План Арагорна

Чудеса? Это уже по моей части. Я обернулся и взглянул на разговаривающих женщин. Ух, ты! Обе! Обе несли в себе частицу эльфийской крови! Ну и что, что они уже не очень молоды? Это, собственно, не имеет особого значения. Хотя, не могу не признать, что это будет труднее. Будет труднее потому, что появляется фактор семьи. И тут могут возникать коллизии. К примеру: муж -- человек, а дети могут нести вообще другую частицу, переданную им дедами и прадедами. Сможет ли женщина со спокойной совестью закрыть эту страницу своей жизни? Забыть мужа, детей? Покинуть родных и близких, если они не относятся к тому народу, к которому относится сама женщина? Не знаю! Честно, не знаю! Именно поэтому я был склонен к тому, чтобы в первую очередь набирать одиноких и молодых людей, которые не связаны семьей.
      Я с сожалением вздохнул. Одна из женщин проходила по ведомству Вадима, а вот вторая несла в себе все богатство моего народа. Эх! Что же ты так поспешила замуж-то выйти? Хотя надо будет посмотреть на твою семью. Если и они такие же, то это будет несомненной удачей.
      Я отложил слепок ауры, пообещав себе, что непременно отыщу эту женщину, несмотря на то, что в городе живет несколько миллионов человек. Но это уже потом. А сейчас меня интересует этот загадочный Тарас Павлович. Интуиция, которую я уже слушался беспрекословно, твердила мне, что этим надо заняться обязательно.
      Я решительно шагнул к разговаривающим женщинам.
      -- Простите, что вот так невежливо вмешиваюсь. Я совершенно случайно подслушал ваш разговор. Еще раз простите! Этот Тарас Павлович -- нейрохирург?
      Я бросил невольный взгляд на здание Института нейрохирургии, возвышавшееся недалеко от нас.
      -- Да, -- кивнула женщина. -- Он лучший нейрохирург. Я чувствую, что у вас проблема, и вы ищете...
      Женщина положила ладонь на грудь, показывая, где она это чувствует. Эх, дорогуша! Если бы ты знала, что у меня за проблема и, тем более, кого я ищу! Но это уже потом.
      -- Я был бы вам очень благодарен, если бы вы мне дали контакт с Тарасом Павловичем, -- вежливо наклонил голову я.
      А почему бы нет? Я прикинул в уме, к каким профессиям в первую очередь будет тянуть людей с составляющей эльфа. И медицина стояла в этом списке далеко не на последнем месте.
      Женщина продиктовала мне номер телефона, который я записал на обратной стороне троллейбусного талона, и, пожелав мне успеха, посоветовала сказать доктору, что я от нее. На том же талончике я записал: Татьяна Михайловна.
      Ну, спасибо тебе, Татьяна Михайловна! Обещаю, что сделаю все, чтобы ты жила в мире.
      Я быстро зашагал в направлении дома. Сегодня собирался штаб. То есть можно было подвести первые итоги и наметить дальнейшие действия. Олег и так от меня не вылезал. Ожидалось прибытие Вадима со Станом (Володей Станенко), и пообещал прийти Леонард. Вот пока такая немногочисленная колония эльфов в одном, отдельно взятом, городе.
     
      Из записей вещего Олега:
      И собрались они. И посмотрели они друг на друга. И сказали:
      -- Мало нас! Очень мало! А ведь ходят по миру великому наши братья и сестры. Ходят во тьме, не ведая, что принадлежат к народу светлому и избранному. Надобно нам пойти к ним. Просветить их в истине...
     
      -- Раскачиваться у нас времени нет. По некоторым обмолвкам Арагорна я понял, что процесс набора тех же орков движется гораздо быстрее, чем у нас.
      -- А что делать, когда тут каждый второй, если не орк, то гоблин? -- сердито спросил Вадим.
      -- Смотреть! И смотреть внимательно, -- повернулся я к Вадику. -- Я вот сегодня присмотрелся и обнаружил сразу двух.
      -- Ну, и где они, эти двое? -- воинственно задрал подбородок Вадим. -- Что-то я их тут не вижу. Почему бы это?
      -- Да потому, что это женщины. И женщины не одинокие. У них, знаешь ли, есть семьи.
      -- Ну и что? Какое это имеет значение -- семьи? Если наши, бери их и инициируй! И точка! Пусть новые семьи заводят, но уже из своих, из эльфов.
      -- Не горячись, Вадим, -- вмешался Стан. -- Это не такая уж и легкая задача. Ты бы, к примеру, мог отказаться от отца или матери? И не смотри на меня так! Поставь себя на место этих женщин. Семейных надо будет преобразовывать в последнюю очередь. А то и вообще не трогать. Пусть уж будут, как есть.
      -- Как есть -- не годится! -- заметил Олег, старательно что-то крапающий в общей тетради. -- Во тьме жили, пусть во тьме и помрут? Это неправильно! Надо всех ставить в известность. Мол, так-то и так-то. Вот если ты согласишься, то тебе будет то-то и то-то. Ну, и бонус какой-нибудь пообещать, типа бессмертия. А так пусть уже сами решают, чего им больше хочется.
      -- А ко мне вчера рысь в гости заглянула, -- вдруг тепло улыбнулся Стан.
      Было несколько странно наблюдать его в эльфийском обличье среди нас. Стана пришлось преобразовать окончательно. И теперь он уже не мог принять вид человека.
      -- Надеюсь, все обошлось без эксцессов? -- озаботился Вадим.
      -- Она, хоть и большая, но кошка, -- еще шире улыбнулся Стан. -- И такая же любопытная. Мы с ней даже подружились. Вот ведь что удивительно, я чувствовал все ее эмоции.
      -- Ничего удивительного, -- спокойно заметил я. -- Ты, как Лесной эльф, имеешь сильно развитую эмпатическую составляющую. Именно это и помогает тебе улавливать эмоции животных. Да и не животных тоже.
      -- А я вот мяса не могу есть, -- печально сказал Стан. -- Я чувствую ужас, которым буквально пропитан каждый кусочек.
      Олег, накладывавший в этот момент колбасу на хлеб, дернулся.
      -- А как же бутерброды к чаю? -- жалобно спросил он.
      -- Да ты ешь, ешь, -- отмахнулся Стан. -- Я же понимаю, что ты так привык. И тебе недоступно то, что недавно стало доступным мне.
     
      Тарас Павлович, прищурившись, внимательно меня рассматривал.
      -- И что же привело вас ко мне, молодой человек?
      Я тоже рассматривал... своего сородича! Вот ведь как причудливо складывается жизнь! Вот чувствовал, что надо. И не зря! И как теперь его вербовать? Ведь он неглуп. Далеко не глуп! А у врачей вера в чудеса давно пропала, как и в Деда Мороза.
      -- Вы ведь ко мне зашли не по тому же делу, по которому заходит большинство! -- неожиданно решил Тарас Павлович. -- Не так ли?
      -- Ну, в общем-то, так, -- согласился я. -- Мне не нужна ваша помощь. Но...
      -- Разрешите вам напомнить, молодой человек, -- неожиданно жестко прервал меня Тарас Павлович, -- что там, за дверью, сидят люди, которым необходима моя помощь. А вы приходите сюда с пустыми разговорами!
      Ого! Вот это мне уже не нравится. Не стоит со мной так. Не то уже время.
      -- Хорошо, -- я поднялся. -- Разрешите задать вам один вопрос.
      -- Задавайте и уходите! -- Тарас Павлович смотрел на меня сурово.
      -- Там, за дверью, восемь человек, -- тихо сказал я. -- Они пришли к вам в последней надежде. Больше им надеяться не на кого. А теперь вопрос.
      -- Скольким из них вы сможете помочь? -- Этот вопрос я задал таким же жестким тоном, каким разговаривал со мной Тарас Павлович.
      Он, видимо, не ожидал от меня такого вопроса. Мгновение он просто рассматривал меня, как будто увидел впервые.
      -- Я еще не смотрел их. Как я могу сказать, скольким? -- несколько удивленно спросил Тарас Павлович.
      -- Зато я смотрел, -- забил очередной гвоздь я. -- И могу сказать, что там максимум -- двое. Только двоим вы сможете помочь. Шестеро -- обречены. Когда я уйду, вы в этом убедитесь. И вот тогда вы вспомните об этом нашем разговоре. И я вам говорю, что есть возможность спасти их всех.
      -- Да? -- иронично усмехнулся Тарас Павлович. -- И какая же, мой проницательный друг, умеющий ставить диагноз с первого взгляда?
      -- Быть может, я и могу ставить диагноз с одного взгляда, но вот описать метод я за одну минуту не могу.
      -- Ну, хотя бы в двух словах, -- заинтересовался Тарас Павлович.
      -- Давайте сделаем по-другому, -- предложил я. -- Если не ошибаюсь, то у вас прием заканчивается через час. Потом обед. Если я был прав, и вы в этом убедитесь, то предлагаю вам пообедать в моем обществе. Там, напротив входа в институт, есть отличное кафе с очень неплохой кухней. Я буду ждать вас там. Приходите, и я вам расскажу об этом методе.
      -- Ладно, -- кинув взгляд на настенные часы, согласился Тарас Павлович. -- Действительно, у меня через час обед. Даже если ваш прогноз оправдается хотя бы на пятьдесят процентов, то я подойду туда. Вы меня заинтриговали. Если вы меня обманываете, то вы оплатите мой обед. Договорились?
      -- Однако! -- мотнул я головой. -- Так и быть, договорились.
     
      Я занял столик в углу, попутно отвадив какую-то даму, которая было на него тоже нацелилась. Следуя моей подсказке, она круто сменила траекторию и шлепнулась на стул, несколько ошалело размышляя о том, что она не собиралась сидеть у окна.
      Заказав чашечку кофе, я развернул купленную только что газету и начал просматривать новости. Благо, что до прихода Тараса Павловича было еще время. Новости были все, как на подбор, не очень веселые. Где-то завалился самолет, кто-то проворовался, смертники подрывались в людных местах, политики заявляли, что ситуация под контролем. Короче, весь тот набор, которым средства массовой информации ежедневно потчуют людское сообщество. Я с досадой отбросил газетенку -- иначе ее и не назовешь.
      А вот кофе был, на удивление, хорош! Я с удовольствием сделал еще один глоток. Время подходит к часу "Х". Ровно в час дня в кафе вошел Тарас Павлович. Я помахал ему рукой, привлекая внимание.
      -- Так как я голоден, и убежден, что вы мне ничего того, что я не знаю, не скажете, я, пожалуй, закажу обед поплотнее, -- мило улыбнулся мне доктор, присаживаясь за столик и подзывая официанта. -- У вас есть еще шанс отказаться от договора.
      -- Заказывайте, заказывайте, -- поощрил я. -- Только не переоцените возможности своего кошелька.
      То ли Тарас Павлович прислушался ко мне, то ли он по жизни был достаточно умерен, но заказ не впечатлял.
      -- Давайте рассказывайте мне ваши идеи, -- предложил он, приступая к еде.
      Я поставил "Полог тишины" и, подумав, еще "Стену отталкивания". Тарас Павлович мои ухищрения не заметил, занятый поглощением пищи.
      -- Я так понимаю, что мой прогноз подтвердился? -- безразличным тоном поинтересовался я.
      -- На все сто, -- кивнул он. -- Вы меня удивили, но я не исключаю совпадения.
      -- То, что я вам сейчас расскажу, люди с воображением называют фантастикой, а люди без оного -- сумасшедшими бреднями, -- предупредил я. -- Но у меня есть доказательства, подтверждающие каждое мое слово.
      -- Только доказательства должны быть очень вескими! -- наставил на меня ложку Тарас Павлович. -- Выкрутасы, в стиле фокусников и иллюзионистов, меня не впечатлят.
      А вот и первый шаг!
      -- Я вынужден не согласиться я вами, Тарас Павлович. Люди, которых называют иллюзионистами, таковыми не являются. Ведь что, по сути своей, есть иллюзия? Это явление, несущее в основе своей магию, и ничто иное. Магией же они не обладают, по определению.
      -- Согласен, -- покивал Тарас Павлович. -- Верю. И что?
      -- А вот, смотрите сами, -- предложил я, указывая на большое спелое яблоко, появившееся рядом с тарелкой Тараса. -- Могу вас заверить, что таких в этом заведении не подают.
      -- Мне кажется, что тут только что стоял мой бокал с минералкой, -- нахмурился Тарас Павлович,