Неисповедимы пути... Глава 1.

половинки совершенно спокойно уживались между собой. Большая – как-то по-отечески относилась к первой, юной: холила, лелеяла, даже любовалась, гордилась ею – они стали большими друзьями, нет, даже не так, они являлись самыми настоящими родственниками по крови, родными душами. В то непродолжительное время как раз и была радость, вдохновение, появилась возбуждающая свежесть в устоявшейся до рутины, до удушающей нирваны жизни. Тогда ласкающим взор разноцветьем распустились альпийские луга и сады Эдема, всегда стоял благоухающий природный запах сирени, лаванды, а иногда, по утрам, розы. Но вот однажды произошёл бунт – это случилось вечером, совсем поздно. "Наташа" попыталась захватить власть, правда, без особого успеха, но спать в ту ночь Алексею почти не пришлось, он не смог себя заставить позвонить в Москву и уточнить у поставщиков некоторые нюансы, нюансы небольшие, не очень важные, но вот это случилось. Ещё он, принимая душ, забыл поменять нижнее бельё, приготовленные трусы так и остались висеть до утра на тёплой блестящей трубе в ванной. Его внезапно, без видимой причины извне поразила рассеяность, как-то вдруг пропала сосредоточенность и спокойная деловитость. Нужно было думать, совершать действия, но всё пошло враз-драй, а главное, мысли о текущем моменте казались маленькими и практически ненужными, если они не касались Наташи. Зато всё, что имело к ней отношение, стало важным и до монументальности огромным, но главное, это, ещё недостаточно оформившееся, ощущение не думало останавливаться в своём росте и с каждой минутой заполняло собой всё большие участки мозга, практически загоняя часть, под названием "Вся остальная жизнь", в подсознание, в отдел безусловных рефлексов. Правда, на утро, после совсем непродолжительного сна всё вернулось к обычному состоянию, а крепкий обжигающий кофе с ароматной сигаретой на лоджии вприкуску с дежурным бутербродом и вовсе возвратили Алексею душевное равновесие, так необходимое в его работе, связанной с поставками на морские суда и ремонтные заводы технологического оборудования. Идя в офис, он пару раз, очень осторожно, боясь повторения вчерашнего инцидента, вспомнил образ своей любимой. Ничего не произошло, часть "Наташа", как и раньше, выглядела милой, милой, милой, похожей на хрупкий ландыш, слегка колыхающийся под тёплым майским ветерком. На этот весенний цветочек хотелось смотреть непрерывно, хотелось вдыхать его аромат, гладить его, да просто жить им и для него! Настроение, конечно же, сразу поднялось, несмотря на бессонницу и первоначальную утреннюю вялость, в голове мгновенно всплыли многочисленные дела, связанные с предприятием, и даже просто бытовые заботы по дому. Пришло осознание неправильности собственного поведения вчера вечером, когда не стал звонить партнёрам в столицу, а вслед за осознанием появилось нестерпимое желание сделать сегодня больше по бизнесу, свернуть горы, даже выполнить те задачи, которые месяцами откладывались в очень долгий ящик. Аж руки зачесались, а в душе стал медленно, но с привычным ускорением, раскручиваться тяжёлый маховик, неумолимый в своей уверенности, что любой проект можно реализовать, и именно сейчас! Однако к обеду ситуация уже поменялась с учётом части по имени "Наташа", она, эта часть, принялась шалить, сначала тихонько, маленькими иголочками, нечасто, раз в десять-пятнадцать минут, покалывая в сердце. Но, хотя иголочки были действительно небольшими и тоненькими, попадали они каждый раз в ту точку, где располагалось самое чувствительное место на миокарде или вблизи неё, там, где нервные окончания собрались в живой оголённый клубок. От этого слева под грудиной всё то, до невозможности вздохнуть, сжималось, то после расслабления органа замирало, и тогда приходилось делать большой глоток воздуха с остановкой в верхней его части, с неестественным выпячиванием груди и, чуть заметным поднятием подбородка. Но такие состояния проходили быстро, почти сразу, и деловая активность не страдала, хотя и оставался тревожный след, всего лишь, след в виде лёгкой, чуть уловимой ряби на спокойной поверхности душевного равновесия. Между тем, как и любой процесс на нашей планете, да видимо, и во всей Вселенной, процесс окончательного антагонистического размежевания частей сознания не остановился на мелких уколах в сердце и вечерней ситуации с утренней нормализацией состояния. Всё пошло дальше и пошло неудержимо, и некому было дать отпор "Наташе", да и желания такого ни у кого не появлялось. Разве мог предположить Алексей, что удивительно красивое, святое, воспетое великими поэтами и художниками чувство в течение месяца превратит его в больного человека, практически в инвалида, морального урода, способного нормально функционировать лишь в очень незначительных рамках, вяло поддерживающего домашнее хозяйство и приличную форму незаменимого руководителя.                      
   Но это произошло, это случилось. Девушка по имени Наташа, его ненаглядная, его единственная и неповторимая Наташа, по семейному статусу являлась замужней женщиной, причём замужней, что называется, окончательно и бесповоротно! Супруг, преуспевающий бизнесмен, чуть выше, чем средней руки из тех, что с конца прошлого века творят свои маленькие мирки вопреки всему, из тех, у кого работа является жизнью, а всё остальное – лишь факторами, обеспечивающими непрерывность процесса зарабатывания денег и собственной независимости. Красавица жена также относилась к группе поддержки, по классу непреходящих ценностей. Её безупречность античной гетеры во всём, с претензией на аристократичность по греческому типу, с прямым носом, с васильковыми глазами, с упругой грудью второго номера, песочного цвета локонами до плеч, а ещё вечная подтянутость и королевская посадка чуть надменной головки, создавали у главы семьи и нескольких предприятий ощущение законченности, правильности, округлости и гармоничности сотворённой им галактики. Разумеется, с такой супругой совсем не стыдно показываться на людях, что тоже немаловажно, хотя и вторично, его, как неглупого человека с приличным положением, интересовал статус, но уют в собственной душе и доме все-таки был ближе. В награду за обустроенный быт женщина могла рассчитывать на многое, и смело пользовалась неплохим джипом почти последней модели, двумя квартирами во Владивостоке, домом в пригороде, наличными и безналичными на разумные расходы и неперевариваемой уймой свободного времени! А для правильного воспитания позднего, но здоровенького мальчика трёх лет завели образованную няню, в помощь скучающей маме. Незамысловатый российский симбиоз в семье предпринимателей, где у каждого есть своё место и каждый, зная его, не мешает второй стороне; случаи, когда кто-нибудь отказывается от заведённого порядка вещей, крайне редки, до экзотики, даже если речь идёт о поднятии на более высокую ступень. Ситуация простая, всем понятная и абсолютно приличная.
   В связи с вышеописанным, положение Алексея, с невесть откуда и зачем появившейся страстью, выглядело особенно удручающим. Как водится, в первый момент их отношений, сразу после знакомства, роман развивался невероятно бурно! Частые встречи, частые интимные встречи, перезвоны, большие и душевные смс почти круглые сутки, всё относилось к тому периоду, когда часть "Наташа" в сознании влюблённого только формировалась и занимала скромное место рождённого им милого дитя, удивительно красивого и лелеемого всей остальной сущностью мужчины. Но недели через три всё стало как-то сворачиваться что ли; нет, чувства Алексея не угасли, они даже не помутнели, они все также сияли, искрились, переливались многоцветьем перламутра, он также продолжал беречь их, пестовать, восхищаться и гордиться ими, а, вернее, это всё относилось, прежде всего, к нему самому, он стал безмерно уважать себя. Как же, его полюбила, с ним встречается не простая барышня из соседнего отдела или продавщица из супермаркета, а очень респектабельная красивая женщина на совсем недешёвой машине, она тратит ради него уйму времени, придумывает новые места встреч и отдыха, готовит и привозит в кастрюльках немыслимые по сложности и вкусу блюда, и столько разговоров между обоими! Они постоянно что-то рассказывали о себе, делились мыслями, причём это были не вялые беседы пары индивидуумов, желающих скоротать оставшееся до сна время, нет, они использовали роскошь общения на все сто процентов, почти всегда перебивая друг друга, шутя, смеясь, дурачась. Хотелось жить, и настоящая жизнь буйствовала, оказалось, что окружающий мир можно подвергать трансформации по собственному желанию, увидеть его бездонность в глазах Наташи и замереть от восторга или вмиг сжать до размера одного поцелуя, загнав туда одновременно и всё пространство, и замершее время. И, конечно же, секс, безудержный секс двух животных существ, на несколько минут забывавших не только о своём происхождении, но и вообще о том, что они ещё на земле, а не среди невесомости, секс двух горящих плазмоидов, жаждущих одновременно поглотить и раствориться друг в друге. И такое происходило каждый раз! И каждый раз, дойдя до разрядки и полного изнеможения, можно было в полной тишине, почти отстранённо погружаться в собственную душу и с удивлением рассматривать нагромождение своих желаний и стремлений, удивляясь их незначительности и даже где-то бессмысленности по сравнению с тем, что только что произошло. О чувствах девушки Алексей мог только догадываться, они не трогали эту тему – все-таки взрослые люди, но в том, что ей с ним хорошо, интересно и радостно он мог поклясться! Однажды произошло событие, которое вообще подняло его на порядок выше самой верхней ступени пьедестала. В разговоре Наташа спросила о его планах на будущее, в смысле квартиры, работы и всего такого, на что получила ответ, что видимо после окончания сыном университета они переедут с ним в Москву или Питер, а может быть даже за границу, если повезёт. Мальчик совершенно точно умненький и во Владивостоке, с уровнем развития науки в городе, молодым, амбициозным учёным не только невозможно заработать себе имя, но и вообще нереально хоть сколько-нибудь продвинуться. И тут она расплакалась. Не в смысле начала рыдать, а просто лицо моментом погрустнело, стало серьёзным, даже прибавило себе возраста чуть-чуть и из глаз побежали слезинки, две маленькие беззвучные капельки, насколько они были горькими, ему осталось неведомо, но то, что они появились – это точно, зримые и полновесные... Конечно, Алексей стал успокаивать её, объясняя, что всё это в далёких планах и пройдёт, наверное, ни один год, прежде чем им придётся покинуть край, если такое вообще случится. Какое-то время девушка продолжала плакать, ни на что не реагируя, воспринимая слова и поцелуи лишь как досадные внешние раздражители, после чего практически без перехода последовал очередной секс, страстный до безудержности, впрочем, как всегда, за тем исключением, что у него к обычным чувствам в подобные минуты прибавилось ещё и осознание себя как доминантного самца, покорившего и взявшего самую здоровую, самую крепкую и потому самую привлекательную