Тревога! Тревога! Тревога!

Последние дни моего пребывания в десятой роте прошли в ожидании долгожданного распределения, которому предшествовала весьма спонтанная тревога, объявленная в ответ на мятеж ЧВК «Вагнер». И прежде чем приступить к описанию действий, предпринятых нами в ходе вооружённого восстания, я хочу сказать несколько слов о его зачинщике, Евгении Пригожине.

Итак, когда Евгений Викторович достиг совершеннолетия, он предстал перед судом за покушение на кражу. Несмотря на то, что ему назначили условный срок, наука впрок не пошла — он снова продолжил играть с огнём, получив в дальнейшем серьёзные ожоги в виде тринадцати лет заключения. Однако и на этот раз судьба протянула ему руку — в 1988 году, когда он отбывал за решёткой седьмой год, было принято решение о помиловании оного. А спустя два года и вовсе условно-досрочное освобождение, вызванное политическими реформами, проводившимися на тот момент[1]. Благодаря счастливо сложившимся обстоятельствам Евгений Викторович, почувствовав, в какое направление дует ветер, начал после отсидки заниматься бизнесом, найдя своё место под солнцем. Причём это место под солнцем следует воспринимать в буквальном смысле — в 2000-е годы его сеть ресторанов оказывала услуги самому Кремлю, в связи с чем за ним закрепилась должность «Повар Путина». А Путина, как известно, в народе именуют солнцеликим, как бы намекая на его единоличную власть. Из этого как раз следует вывод, который всячески опровергают ура-патриоты: РФ есть автократия. Правда, автократия ещё довольно мягкая, не такая, как в странах Латинской Америки и тем более Африки.

Что ж, сделав небольшой экскурс, посвящённый криминальному прошлому Пригожину, я плавно перехожу к тревоге, которая длилась на протяжении двух дней.

Итак, с момента поступления сигнала тревоги руководство десятой роты весьма оперативно выдало нам оружие, а также провело комплекс мер, направленных на защиту помещений роты. Как известно, к этим мерам относятся скручивание матрасов в рулон, а также светомаскировка, включающая в себя не только отключение света, но и завешивание окон одеялами. Далее было принято решение о проведении антитеррора, специального мероприятия, направленного на предотвращение террористических угроз. И я, как нетрудно догадаться, принял в нём непосредственное участие.

Итак, что же, собственно, я делал в рамках данного мероприятия? Не буду задирать нос в глазах любезного читателя, но моя роль оказалась совсем не большой. Вместе со старшим сержантом К*, переведённым из части, дислоцировавшейся в культурной столице, я, вооружившись резиновой палкой, патрулировал вокруг военного городка с интервалом в несколько часов. Можно считать, что в процессе несения этой, чрезвычайно лёгкой службы, которой, как обычно, желают новобранцам, я заочно познакомился с караульной службой. Несмотря на то, что список моих обязанностей был донельзя скудным, я тем не менее вынужден был превозмогать сонливость, чувство голода, а также назойливую потребность в мочеиспускании. Последнее особенно ярко проявлялось в ночное время суток, когда холодный ветер нещадно обдувал мои ноги, на которых были надеты тоненькие штаны. Собственно, эта непримиримая борьба с физиологическими потребностями и является той главной обязанностью военнослужащего, закреплённой в третьей статье Дисциплинарного устава ВС РФ.

Вкратце описав, как проходило патрулирование, я перехожу непосредственно к кульминации моего краткосрочного нахождения в десятой роте.

Итак, рассевшись, по обыкновению, в один длинный ряд, мы с замиранием сердца слушали список рот, в которые нас переводят. Помимо уже известной десятой роты в списке значились девятая, а также одиннадцатая рота, в которой мне «посчастливилось» дневалить незадолго до объявления тревоги. Признаться, мои впечатления были отнюдь не радостными, и поэтому я, ожидая услышать свою фамилию, напряжённо дёргал губы, моля Бога не переводить меня туда. Увы, Господь не услышал мои молитвы, и меня по иронии судьбы определили в злополучную одиннадцатую роту, в которой я провёл три с половиной месяца. С кем я за это время успел познакомиться, и как сложилась моя дальнейшая судьба, — вы узнаете по ходу прочтения.
____________________________ 
[1] Как известно, неотъемлемым атрибутом Перестройки являлась массовая либерализация законодательства, которая позволила бывшим заключённым сплотиться и устроить беспредел в 90-е годы. Правда, среди некоторых уголовников нашлись и те, кто смогли начать жизнь с чистого листа. Одним из таких людей оказался вышеупомянутый Пригожин.