неприятного, потому у Семена и не было опыта материализации чего-то, что не радовало. Нет, он ни в коем случае ничего не имел против лягушек и головастиков, напротив, за вишневым садом, где он так любит гулять и размышлять, есть пруд. В нем живут диковинные рыбы, растут прекрасные лилии и водится куча лягушек. За ними бывает забавно наблюдать, особенно когда они важно надуваются, чтобы казаться больше и крупнее. С лягушками у Семена было связано забавное воспоминание из детства. Зоя Вячеславовна однажды повезла его на юг. Они устроились в небольшом домике на окраине какого-то городка. Домик стоял почти на берегу моря рядом с небольшой заросшей камышом речки, в которой жило целое полчище лягушек. Вечерами они устраивали такой громкий концерт, что маленький Семен не мог заснуть – в то время он очень боялся лягушек и змей. Иногда лягушки прыгали по огороду возле дома, и Семен тоже прыгал от испуга, а один раз он нашел большую лягушку в туалете, который стоял как раз около болота. С тех пор Зоя Вячеславовна должна была проводить предварительный осмотр туалета для сына, который так сильно боялся лягушек. Семен улыбнулся своим воспоминаниям. Много воды утекло с тех далеких дней.
- Мечтаем? - спросил неожиданно появившийся, как будто материализовавшийся из ничего, Игорь. - О чем, интересно? О мире во всем мире? Или о всеобщем счастье?
- Здравствуй, - поздоровался Семен.
- Что-то я не верю я тебе,- усмехнулся Игорь. - Здравствуй означает, что ты желаешь мне здравия, а это вряд ли.
- Почему? - удивился Семен.
- Потому, что я намерен разрушить ваше гнездо, а начну я с тебя.
- Разрушить ты ничего не сможешь, - покачал головой Семен. - Да и со мной тебе ничего не удастся сделать.
- Очень даже удастся, - снова усмехнулся Игорь. - Ты же видел, какой я вчера дождь вызвал? Я все могу! И тебе меня не остановить!
- Никто и не собирается тебя останавливать, - пожал плечами Семен. - Я думаю, что ты и сам себя не очень-то можешь остановить. Впрочем, я не знаю.
- Ладно, кончай болтать. Но перед тем, как с тобой покончить, я хочу, чтобы ты знал, что всех ваших жалких усилий по обращению людишек в вашу веру не хватит, чтобы свернуть их с нашего пути!
- Какого пути? - не понял Семен.
- Люди глупы и ничтожны, - продолжал Игорь, не отвечая на вопрос. - Они живут, не понимая зачем и часто даже не интересуясь ни смыслом своего существования, ни своим предназначением.
- Да нет никакого предназначения, - возразил Семен и вздохнул. Ему был неинтересен ни разговор, ни сам парень, называвший себя Игорем.
- Не, это ты брось, - неестественно рассмеялся Игорь. - У каждого из нас есть свой путь, и он должен быть найден, но люди тупы и глухи, поэтому найти своего пути они самостоятельно не могут. Им нужен кто-то, кто укажет и осветит им дорогу, а все эти святые светочи, что пытались наставить народ на путь истинный, включая и таких блох как ты, требуют от них сдерживать свою природу – не красть, не убивать, не завидовать, не врать и тому подобное. А мы предлагаем жить на полную катушку – любить, кутить, воровать, танцевать, убивать, если надо. И они охотнее идут за нами...
- По-моему, никто никуда толком не идет, - перебил его Семен. - Пока все только ищут, нащупывают свой путь, включая и тех, кого ты называешь нашими.
- Ты, как я посмотрю, еще и слеп, - снова усмехнулся Игорь. - Вон, что одна из ваших говорила.
Он взял из рук Семена газету, перевернул страницу и, ткнув пальцем в какой-то абзац, вернул ее Семену.
Тот начал читать:
“Режиссёр Стилиян Иванов вспоминает последние встречи с Вангой с трепетом:
Ванга сказала мне с горечью, что люди приходили к ней за помощью и советом каждый день почти шестьдесят лет. «И все спрашивали меня только о своём, личном. Никто так и не спросил о судьбе человечества. Люди мелки, раз им не нужно знать это...»
Кусок газеты, где был напечатан следующий абзац или абзацы был вырван, и Семен прочитал окончание заметки:
“Но будущее у человечества не будет радужным. «Я вижу голую, пустую, сгоревшую Землю, - вещала Ванга. - И по ней идет кучка людей, как тень. Чтобы поправить будущее, надо поменять сознание людей. Это касается всего человечества. Надо исполнять десять заповедей Божьих».
- Ну последнее нам, к счастью, не грозит, - потер руки Игорь. - Так что видишь, все ваши усилия все равно не к чему. Все будет по-нашему.
Семен вернул Игорю газету и встал.
- Если ты научился делать дожди из головастиков, - сказал он. - Ты должен был уяснить одно – все будет именно так, как ты захочешь, но если ты хочешь меня убить, а я хочу жить, то чтобы ты не делал и как бы ты не мечтал меня убить, тебе это не удастся. Это Закон, и мы не в силах его изменить. Ни ты, ни я, ни кто бы то ни было. Прощай.
- Как бы не так, - почти прошипел Игорь и, достав пистолет, направил его в спину Семена. - Сейчас я тебя застрелю. В спину.
Раздался щелчок – это пистолет дал осечку. Снова щелчок, и снова осечка.
- Брось пушку, - услышал Игорь чей-то голос позади себя и в зад ему уперлось дуло другого пистолета. Голос, как показалось Игорю был женский. Пистолет пришлось бросить.
- Пни пушку под скамейку, - приказал тот же голос. Что-то странное было в этом голосе, но дуло все еще упиралось в зад Игорю, поэтому он повиновался и хорошенько пнул свой пистолет в грязную лужу под скамьей.
- А теперь руки вверх, предатель!
- Даня, Кира, вы что там делаете? - послышался высокий женский голос. - Немедленно идите сюда. Дедушка ждет!
Игорь не выдержал и обернулся. В зад ему по-прежнему упиралось дуло черного игрушечного автомата с красной лампочкой, который держал в руках белобрысый паренек лет восьми. Другой паренек, лет шести, деловито засовывал за ремень пистолет Игоря.
- Атас! - заорал тот, что с автоматом, и оба пацана рванули что есть мочи к машине дедушки. Игорь попытался было за ними успеть, но зацепился ногой за торчавший из земли кусок проволоки и упал. Злой и расстроенный Игорь он хотел было вызвать какую-нибудь бурю или что-то еще, чтобы задержать грабителей, но, во-первых, на ум ему ничего не шло, а, во-вторых, времени на визуализацию ему требовалось гораздо больше, чем Семену. Игорь встал. От дождя, что прошел накануне, земля была мокрой. Штаны и рубашка были безнадежно вымазаны грязью, руки были тоже грязными, к тому же, одной рукой Игорь вляпался в свежие еще собачьи какашки.
- Тьфу ты, черт, - с досадой произнес Игорь и добавил пару выражений покрепче. Носового платка у него не было. Была только грязная лужа под скамейкой. Вдруг прямо перед ним, как по мановению волшебной палочки, появилась большая хрустальная, наверное, ваза размером с хороший тазик. В вазе была вода, чистая и прозрачная, и плавали лепестки красных роз. На краю вазы висело небольшое махровое полотенце. Игорь хотел было пнуть вазу, но от руки противно пахло животными экскрементами. Он вздохнул и начал мыться. Удивительным было то, что вода, несмотря на то, что он смывал с себя грязь и собачьи экскременты, продолжала оставаться чистой, только на дне был легкий грязный осадок.
- Черти что, - бормотал про себя Игорь, стараясь стереть полотенцем пятна с футболки. - Черти что.
После разговора с Игорем Семен еще немного походил по улицам, зашел в какие-то магазины, подивился на то, как все изменилось и переменилось. Посидел на лавочке на площади около городского театра, прошелся по набережной, вдоль которой были выставлены на показ бронзовые скульптуры местных художников – огромная черепаха, сидящая в кресле в домашних тапочках и почесывающая брюшко; собака, задравшая лапу и писающая на толстенный свод правил поведения собак в городе; группа кумушек, одетых по моде разных эпох, под названием “Сплетницы”. Была еще скульптура из стали и металла, изображающая муравья, играющего на рок-гитаре. На одном из постаментов стояла табличка, тоже отлитая из бронзы, с надписью “Скульптура весом 80 кг украдена злоумышленниками и сдана во вторсырье. Статья 158 УК РФ. Можешь получить несколько лет реального лишения свободы, пацан!”. Приобщившись к прекрасному, Семен вспомнил, что не был еще в парке, где стоит памятник воинам-освободителям с вечным огнем. Когда-то возле этого огня дежурил и он. Неделю или две лучшие ученики школ, по очереди, несли вахту у памятника. Самой вахте предшествовали тренировки, на которых одноклассники его маршировали до упаду, учились по-военному поворачиваться вправо и влево, отдавать салют и прочей ерунде. Сначала Семена на почетную вахту этого караула не взяли, но дело было зимой, причем лютой, и караульщиков стал косить грипп, тогда-то его в спешном порядке сняли с уроков, одели в форму и отправили в караул, где он тут же обморозил себе нос, обе щеки и кончики пальцев на ногах, что дало ему право не ходить в школу почти месяц. Памятник все еще стоял, огонь горел, однако вечного или почетного караула видно не было, но была очередь из молодоженов, возлагавших цветы к огню и подножию памятника. Цветов было много.
- Вот и не надо никого сгонять, - подумал Семен. - Люди сами придут, если им надо.
Он обошел вокруг памятника, посмотрел на реку, на открывавшую за ней панораму полей, на видневшуюся на горизонте полоску леса. Лавочек вокруг памятника не было, и Семен пошел домой. На остановке около парка было немного народу. В стороне стояли двое – мужчина и женщина. В мужчине было что-то очень знакомое. Конечно же, это бомж Леха, только умытый и побритый. Женщина, маленькая и худенькая, держала в руках пакет с кисточками. Она работала медсестрой в санатории для туберкулезников, что за рекой. Леха лечился там минувшей зимой, подружился с медсестрой. Потом выяснилось, что она когда-то работала приходящей нянечкой у Лехиного дедушки, бывала в доме его родителей и даже помнит самого Леху. Не так давно Вера, так звали медсестру, встретила Леху в городе и попросила его вскопать ей огород. Она жила в своем доме недалеко от санатория. Огород Леха вскопал качественно, потом помылся в бане, натопленной хозяйкой, и принял приглашение поселиться на лето в летней кухне, где была небольшая чистая комнатка для гостей. В тот день, когда Семен видел Веру и Леху, они ездили в город, чтобы купить краски. Вера попросила Леху покрасить забор в белый и черный цвет, как зебру.
Зоя Вячеславовна уже хлопотала на кухне. Вскоре, горячие пироги были на столе. К ним Зоя Вячеславовна подала суп из свежих грибов с деревенской сметаной.
- Настя угостила, - сказала Зоя Вячеславовна. - Видишь, я тоже могу, не хуже, чем ты стол накрыть, когда время есть.
Они ели, шутили и смеялись. На душе у обоих было легко и весело.
- Мам, а у тебя есть еще неисполненные желания? - спросил Семен.
- Ты опять за свое? - улыбнулась Зоя Вячеславовна и пожала плечами. - Наверное, есть.
Семен взял ее за руку.
- Пожалуйста, поверь мне, что они исполнятся, - сказал он серьезно.
- Сема, - выдохнула Зоя Вячеславовна. - Ты что, уходишь?
- Да, - ответил Семен. - Но я буду навещать тебя, накрывать тебе ужин вечерами, когда ты приходишь поздно...
- Зачем мне ужин? - чуть не плача спросила Зоя Вячеславовна. - Мне ты нужен, сын мой, а не ужин.
- Не бойся, мама, - погладил ее по голове Семен. - Ты не будешь одна. Верь мне.
Они еще долго говорили, а утром, когда Зое Вячеславовне пора было вставать на работу, Семена уже не было. На столе стояла вазочка с
