животные рассказы из романа Сингрозена

                                                        ЖИВОТНЫЕ  РАССКАЗЫ

 Сегодня у меня на глазах один молоденький ворон, совсем даже воронёнок, приставал к постарше голубкам. Головастый и носатый, вертел своей чёрной балабошкой во все стороны, высматривая может самую податливую из них. Но они иль сами ни в какую, а то ли сильно заняты делом – клевали, жевали, да книзу хвостики – не подпустим. Он ещё пуще ярится: стучит в асфальт носом, едва не сломя, и даже булку жадничать бросил. Голубки хлебцем угостились, конечно, но на воронка всё равно ноль внимания – бегают снова друг за дружкой, чтобы каждой одной не остаться.
 И тут воронёнок заметил, что ворон старый за ним наблюдает. Может, даже усмехается его детским потугам: нет-нет, да и взглянет кося. Ах, как сразу взыграло ретивое сердце у молодца, и всё что там есть у него! Он с разбегу взлетел над голубками, спикировал вниз точно ястреб, которого не видел по младости лет, и грохнулся оземь будто пьяный петух со плетня, что опился подгнивающей вишни да не в пору залез кукарекать.
 Неизвестно, умеют ли птицы смеяться, понимают ли юмор – а люди, кто видел, хохотали без удержу. Я сам на две дырки ремня подобрал свой живот, чтобы от ржачки не растерять потроха. И в маршрутке, как ехал, улыбался довольно, так что все пассажиры дивились теперь на меня.
   ================================================================================
 Как этот шустренький заяц попал к нам в рабочий подвал – непонятно. Может, собаки с деревни загнали его, или сам покормиться пришёл на смачный запах столовой. Бросился он вниз по лестнице, и перво-наперво сшиб башкой мусорную корзину, раскидав по чисто метёному полу тухлые огрызки наших обедов. Потом завалил на себя ряд стоящих лопат – но выбравшись, прыгнул на кучу железного лома, сердцем звеня по металлу; вполз под него и затих.
 Вот развлечение: мы ему тютютю-ляляля, а он нам в ответ дулю с маком. И куча такая большая, что полдня нужно хлопотать за неё, перетаскивать. Попробовали выманить зайку солёным огурцом, но то ли он не ест их, а может стесняется по недоверию.
 Представляю, как мы сейчас выглядим в его глазах мрачные тени: стоим тут под серенькой лампочкой и пучим лупатые зенки в мешанину железа. Убьют – думает он, когда кто приближается, близко гремя сапожищами. Пощадят – когда шум голосов затихает, а это мы просто готовим ему новую каверзу.
 Вот кошку гаврошку сюда притащили. Она у нас девка отчаянна – бросается слёту на крыс, на мышей. Но тут почему-то зашкодила: упёрлась лаптями, и даже хвостом – не сделаю шагу, кричит. И писк её жалкий, сопливый не больно уж грозен.
 Идея! ребята тащат мне сварочный аппарат, чтобы приварить куцый хвост к стене этому бестолковому зайцу. Я кидаю кабель земли на весомую массу железа, и начинаю цвыркать электродом по всем спутанным тёмным закоулкам. Засверкала тьма хозяйка – под огнём остался зайка. Теперь он совсем беззащитен от ярких молний, и мы в масках для него словно титаны, к которым нужно броситься на поклон.
 Заяц как раб в ноги метнулся мне, длинными ушами обметая с ботинков грязь. И тогда я растаял от лести, помягчел к нему сердцем, сказал что дурашка – что мы хоть монтажники, но тоже к природе гринписаем сами.
 С тех пор зайка стал нашим маленьким сыном бригады. Хороший портной сшил по мерке ему два костюма – выходной да рабочий – приличный сапожник стачал ему туфли да боты – чтобы в люди и так – а непьющий прораб обучил его строительной грамоте, выдав главный секрет ремесла – пей по уму.
 И дело пошло. Поначалу мы зайца держали всего лишь гонцом: там подай, принеси. Он нам бегал не ропща. Но две дельных подсказки с его стороны оказались так кстати, что ускорили долгий монтаж. Пусть на час, на минутку: но ведь это же заяц, трусишка, косой – а он вдруг сказался героем. И даже спецвыпуск бригадной газеты был ему посвящён.
    =============================================================================
 Смотрю в журнал – вижу фотографию улыбчивого охотника с убитой лисой на плечах. Обкрутил её вокруг шеи, и будто лежит на нём меховой воротник, жёлтыми зубами скалится, свесив тряпошные ножки.
 А вот если бы лиса из своей западни загрызла охотничка: то положила б его толстую тушу себе на спину да поволокла, кряхтя, хвалиться знакомым. Кого это ты несёшь? Да вот в лесу встретился: средних лет, как написано в паспорте, женат и моралью довольно устойчив, дома ждут его двое сынишек и лампочка дочка. Почему лампочка? Потому что светится вся своей радостью к людям, к животным – а папу особенно любит, ну прям обожает. Вот ждёт – не дождётся.
 Убила? Навечно? и оживить уж нельзя? Да как я его оживлю, если кровь из разорванной шеи хлестала струёй – в нём уж нет ничего, один прах. И не жалко? Бросьте сопли свои: не мы их, так они нас – это природы закон. Люди первыми начали: добро бы от голода, а то развлечения ради.
   ================================================================================
 Я кошу траву. Слишком мелок мой лисий крадущийся шаг: двину одну ногу, опираясь на неё, будто слежу заигравшихся цыплят – и следом за ней мягко придвигаю вторую, подмахивая себе пяткой косы словно рыжим хвостом. Потом бросаю свой хитрый взор на сажень вперёд, выглядывая жёлтые головки в нежном пушку – а с кем они, а резвы ли уже, а вдруг без присмотра – и тут же широким разгуляем весёлых от устали рук скашиваю всех себе под ноги. Ромашек, цыпляток; улитки приснули целым семейством на толстом стебле, и солнце, которое их разморило, с ними вместе кажись задремло, не двигаясь тенью с-под лопушка. Какой-то приблудный паук мне язык показал – не за то ль, что порвал я ему тенета, или просто покоя лишил в сей полуденный час. Прошло время обеда: все спать, спать; спать улеглись. А жирок отложив, снова к вечеру станут летать да сигать бестолмашно.
 С раннего утра, которое вызывается третьими петухами, начался мелкий сеяльный дождь, и по тому как малы были его капли – а природа уже давно приучила к долготе мелочности – казалось что он зарядил свою облачную обойму на целый день. Но к десяти часам дождик почти отстрелялся, и в окно средь серых туч с боем прорвалось солнце, согревая раненых и ослабевших. А чтобы им легче было перебираться через запруды ручьёв, оно из края в край горизонта раскинуло радужный подвесной мост – сам крепок, хоть и качался он зыбко. По его многоцветным половицам поползли к небу травы, грибы, ягоды, одинокие кусты и кустарники, сады и парковые деревья, а насекомая мелочь густо облепила их шляпки листья да кроны, не надеясь на свои слабые крылышки, но тоже стремясь добраться к седьмому уровню небес – где счастье, где рай.
 Я всего этого уже не видел. Я умер погиб поздней ночью, ещё до дождя.
   ================================================================================
 Обломилась толстая ветка с тополя на тополь, и вороны переходили по ней как по мостику. Кто из них первый придумал, я не увидел – да и не узнал бы, потому что все они на одно носатое лицо – но в стороне от развлечения остались только больные да убогие. Остальные вороны с обеих краёв шли навстречу друг дружке, сшибаясь грудью чуть подлётывали кверху, и уже в воздухе разминались в нужном направлении. Особенно сшибаться нравилось молодняку – они даже устраивали чехарду воздушных танцев по четверо, с каркающим смехом меняясь кавалерами. Вороны постарше ходили в гости не по основному суку, а по боковым веточкам – качались на них, взмахивая крылами, и то и дело поглядывали на чужие гнёзда: как живёте, соседи?
 - да неплохо. Наши младшие уже оперились, и хоть длинную дорогу пока ещё всю не покрыли, но сами слетают за кормом на землю – благо что мельница рядом и с ихних машин щедро сыплется. А у вас как?
 - хорошо вроде. Да вот дедушку нашего сбила на днях большая гружёная фура. Небось слышали – вой да грай по всей округе стоял, а на место аварии даже милицию вызвали.
 - оклемался ваш дедушка?
 - куда там. Только пятно от него и осталось, да несколько перьев. Теперь в суд подаём на водилу: пусть оплатит убыток зерном.
 - а чем он оправдывается?
 - говорит, будто мы ему сами заляпали ветровое стекло, существенно снизив обзор. Но это пустое враньё, отговорки – и экспертиза докажет.
 - вы будете нанимать адвоката? у нас зять молодой говорливый.
 - слишком юн для такого серьёзного дела. Мы уже наняли на процесс одного мудрого ворона, который в прошлом году отсудил для знакомых скворешник. И берёт он умеренно: четверть от выручки…кхх…
 Тут каркающий поперхнулся. Потому что внизу грузовик на ухабе подпрыгнул, и с прицепа свалились полдюжины охвостьев сахарной свеклы, на которую падки вороны как солдат на сгущёнку. Всей чёрной ротой спикировали они с оголевших веток словно в последней атаке крылатые смертники, но у земли легко вывернулись на бреющем прямо возле сладких корневатых плодов. Одна особенно спелая свеколка при падении треснула надвое, и крупные птицы устроили свару, желая опробовать лучший кусок. Зато маленьким воронятам с их цыплячьими желудками делить было нечего, поэтому они беззлобно гоняли по рытвинам худенький плодик землистый как мышь.
   =============================================================================
  От пьяного браконьерского костра занялся пожар.Наелись,напились убогие-да спать завалились.Не сгорели бы сами,блаженные.Ахти с лесом,но и его жалко:едким дымом воняет отовсюду;несусветную тревогу сороки окрест понесли на хвостах.Глохнет лес:ни смеха,ауканья,воя волчьего с птичьим посвистом не услышишь-лишь огнём трещат позвоночники у деревьев да ломаются кости животных.Сойки с кукушками прячутся под крылья,отфыркивая неуёмную гарь.Сохатый не смог перепрыгнуть корягу-от бега,от страха ли сердце схватило-рухнул подкошенный и сцепился рогами средь веток,не выпутать.Всплакнул обречённо;только шмыгнувшие мимо зайцы опасливо пожалели лося.Маленькие бобрята стремглав выплывают из запруды,следуя за отцом-а как бы он смотрел потом в глаза матери,случись с ними что.Стая белок пробежала сотню шагов по непорушенной земле,солнечным травинкам,пряным цветам-оставив за спиной пепелище.Труднее всех совам-да чёрт возьми!они все погибнут.Дай бог,чтоб во сне.
  Совсем маленькие волчата,выкормыши,полезли из норы и обнюхивали перепачканую помётом траву,которая стала им мягче утробы родной матери.Насосавшись молока,отвисли их пузички-и волочились поперёк,мешая ходить.Куцые хвостики ещё похожи на заячьи,будто щенята выгребли трофеи из бабкиного нафталинного сундука и привесили себе сзади.Рядом мать на волчат зарычала;стоя под крутизной высокого обрыва,она оглядывала заплывший черпачок земли,куда до бедствия успела перенести логово.Здесь тоже укрытье ненадёжное-весеннее половодье может обвалить берег,и вместе с деревьями весь схрон полетит в реку.
  К полудню пожар затих,слав бо не сумев перепрыгнуть распаханную для стихии межу-но сожрал большой кусок у природы.Я не стал ожидать на опушке поклонов от лесного царя добродеева,и самовольно шагнул к нему за порог.Но сразу же прикрыл уши изза громких голосов животных да трескотни бойких птиц,которым вразносык подскрипывали худосочные сосны с приземистыми осинами.
  Потому что лес,со стыдом закраснев от огня и злости,бодяжил всё живое вокруг в громадном котле восстания,призывая бунтовать не то что крупного зверя,а и мелюзгу подмышками:-вставайте против