательных дел, теперь стало обычным, хотя он по-прежнему ощущал сильный душевный дискомфорт. Но занятость переключала его внимание на другие сферы, и желание обнимать Гелю и ощущать ее кожей вспыхивало в сознании лишь моментами. Главным теперь для него стало знание, что вечером он получит все, чего был лишен целый день. Геля делала его по-настоящему счастливым своей неугомонностью и упрямством, своей неистощимой энергией и полудетской наивностью. В ней, несмотря на ее внешнюю строгость с другими студентами, до сих пор оставалось много детского, но всех по-прежнему привлекала ее внешняя красота.
     На подоконнике в спальне у Ильи и Гели стояло два широких цветочных кашпо, в одном из которых был посажен перистый ковыль, а в другом – полынь горькая или по-другому – артемизия. Это был их личный домашний кусочек настоящей калмыцкой степи.

                                                                            ***

© Copyright: Марк Шувалов,
          ноябрь 2025