по-прежнему ускользал от японца. Предыдущее замечание императора совсем не внесло ясности – скорее наоборот.
- Дальнобойность наших винтовок совсем ненамного превышает дальнобойность их гарпунных установок. И время работает против нас…
В каюте повисла звенящая тишина, полная неопределенности. Молчаливый сюрреалистический танец кораблей на экранах продолжался.
*** **
Над морем сгущались чернеющие тучи. Казалось, наступают преждевременные сумерки. Волны становились все выше. Они уже легко перехлестывали через купол корабля. Похоже, к ночи непогода собиралась разойтись не на шутку. Вялая перестрелка продолжалась уже часа два.
Рыбацкие корабли все так же настырно кружили рядом. Большая часть гарпунов доставалась «Аджубе», застрявшему примерно в сотне метров. Большой имперский корабль уже напоминал ежа. Один из гарпунов торчал прямо поперек так и оставшегося распахнутым входного люка, пришпиливая к его бортику тело смельчака, пытавшегося выбраться наружу. Его больше часа назад оставил один особо нахальный рыбак, подошедший для этого удара почти вплотную. Несколько выстрелов, грянувших практически одновременно, посрывали с него почти все лопасти и несколько крупных кусков обшивки. Наглецу пришлось второпях улепетывать, едва ли не разваливаясь на куски, но оставались другие. Они вели себя более осторожно, но явно не намеревались давать возможность хоть кому-нибудь из команды»Аджубы» выбраться наружу.
Хамиди кинул взгляд на капитана. Застывшая фигура напряжена. Тоже нервничает и лишь усилием воли сдерживает нетерпение. Впрочем, наверняка под каждым из защитных шлемов сейчас ведет отсчет невидимый секундомер.
Щелканья уходящих в небытие мгновений не заглушить ни реву ветра и волн, ни резким сухим, почти неслышимым из-за грохота непогоды выстрелам.
Один счетчик в голове неумолимо отсчитывает секунды. Второй – еще более неумолимо – оставшиеся боеприпасы. Запас последних, правда, довольно велик, но сколько еще продлится эта перестрелка – не знает никто. Рыбаки пытаются взять их измором – никуда они не уйдут.
Ожидание. Когда секунды утекают, как вода сквозь пальцы, а время тянется, словно резина. Муторно. Однообразие неугомонного кружения кораблей и щелкающих выстрелов. Голова начинает настырно гудеть. Кожа на лице словно замерзла и онемела от сырого ветра и холодных брызг, глаза слезятся.
Стрелки сменяются каждые двадцать минут, но командиры не могут позволить себе уйти. Бездействие нервирует.
От водолазов, ушедших провешивать трос к «Аджубе» - ни слуху ни духу. Императорский советник стискивает зубы сильнее, пытаясь прекратить доступ паническим мыслям. Но они все равно то и дело вспыхивают тревожными угольками. Шторм все сильнее – кого-то могло смыть. Или, может, тот гарпун, минут пятнадцать назад… Он не долетел совсем чуть-чуть до полосы отмелей между кораблями, вонзился в воду совсем рядом с местом работы водолазов. Слишком близко… Действительно ли не долетел?..
Сколько времени понадобится на дорогу к берегу, если уже больше часа не могут устроить переправу к соседнему кораблю? Внезапный душераздирающий скрежет на несколько секунд перекрывает рев стихии. «Аджуба» начинает крениться на один бок. Замирает. Затем - на другой. Похоже, четырех якорей, чтобы удержать равновесие, ему мало. А может, и они выведены из строя.
И вновь ожидание. Теперь ясно – водолазы пытаются закрепить «Аджубу» в скалах. Если его сейчас оттуда вынесет – он просто перевернется, зачерпнет воды и пойдет ко дну. Пока есть такой риск – о переправе речи идти не может.
Волны становятся все выше. Очередная опасно приподнимает «Аджубу», грозя смыть с мели. Скрежет собственных зубов отдается в ушах невыносимо громко. Корабль, покачавшись на волнах, резко оседает на место.
Снизу появляется рука, хватающаяся за трос. К водолазу тут же кидаются и втягивают его на купол. Тот едва держится на ногах. Он жестом показывает, что все готово, и его утаскивают внутрь.
Хамиди тыкает выключатель внутренней связи и онемевшими губами командует начинать переправу десантной группе.
… Над водой взлетает трос. Стремительные фигуры уносятся одна за одной. Меньше чем через минуту они занимают места на куполе «Аджубы» и прицельным огнем заставляют рыбаков откатиться от корабля подальше.
Тугой узел нервов внутри наконец распускается. Хамиди машинально касается рукой шлема над занемевшей и ноющей нижней челюстью.
Советник императора оборачивается, кога кто-то касается его локтя. Один из офицеров. Хамиди не пытается возражать, когда с него почти силой стягивают шлем с микрофоном и настойчиво заталкивают в люк.
Пятнадцать минут отдыха. Всего пятнадцать минут, чтобы согреться после пронизывающего сырого ветра. Теперь он может себе это позволить.
