Опасная шалость.

 Майский день выдался солнечным,но ветряным и прохладным. Люди в деревне занимались сельхозработами. Подошла наша очередь пахать усадьбу.
 Рано утром приехал мужчина на лошади , а в телеге у него был плуг. Вся наша семья уже давно была готова к работе.
 Лошадь с плугом проходила борозду , а взрослые туда кидали картошку. Лошадь опять проходила борозду и засыпала её землёй, а они кидали картошку  в новую борозду.  Мама , папа, бабушка и моя старшая сестра Ава кидали картошку, каждый на своём отрезке борозды. Мы с братом наполняли маленькое ведёрко и относили его бабушке(ей нельзя было носить тяжести).
 Вместе с нами , на  вспаханной  земле , с удовольствием трудились  большие , чёрные птицы. Нет, нет они не сажали картошку! Они выбирали из земли червяков, ходили по пашне, как хозяева и совсем не боялись людей. "Грачи"- сказала мама.
 Через некоторое время пахарь и лошадь устали. Мужчина распряг лошадь и привязал её к скобе возле бани. Мы с братом бегали около её, она спокойно ела варёную картошку из ведра. Я была безрассудно храбрая.  Все деревья,крыши , заборы были моей средой обитания. Вдруг мне захотелось шлёпнуть лошадь по ляжке. Я, как заяц, подскочила к ней и с размаху ударила её ладошкой по  ноге.  Лошадь от неожиданности подпрыгнула и задней ногой ступила на ногу моему брату. Он громко закричал , то ли от страха, от ли от боли и просил чтобы  я убрала ногу лошади с его ноги.
 Когда я осознала , что произошло, бросилась со страху наутёк, перемахнула через изгородь и побежала к кузнице. Это было моё ближайшее убежище.
Во дворе кузницы штабелем стояли конные сани и я стала по ним карабкаться вверх. Вся конструкция подо мной ходила ходуном, но мне хотелось спрятаться надёжно , чтоб меня не нашли. Я спустилась до самой земли, через срединное отверстие саней, как в колодец. В голове моей рисовались одна картина, страшнее другой. Сидела на земле, плакала, дрожала от холода и страха. Сквозь рыдания я слышала, как мама звала меня: "Скворушка, Скворушка! Где ты? Доченька, где ты?" Мне было так страшно, что я не могла отозваться. Из за слёз, застилающих мне глаза , я не видела , как подходил к штабелю мой папа и как он ушёл. Вдруг предо мной всё потемнело от множества ног стоящих перед моим колодцем и услышала"Как она туда попала?"  Папа тихо сказал"  У Толика всё хорошо. Не плачь малышка."  Мужчины снимали одни сани за другими.  Весь штабель сильно качался. Они ругали того , кто додумался поставить их так.  Если бы они упали я бы не выжила.
 Наконец они добрались до меня.  Папа взял меня на руки и прижал к себе.  Мне стало сразу тепло и спокойно. Я ещё всхлипывала крепко держась за его шею.  И чтоб успокоить меня он наклонился и тихо сказал:"Я очень люблю тебя, милая моя Скворушка!"
На всю жизнь запомнила я его нежный голос и тепло рук.