интерференция, и дифракция и прочая лабуда) собрались воедино.
Он с трудом присел на панцирной койке.
И в тот же миг в грудь кольнуло! И ещё! И ещё раз!
Старик прижал руку к груди. Больно-то как! Посмотрел на громадную ладонь. На ладони яркими пятнами сверкала кровь. И в этих гвоздичных пятнах валялись вповалку трупы ночных комаров.
. . .
А Вовка в это время брёл по улице Блюхера от областной больницы по направлению ко 2-й железнодорожной больнице и молча злился.
– Опять один! Как перст! Подлечатся эти сейчас – и опять: дом – работа, работа – дом… Пока с тоски не сдохнут… А жизнь – как песок меж пальцев… У-у-у… – замычал он бессильно.
– А одному это дело не осилить. С остальными ребятами, что ли, поговорить?.. Нет! – обрезал сам себя. – Без Жедяева не пойдёт! Какая, на фиг, история без Жедяева? Тягомотина одна! Кота за хвост тянуть… Что ж делать-то?..
Задумавшись, чуть было не налетел на того, давешнего-давешнего (вечность прошла!) фотографа с треногой. И почему-то обрадовался!
– Ох, извините, чуть не толкнул! Здравствуйте, Дмитрий! Не узнаёте меня? Ну, летом, у Оперного… Мы Вам с другом позировали…
– Как же… Помню хорошо… – Тот, поблёскивая очками, выжидательно на него смотрел.
– Вы… Вы ещё визитки нам дали! – Володька зашарился по карманам, достал мятую визитку.
«ДМИТРИЙ КУТКИН. ФОТОГРАФ»
– Да помню я, помню, – очкарик потихоньку собирал аппаратуру.
– Вы говорили: можно за снимками зайти…
– Э-э, уважаемый… Это ж когда было?! Когда листочки были маленькими! А теперь – уж скоро осень… Нету той плёнки, утилизировалась. Всё течёт…
– Жаль, – потух Владимир.
Дмитрий неопределённо пожал плечами, продолжая сборы.
– А здесь что снимали? – уже чисто механически поинтересовался Володька.
– А всё! Дома, трамваи… Людей… Историю, в общем…
– А снимите меня? – смущённый голос Владимира был почти не слышен.
Дмитрий усмехнулся.
– Вы знаете, уважаемый, у меня плёнка кончилась. Не везёт Вам… Вот если бы чуть пораньше, в нужный момент…
– Да, да… – извиняясь, пробормотал Владимир. – Я всё понимаю…
– Хотя… Подождите! – Дмитрию стало жаль этого невезучего человечка. Он взвёл фотоаппарат. – Нет, к сожалению… Только полкадра. Но если хотите – я сфотографирую.
– Нет, нет, что Вы!.. Спасибо. Всего доброго! – Володька заспешил прочь.
– Что это я – по пояс фотографироваться… Дурак, что ли? Как на памятник, тьфу-тьфу… Сами как-нибудь уж… запечатлимся. Успеем ещё на памятник-то!..
А вслед ему, со скамейки у больничного сквера, с лукавой улыбкой смотрело неподвижное лицо бомжа, одетого в затрапезный меховой плащик с поблёкшим кровавым подбоем…
