Шторомовая дорога
«Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Ситуация находится под контролем.»
Звучит как издевательство.
Жестокая болтанка сопровождается довольно ощутимыми ударами и кошмарным грохотом снаружи.
Двери по-прежнему заперты. В коридорах слышатся звуки беготни, но вопли запертых с требованиями их выпустить успешно игнорируются.
Последний призыв сохранять спокойствие прозвучал после чудовищного удара, от которого все незакрепленные предметы, включая пассажиров, срывает с мест и вмазывает в стенку. После этого все относительно стихает. Болтанка прекращается – только корпус корабля продолжает мелко подрагивать. И время от времени доносятся снаружи удары – словно гигантским молотком по обшивке корабля.
Неожиданно пол начинает крениться на одну сторону. Затем – на другую. И вновь – сводящая с ума неизвестность.
…Резкий пронзительный сигнал внутренней связи безжалостно ударяет по и так натянутым до предела нервам.
- Внимание всем! – произносит знакомый бесстрастный голос. – Корабль подвергся нападению. Все пассажиры будут задействованы в отражении атаки. Пожалуйста, следуйте указаниям людей, которые встретят вас у выхода.
Брусничкин с Решетниковым переглянулись, не в силах найти слов от изумления и бешенства. И, словно кому-то там, снаружи, эффект показался недостаточным, с потолка брызнул мелкий ледяной дождик. Водяная крупа, сыплющаяся под давлением, колет кожу точно иголками. Холодные струйки начинают стекать за шиворот. Оба злобно отфыркиваются.
Дождик прекращается так же внезапно, как и начался. Щелкает дверной замок. Брусничкин кидается к двери с явным намерением придушить того, кто за ней окажется, и вдруг застывает с поднятыми руками, наткнувшись на дуло автомата.
Вид оружия в руках заларийцев отрезвляет получше холодного душа.
Второй из «встречающих» направил свой автомат на Решетникова. Тот поднял руки и помахал ими, точно говоря, что ничего крамольного творить не собирается. Залариец практически тут же опускает свое оружие. Тот, что держит автормат направленным на Брусничкина, слегка отводит его в сторону.
- Доброго дня, - вежливо приветствует он их как ни в чем не бывало. – Прошу вас следовать за нами.
Второй выходт в коридор, кивком приглашая их за собой. На выходе Решетников незаметно придерживает друга за локоть. Брусничкин оглядывается. Тот выразительно приподнимает брови.
Не вздумай ничего вычудить, - расшифровывает Брусничкин, изумляясь своему новоявленному таланту читать по глазам.
Впрочем, шагающий позади вооруженный залариец – это куда более убедительный повод вести себя мирно.
Их приводят в каюту, где уже находятся остальные шестеро представителей МПФ. Те выглядят растерянными.
- Как представители МПФ вы войдете в состав охранения, - объявляет им один из заларийцев. – Ваша задача – контролировать работу специалистов КИЮИ в составе инженерной группы. Я – ваш командир. Дополнительные указания и разъяснения – после того, как получите обмундирование и оружие.
…Брусничкин застегивает защитный комбинезон, поправляет утепленную каску с радиопередатчиком и берет в руки автомат. Оглядывается на Решетникова. Тот уже полностью готов. Деятели МПФ, судя по лицам, совсем не в восторге от предстоящей миссии. Автоматы в их руках выглядят как лопаты – это явно непривычная для них ноша.
Оказавшись снаружи, миротворцы скисли окончательно. Шквальный ветер, бушующие волны и проморзглая сырость произвели на всех поначалу просто оглушающее впечатление. Необходимость покидать относительно надежный купол корабля и перебираться на шаткие платформы в воде едва не вызвала бунт. Один из чиновников попытался заявить, что контролировать работу людей КИЮИ с оружием – по его мнению, неэтично, однако, стоило заларийскому офицеру озвучить предложение присоединиться к тем – вопрос об этичности отпал сам собой. Рвение миротворцев в выполнении распоряжений возросло на порядок. Деятели МПФ даже воспрянули духом, когда поняли, что, как и люди КИЮИ, могли отправиться с водолазами прокладывать дорогу к берегу от отмели к отмели.
Брусничкин мимоходом отметил, что подводный альпинизм в штормящем море – один из самых экстримальных видов спорта среди известных ему. Похоже, малочисленность сыграла в этом случае на руку их группе.
Долго размышлять на эту тему ему, правда, не пришлось. Неожиданно высокая волна обрушила им на головы поток воды. Платформа под ногами приподнялась, накренилась и рванулась резко прочь. Бесконечно долгую минуту вцепившимся в веревочные ограждения людям казалось, что непрочную опору под их ногами сейчас сорвет и утащит бушующая стихия.
…Поток воды наконец схлынул. Брусничкин, ошалело отфыркиваясь, кое-как поднялся на ноги. Платформу все так же мотало и швыряло из стороны в сторону. Чтобы опять не распластаться, пришлось ухватиться за веревку.
Если бы не система страховок – наверняка всех уже посмывало бы в море. Зеленомордые даже автоматы предусмотрительно поприкрепляли к ремням амуниции. Вот интересно, а от воды работать не перестанут? По идее, не должны, раз используются в таких условиях. На пробу пальнул себе под ноги – так и есть. Стреляет.
Огляделся по сторонам. Свои вроде как все на месте. А вот силовики КИЮИ, похоже, кого-то недосчитались. Уж больно бестолково и заполошенно водолазы суетятся в воде – больше похоже на бунт, чем на слаженную работу. Вон уже кто-то кого-то бить полез, махая железякой из своего снаряжения.
Явно они там не только скафандрами трясут, но и ругаются по внутренней связи. Вот только услышать ничего нельзя. У находящихся на платформе своя внутренняя связь. Слышат только друг друга да своего «командира». Даже разговоры парочки заларийцев, что-то высматривающих в открытом море, не опуская монструозных винтовок, им недоступны. По сравнению с этими винтовками автоматики, которыми хитрые заларийцы снабдили миротворцев, кажутся просто игрушечными.
- Группа два! – гремит в наушниках резкий недовольный голос. – Что у вас происходит? Почему зеваете?!
Брусничкин с трудом подавляет желание ответить на это нецензурной бранью. Помимо воли в памяти опять всплывает больная тема «атмосферных особенностей» планеты. Что ж у вас радиосвязь-то какая четкая, - с невольной ненавистью думает он.
Ситуация в воде тем временем накаляется. Одного из заларийских инженеров, похоже, уже вывели из строя. Брусничкин стреляет в воду рядом со смутьянами, стараясь попасть как можно ближе и при этом никого не задеть. Никакой реакции. На него, похоже, внимания вообще не обратили. Впрочем, неудивительно – наверняка выстрелов они не слышат, да и не до того им. И как в таких условиях порядок прикажете наводить?!
- Еще по паре выстрелов. Они на вас смотрят, - снова командует залариец по внутренней связи.
Ладно, если и правда смотрят… Пока опять не отвлеклись… Черт, вот же все-таки отдача у этих автоматов! Маленькие, а…
А этим в воде – хоть бы хны. Ноль внимания. И ведь видят же, что по ним стреляют! Хотя… Видят-то они, что стреляют по воде. И делают абсолютно правильные выводы.
Один из водолазов, ухватившись за край платформы, принялся решительно карабкаться на нее. Брусничкину показалось, что он через водолазную маску видит перекошенное бешенством лицо силовика.
Рука в непромокаемой перчатке ухватила за ногу одного из миротворцев, и тот грузно рухнул на настил, едва не выронив оружие. Брусничкин кинулся к нему. Вдвоем с еще одним из миротворцев они кое-как спихнули силовика в воду. Однако вслед за тем лезли другие. Похоже, люди КИЮИ, не желая понапрасну рисковать собой, решили силой отстоять свое право на безопасность.
- Да сделайте же что-нибудь! – заорал в микрофон один из миротворцев, обращаясь к заларийцу, руководившему их действиями. – Вы сами-то там что, спите?!
- Сохраняйте спокойствие, - лишенный эмоций голос бесит. – Вас сменят через несколько минут.
Брусничкин отлично понимает, что в течение этих нескольких минут может случиться бойня. Силовики прут безудержно, точно хрупкий настил, заливаемый волнами, - это крепость, которую необходимо взять штурмом. Что они рассчитывают делать дальше – совершенно неясно. Ну скинут они четверых миротворцев и двоих заларийцев в воду – дальше-то что?! Похоже, ребята КИЮИ в полной панике.
Платформу заливают волны. Шторм мотает ее из стороны в сторону, вдобавок она начинает крениться под тяжестью напирающих силовиков. Не хватает только, чтобы опрокинулась.
Брусничкин стреляет по пальцам. Несколько силовиков падают в воду как перезрелые груши. У остальных пылу заметно поубавляется. Он шагает к краю платформы и вмазывает прикладом по голове самому наглому, что еще пытается залезть. Тот шлепается вниз. Натиск прекращается – видимо, полученный отпор силовиков несколько отрезвил.
- По людям можно больше не стрелять, - сообщает голос в наушнике. – Они предупреждены, что стрельба ведется на поражение.
Не успели миротворцы перевести дух, как в платформу, чудом никого не задев, влетел гарпун. Брусничкин обернулся и вытаращился на вздыбившееся из рваных волн чудовище. Ржавый металлический скрип доносится даже сквозь шлем. Как и звук торопливо застрекотавших винтовок в руках заларийцев.
Ржавый монстр с тяжеловесной грацией разворачивается, выпуская еще пару гарпунов. Пара мельничных лопастей с невыносимым скрежетом отваливаются и рушатся в воду.
Брусничкин едва успевает среагировать. Он с воплем полетел в воду. В том месте, где он только что стоял, дрожал вонзившийся гарпун. Страховочный трос не дал ему упасть слишком далеко, и Брусничкин повис головой в воду. Ноги остались на платформе.
Он нелепо задергался, пытаясь вытащить голову на поверхность, но веревки, которыми его намертво «застраховали», сковывали движения. Болтающийся автомат тянул в глубину. Обратно его втянули довольно быстро, но он все же успел нахлебаться воды.
Отчаянно кашляющего и отфыркивающегося Брусничкина с остальными миротворцами, водолазами и заларийцами погрузили на передвижную платформу, на которой подоспела обещанная смена и та медленно поползла к кораблю. Такая же перегруженная платформа метрах в двадцати тоже везла людей на корабль.
Брусничкин обернулся. Правда, глядел он не на людей, сменивших их. Атаковавший их ржавый монстр, отогнанный было выстрелами, отплыл немного, а затем, пройдя ближе к берегу, налетел на скалы.
** ***
Топот нескольких пар ног, обутых в тяжелые ботинки, прикатившийся из коридора, ударяет по сгустившей воздух тишине. Та взрывается сотнями дребезжащих осколков. Воздух сразу делается легким-легким и разреженным.
Японец вздрагивает и оборачивается к распахнувшейся двери одновременно с остальными. В каюту заходят Хамиди, капитан, и еще один незнакомый Оми человек, также одетый в капитанскую форму.
При их появлении давящее напряжение моментально улетучивается. Оми буквально физически ощущает, как с плеч сваливается непомерная тяжесть. И тут же в голову вплывает плотный шум, охватывая ее изнутри и снаружи обручем колючего холода. Люди в дверях неожиданно взлетают вверх, высоко над головой Оми, тогда как стоящие рядом – нелепо заваливаются
