своих не спрашивал?
- Они не знают.
- Будто сдохла ещё год назад и забыли закопать.
Со стороны экрана послышалась автоматная очередь. Одна, другая...
Седой сорвался с места и влился в толпу. Побежал выяснять.
- А ты говорил, что там никого! - повернулся ко мне Пашка.
Я пожал плечами:
- Мы никого не нашли.
- Плохо искали. А они, вишь, сразу нашли! И дали адекватный ответ Чемберлену.
Мне тоже стало любопытно, что за "Чемберлена" там откопали аборигены, но вернувшийся вскоре Седой успокоил: ничего серьёзного. Люди пропитание добывают.
- Там на неведомых дорожках следы невиданных друзей! - тут же выдал Пашка.
- Зверей, - поправил я.
- Зверями они потом станут, - хохотнул он. - Когда поймут, что от пришлых добра не жди. Прятаться научатся. А сейчас там, - он кивнул на панораму за экраном, - край непуганных идиотов. Стреляй - не хочу! Знал бы Михаил Тихонович, в каких глубинах Вселенной будут чтить его детище!
- Кто такой?
Он с жалостью посмотрел на меня:
- Калашников Михаил Тихонович - выдающийся конструктор стрелкового оружия, доктор технических наук, генерал-лейтенант... Разрешите продолжать?
- Не надо, - пристыженно буркнул я, удивлённый такой его осведомлённостью. - Знать не знал, что его так зовут.
- Даёшь историю Родины, как «Отче наш»! - провозгласил Пашка. И непонятно было, то ли он так тонко насмехается, то ли говорит на полном серьёзе.
Земля под нами дрогнула. Потом ещё несколько раз. Со скал посыпались крупные обломки.
- Это что, опять бабушкины приколы? - насторожился Игорь.
- Ага, - подхватил Пашка, обрадованный новой теме для трёпа. - Посмертный сюрпрайз!
Но Седой успокоил, увидев мой вопросительный взгляд:
- Это драконы прилетели.
- Ну, сейчас начнётся! - Пашка даже поудобнее устроился на своём валуне.
Как ни странно, он оказался прав. Проблемы начались ещё на подступах к экрану. Площадка оказалась мала для таких гигантов. Погонщики до седьмого пота пытались объяснить бестолковой скотине, как надо расположить свой необъёмный фюзеляж, чтобы потом протиснуться в светящийся проём. Заход на посадку приходилось проделывать по нескольку раз, пока желаемый результат, хоть и с горем пополам, но был достигнут. Для этого пришлось в срочном порядке оттащить драгоценный труп подальше от "взлётно-посадочной полосы", которую теперь изображал несчастный пятачок, на котором мы все ютились.
- Одного не пойму, - дребезжал ядовитый Пашка, - чего они с этой вонючей бабушкой так нянчатся? Ну втащили бы её на ту сторону, притулили куда-нибудь под кустик, да и дело с концом! Щас эти толстозадые заденут драгоценный катафалк и не будет у них никакого Мавзолея.
И опять Пашка оказался прав. Не успел он закрыть рот, как очередная скотина с разбегу саданула хвостом по импровизированному постаменту, на котором покоилось разлагающееся тело Мелисы. Естественно, труп аккуратно был размазан по стенке. Поднялся невообразимый крик! Если до этого события шумовой фон мигрирующего населения как-то можно было переносить, то теперь это было выше всяких сил. Досталось бедному погонщику по первое число! Экзекуция происходила не отходя от кассы в жуткой тесноте и давке. Я даже пожалел Седого. Каково ему было управлять этой неистовствующей толпой.
- "Остались от козлика рожки да ножки"! - резюмировал "пророк". - А я вам что говорил?! А?! Теперь её со стенок будут соскребать!
Игорь только морщился, как от зубной боли:
- Пусть сами своё дерьмо вылизывают. Тебе-то что?
- Ну тормоза же первостатейные! Нет, чтоб умных людей послушать! Я же говорил!
- А они тебя так сразу и поняли! Ты ж по ихнему - ни бельмеса.
- Своя голова-то на что?
Короче, вышла непредвиденная задержка. Пока распределяли обязанности, кому выполнять почётное задание собирать то, что осталось от "козлика", поток миграции пришёл в совершенный хаос. Каждому проходящему было любопытно, что ж там такое стряслось? Они привставали на цыпочки, пытаясь заглянуть через головы, даже подпрыгивали. Но места в партере были плотно заняты и "на галёрке" только строили предположения, кого там так отчаянно мутузят?
Второй акт представления начался, когда одна из крупногабаритных животин наотрез отказалась переступить светящийся порог. Она вставала на дыбы, пятилась назад, тесня своим утыканным шипами телом всю честную компанию мигрантов. Я уже сильно жалел, что позволил аборигенам проворачивать такое опасное мероприятие. Можете себе представить весь кайф происходящего: шум, крики, рёв испуганной скотины - и всё это в полумраке, в неверном свете факелов. От костра остались только чёрные головёшки. Единственным стабильным источником света был мир за пределами экрана. Там в тот момент одно солнце только карабкалось к зениту, а другое уже клонилось к закату. Вот оно-то и бросало кроваво-красный отсвет на происходящее с этой стороны, придавая ему прямо-таки инфернальный колорит!
- Вовчик, может, вмешаешься? – с тревогой в голосе прокричал мне Пашка. – Чует моя задница: добром это не кончится!
Я пожал плечами:
- А чем я могу помочь? Здесь браслет не помощник. Тут бы нам самим уцелеть!
Поле браслетов до этого уже приняло на себя несколько чувствительных ударов. Иначе нас, как и Мелису, давно бы размазало по камням. Зверюги от электрических ударов ещё пуще взбеленились и яростно молотили шипастыми хвостами налево и направо. Каменистая почва крупно вздрагивала под многотонными тушами драконов.
Помогай тронул меня за плечо:
- Моя хочет говорить на дракон.
Я сразу понял, что он собирался сделать и согласно кивнул:
- Давай, Помогаюшка, уводи их отсюда. Иначе нам вовек не управиться.
Тот слегка показал свои острые зубы и прикрыл веки. Некоторое время результата от его усилий заметно не было. Толстозадые создания передавили уже немало народу, когда вдруг, как по команде, разом успокоились и гуськом, друг за другом двинулись в предусмотрительно раздвинутый для них проём.
- Однако, силён, бродяга! – восторженно цыкнул Пашка, краем глаза наблюдавший за медитацией Помогая. - Что б мы без тебя делали?! Теперь этих, - он показал на жмущихся к каменным стенам аборигенов, - тоже по быстрому туда отправь! Надоел этот балаган до смерти!
Но Помогай пожал плечами:
- Моя не может. Нет такая закон.
- Чего? - не расслышал тот.
- Он не может нарушить закон, - вступился я.
- Ах, ну да! – тут же скривился неблагодарный "пророк". - Принципы у нас!
Помогай вопросительно воззрился на него.
- Пашка уважает твой закон, - поспешил я сгладить грубую выходку.
- О да! - осклабился ничего не понявший "грубиян". - Пашка очень уважает твоя закон! Так уважает, дарагой, что даже кущить не может! Вах, как уважает!
Пока мы таким образом коротали время, последний из драконов втянул свой хвост на ту сторону. Вздохнули с облегчением не только мы. Аборигены тоже радостно загомонили, восхваляя искусных погонщиков и, подхватив свои многочисленные пожитки, тоже ринулись следом за основной массой.
- А их не так уж и мало! - заметил Игорь.
Я согласился. Мне тоже сгоряча показалось, что их остались жалкие крохи. А народ всё валил и конца-краю видно не было. Если я не ошибаюсь, то перед нами уже продефилировали тысяч пять. А то как бы и не больше.
- Слышь, уважаемый! - обратился Игорь к Седому, когда тот вновь нарисовался возле нас. - А где же те отвязные дамы, что спёрли наш лимузин? Сколько смотрю, эти домохозяйки с пожитками мало на них похожи.
Когда я перевёл тому вопрос, он только заинтересованно посмотрел:
- О ком речь? Какие женщины?
Я вкратце поведал ему, как нас приветливо встретили амазонки сразу после прибытия в их мир. Седой внимательно выслушал и пожал плечами:
- Не знаю. А далеко это отсюда?
- Часа два-три на драконах летели.
Седой удивлённо выпучил глаза, а Пашка встрял, не дав тому высказаться:
- Та ну, на фиг! Полдня летели! Я задубел тогда, как цуцик!
Я, видимо, незаметно для себя, стал отвечать Седому вслух.
- Паш, задубеть можно и за пять минут. Тем более - при нашей-то подготовке.
- А чем тебя наша подготовка не устраивает?
Игорь фыркнул, а я покачал головой:
- Сунулись, будто на курорт. Даже одеждой не озаботились.
- Ну да, ну да... - задумчиво согласился тот. - Тулупчик точно не помешал бы. Да только прошли те времена.
- Это почему же?
- Ну как «почему»? Раньше-то как было? "Вовчик! Вынь да положь!" И Вовчик вынул и положил. А теперь нет того Вовчика. Одно МЧС золотопогонное.
Я даже рассмеялся:
- Ничего они не "прошли"! Сейчас всю команду отправим по назначению и рванём домой.
- Да неужто? - всплеснул Пашка руками. - А я уж грешным делом...
- Полагаешь, меня туда не тянет? Не к кому?
- А как же Санёк? - опять подступился Игорь. - Бросим?
- За кого ты меня принимаешь?! – вдруг вспыхнул я.
- Ну, а всё-таки?
Я подавил в себе всплеск негодования и холодно пояснил:
- Дома у меня, то бишь у браслета, больше возможностей. Прокрутим по времени туда-сюда, посмотрим, что можно сделать...
- А на кой... д-деревянный... мы сюда-то припёрлись? Можно было сразу, не слезая с печи...
- Да кто ж знал-то?! - взбрыкнул я. - По-моему, это первейшее дело: стряслась беда - беги на выручку! Разве не так?
- Так-то оно так... Да как-то всё бестолково, непродуманно...
- Предложи! - вконец обозлился я. - Предложи! Ну? Что? Слабо? Критиковать-то – оно легче всего! Например, случись с тобой беда, я бы так же, не раздумывая, ринулся на выручку! А потом бы уже соображать начал: логично это или нет! Думаешь, мне самому нравится, что у нас получается? Представь себе - нет!
Я отвернулся от него и стал смотреть на пейзаж по ту сторону экрана, стараясь взять себя в руки. Спутники мои притихли и некоторое время их было не слышно. Шумел только людской поток. Потом я почувствовал, что кто-то тянет меня за рукав. Я оглянулся. Игорь смотрел, как побитая собака:
- Прости дурака...
Я тяжело вздохнул:
- Ладно… Проехали...
А Пашка тут же обрадованно ввернул:
- Вот такая, понимаешь, за-го-гу-лина!
Седой наклонился ко мне:
- Я могу чем-то помочь? Нехорошо, когда боги ссорятся.
- Уводи побыстрее своих людей, – дёрнул я подбородком в сторону экрана. - Больше ничем. Много вас ещё?
Он посмотрел в темноту за пределы площадки и кому-то крикнул:
- Даньяр своих привёл?
Я не разобрал, что ему ответили, только он недовольно поморщился:
- Ну сказал же... – И он пошёл на голос, бросив мне через плечо: - Я скоро...
Опять потекли томительные минуты ожидания.
- Глянь-ка, - указал Пашка в угол, где сопели от усердия особо доверенные лица. - Бабушку-то нашу отскребли от асфальта! О! Чую! Настаёт самый главный момент!
Но в этот раз интуиция ему явно изменила. Фанфары не прозвучали и торжество не состоялось. Аборигены просто завернули в тёмную ткань горшок, куда упаковали "бабушку" и тихо ушли за пределы экрана.
- Бли-и-ин! - скособочило нашего "пророка". - Хучь бы слезу пустили напоследок. Мол, жила, верой и правдой служила!.. Прощайте, мол, сады и огороды!.. Э-эх! - махнул он безнадёжно. - Одно слово - "колхозники"!
- Сами-то слиняли, а запах остался, - хмыкнул Игорь.
- Видать, в назидание потомкам!
Ждать долго не пришлось. К тому времени, когда вернулся Седой, толпа сильно поредела. Мимо нас, опасливо оглядываясь, проскальзывали какие-то серые тени сверкая белками глаз. Привратники из числа охраны
