Про один лифт

светлое и улыбался.
– Что? – с вызовом крикнула Мария, – снова на двенадцатый?
– Почему? – удивился незнакомец, – я всегда еду в подвал. Хотите со мной?
– Я вас посажу! – пообещала Мария. – Вы у меня за всё ответите!
– Женщина, уймитесь, – ответствовал незнакомец с какой-то даже обидой, – отвечать перед вами? Да вы с ума сошли.
            Он не дождался, когда Мария скажет что-то в ответ. Вместо этого он нажал кнопку, отсалютовал, пока двери закрывались и поехал дальше. То ли в подвал, то ли отплясывать на руинах её нервной системы.
            Мария сплюнула прямо на пол, чего прежде не позволила бы себе ни в каких обстоятельствах, глубоко вздохнула и снова пошла по лестнице. Это всё розыгрыш. Или недосып. Или что-то ещё. Они могут намазать краской другие этажи, но уж свою-то дверь она узнает! А потом утром потребует привлечь к ответственности за хулиганство эту парочку.
            Да, вот сейчас. Ещё ступенька, другая… и снова скромная «5» встретила Марию. Она заорала как резаная, наплевав на поздний час. Пусть сочтут сумасшедшей, пусть вызовут полицию, неважно! Это как-то должно прекратиться.
            Те же двери. Те же звонки… та же «5».
            Мария принялась звонить в первую же дверь, стучать во вторую. Нет движения. Тишина. За одной только дверью послышались шаги, и Мария уже заверещала, надеясь на спасение:
– Помогите! Откройте! Я ваша соседка с девятого!
            Дверь распахнулась, но радости не было. Женщина из лифта, только уже улыбчивая и в белом домашнем платье смотрела на неё с брезгливостью:
– Не шуми, они тебя не всё равно не услышат.
– Я… вы! Что вы устроили? Что я вам сделала? Вы хотите денег? – мысли у Марии путались. Она не знала как поступить и как себя подать. Как донести то, что она смертельно устала и хочет только одного – чтобы эта чехарда и этот бред закончились! – У меня есть деньги! Я…
– Ты с девятого? – перебила женщина, – вот и иди на девятый!
            Она жестом указала в сторону лифта и тот, словно ждал сигнала, раскрыл двери. Мария бросила взгляд на него, ужаса уже не было. Было безумное, безысходное отчаяние.
– Я не пони…
            Но сказать уже было некому. Двери закрылись.
            Мари побрела к лифту. Он не закрывался, ждал, как ждала её женщина в чёрном пальто, та самая сумасшедшая, которая выглядела как сестра-близнец той, что только что закрыла двери.
– Садись, – предложила женщина.
– Как же вы… – Мария завертела головой. Неприятностей и безумств за короткий промежуток вечера ей хватило.
– Это не я, – объяснила женщина, – мы разные. Как и те двое, которых ты уже встретила. Заходи.
            Заходить желания не было. Но Мария не чувствовала уже ни ног, ни мыслей. Она не знала что ещё могла сделать. Повинуясь безысходности, Мария вошла в лифт, двери закрылись сразу же, лифт мирно загудел.
– Кто вы? – спросила Мария. Вопрос был не самым лучшим, но Мария уже ничего не понимала.
– Проводники, – ответила женщина. – Мы бываем в каждом доме в нужный час. Сегодня черёд дошёл и до тебя.
            Мария ничего не поняла, затрясла головой, пытаясь изгнать путаницу из головы, а может надеясь, что от тряски мысли встанут на своё место.
– Как же… я хочу домой!
– Как и все, – сказала проводник спокойно. – У нас всегда все хотят домой, только смысла для них в этом нет.
– Я хочу домой! – повторила Мария и заплакала.
            Слёзы – горькие, усталые, испуганные. Она слишком много пережила за сегодня, чтобы выдержать ещё хоть сколько-нибудь. Так, во всяком случае, ей казалось. Но людям всегда так кажется.
– Все хотят, – повторила проводник без тени скорби, она была всё такая же усталая и равнодушная, потому что сочувствие выхлестнуло бы остатки её сил через край того самого лифта уже давно. Усталость и равнодушие были же как броня. За ними она скрывалась. – Но в этом и правда уже нет смысла.
– Мы приедем на этаж? – спросила Мария сквозь слёзы. Она не хотела страшных слов, как и все люди, она хотела надежды.
– Приедем, – ответила проводник. – Мы все приедем на нужный этаж. Там ты отдохнёшь?
– Вы меня убьёте? – не поняла Мария. Она не испугалась, усталость была слишком сильной, чтобы ещё чего-то испугаться.
– Ты уже мертва, Мария, – вздохнула проводник.
            Мария хотела возмутиться. Это было уже за гранью! Она даже открыла рот, чтобы разразиться монологом на тему всего, что она об этом думает, и стихла. Собственно, почему это могло быть неправдой?
– Ещё полминуты, – сообщила проводник, – я доставлю тебя и сразу назад. Ты там побудешь ещё, пообвыкнешься. Не волнуйся, там нет ничего опасного. По сути, просто подъезд, но можно хоть сесть с удобством.
– А ты куда? – Мария, смятённая и жалкая, с надеждой смотрела на равнодушного проводника, единственную, кто перестал её пугать в этот чёртов вечер.
– У меня много работы, – ответила проводник, – собственно, поэтому мы здесь такой толпой. Всех надо разобрать, рассортировать для отправки.
– Всех? – тупо переспросила Мария.
            Лифт остановился. Проводник посторонилась, показывая Марии выходить. Двери и правда расползлись в сторону, являя её, Марии, этаж, правда совсем без дверей  в квартиры и с длинной скамьёй на лестничной клетке.
– Посиди пока здесь, – велела проводник.
– Всех? – повторила Мария.
            Проводник вздохнула:
– Да всех-всех! Ты когда в подъезд вошла, запах газа не почуяла?
            И вытолкала Марию из лифта.
            Мария так и села мимо скамьи прямо на пол. Но сейчас это уже не имело значения. Она и не приняла во внимание запах, когда вошла в подъезд. А это значит… неужели? Что, все двенадцать этажей? Она устала и даже не приметила ничего подозрительного, а потом сразу возник лифт и тот странный человек, если вообще человек.
            Где-то снова загудел лифт. Мария не знала куда он ехал, но зато, глядя на пустую, лишённую дверей лестничную клетку, понимала отчётливо: сама она точно приехала и этого уже не изменить.