гениальным. Как она сразу не додумалась так поступить? Нужно было просто собрать вещи и убежать, но не куда-то, лишь бы дальше от деревни, а в город. Там народ не такой темный, как здесь, в этой глуши. Там никто не знает, в чем ее обвинили. И там она сможет спрятаться.
В самом деле, Луиза молода, к грязной работе приучена. Найти себе, чем жить, она сможет. Наймется в какую-нибудь таверну, будет мыть полы или помогать по дому у богачей. Неважно, она многое умеет делать. Главное, попасть в город.
Девушке было известно, что к ближайшему городу можно было добраться по главной дороге, если идти вверх, поднимаясь в гору. Может быть, если она пойдет прямо сейчас, то к утру уже доберется. А демон не сразу поймет, куда она пропала, и когда он отыщет ее, она уже не будет нуждаться в его помощи.
Решительно настроенная, Луиза быстро собралась в дорогу. В сумку, оставленную демоном, она собрала продукты, завернулась в мамину накидку, а сверху набросила еще и плащ на меху. Все, теперь она была готова идти в город.
Когда Луиза вышла из домика, на улице уже окончательно стемнело. Идти было трудно, плащ цеплялся за кусты, а луны сегодня в небе не было. Самое странное – девушка ничуть не боялась. Страх был где-то вне ее, она его пережила. Луизу уже не пугали демоны, бесы, возможно, призраки или другая нечисть, которая могла бы скрываться в темном ночном Проклятом Лесу. Завтра по ее душу придет высший демон, а что может быть хуже? Какое ей дело до мелких бесов, которые, возможно, следили сейчас за ней сквозь ветки ночного леса? Пусть смотрят, если им так нравятся. Она все равно доберется до города!
Девушка уже не сомневалась в том, что ей все удастся. Она верила в свои силы и была решительно настроена.
Спустя полчаса она выбралась на прямую дорогу, ведущую к городу. Вот теперь ей уже ничего не страшно! Идти по ровной дороге оказалось намного проще, плащ не путался в ветках, не тормозил ее, и она, глубоко вздохнув, намерилась идти всю ночь.
Некоторое время девушка действительно шла, ни о чем не думая. Решительно настроенная, уверенная в себе и своих силах. Ей было плевать на то, что на улице ночь, а она абсолютно одна, идет по пустынной дороге. Ей уже нечего было бояться! Завтра по ее душу придет высший демон.
Она уже прошла довольно много. Тьма на улице стояла такая плотная, что даже окрестности нельзя было рассмотреть, только звезды сверкали в черном небе. Стало совсем холодно, и девушка зябко куталась в меховой плащик, оставленный ей демоном.
Внезапно до ее слуха донеслись чужие шаги. Тяжелые, быстрые. Кто это мог быть в такое время? Луиза занервничала, начала оборачиваться, смотреть по сторонам, но все равно ничего не видела – слишком темно было на улице. А шаги приближались. Сердце девушки бешено заколотилось. Возникло сильное желание сорваться с места и побежать. Быстро, изо всей силы, чтобы ее никто не увидел. Но, оказалось, уже было поздно.
Впереди нее стояли две высокие фигуры. Насколько можно было судить в темноте, мужские.
- Эй, Годрик, смотри, кто тут у нас! – раздался грубый низкий голос.
- Ага. Не иначе, как девка! – ответил второй голос.
- Повезло. Девка, в таком месте, в такое время…
Луиза затаила дыхание и начала медленно пятиться.
- Эй, куда? – мужчины двинулись за ней следом. – Ану стой, постаскуха!
Луиза развернулась и побежала изо всей силы. Тяжелый плащ мешал двигаться, путался под ногами, и потому значительно замедлял движение. Возможно, потому ее догнали так быстро.
Тяжелая рука с силой ударила ее по голове, и Луиза от неожиданности упала на землю, на миг лишившись сознания. Когда же она пришла в себя, мужчины уже держали ее в руках, рассматривая, словно она была дорогим товаром.
- Молодая совсем, - сказал один. Он был пониже и стоял рядом, в то время, как другой, более крупный, держал ее в руках, крепко, до боли сдавив запястья.
- Ага, молодая, а уже по дорогам одна шляется. У нас тут от безысходности рано шлюхами становятся.
- Я не шлюха! – возмутилась девушка, с силой дернувшись. Но безрезультатно.
Мужчины захохотали.
- Строптивая попалась, - подмигнул первый.
- И красивая.
- Повезло!
Луизу уже мутило от отвращения. Она с ненавистью всматривалась в лица мужчин. Грубые, грязные, отвратительные. И уже далеко не молодые. Да эти люди ей в отцы годились!
- Отпустите меня немедленно! Я порядочная девушка. У меня есть жених! – солгала она.
Мужчины снова зашлись хохотом.
- Ну подождет, значит, твой жених, - сказал верзила маслянистым похотливым голосом, - третьим будет, уже после нас!
- Ты не волнуйся, мы девок не убиваем. Мы попользуемся тобой и оставим.
- Давай уже, хватит болтать, действуй!
Луизу повалили на землю и начали сдирать плащ. Дорогая мягкая ткань затрещала и порвалась, полетели клочья меха.
- Нет! – закричала девушка, чувствуя, как тяжелые грубые руки придавливают ее к земле, а другие, цепкие, сильные, впиваются в ее кожу. Ее уже схватили за одну ногу, сильно, до боли.
- Ану не вырывайся, сучка, я изобью тебя!
Мужчина уже замахнулся, чтобы ударить Луизу, когда она улучшила момент и с силой сама ударила его ногой, попав прямо в лицо. Не ожидавший этого верзила повалился на спину, а второй на мгновение опешил. Девушка тут же этим воспользовалась и, с силой брыкнувшись, вцепилась рукой в лицо насильника. Тот закричал, отбросил девушку, а той только этого и надо было. Быстро вскочив на ноги, Луиза бросилась бежать. Плащ ей больше не мешал, и девушка неслась быстро, изо всех сил, не разбирая дороги. Она уже давно свернула в кусты, которые росли по бокам дороги, и теперь неслась изо всех сил, ни на что не обращая внимания. Где-то позади нее слышались грубые мужские крики, за ней гнались, но Луиза уже была далеко.
«Они не поймают меня!» - решила она.
Сколько Луиза бежала? Куда? Она сама не знала. Главное – не дать себя настигнуть, ни в коем случае не останавливаться. Когда бежать уже не было сил, она продолжала идти, продираясь сквозь деревья. Неважно, куда, возвращаться уже поздно. Она думала сделать крюк и вернуться на дорогу, только в другом месте, но вдруг осознала, что потеряла ориентацию в пространстве и не знала, куда ей идти. Потому просто шла, неважно, куда.
Вскоре деревья закончились, и беглянка вышла в поле. Тут по-прежнему ничего не было видно, но девушка не останавливалась. Она шла, временами переходя на бег, но дороги все не было. Луиза не хотела думать о том, что свернула куда-то не туда, возвращаться было слишком далеко, а сил у нее уже не осталось.
Ноги очень болели, она содрала их о кусты, сквозь которые продиралась. Мамина накидка порвалась, а подол ее платья сильно обтрепался. И плащ, и еду она потеряла, еще когда ее поймали разбойники.
Вскоре снова начался лес. Деревьев было мало, но кусты очень мешали. Луиза шла по лесу почти час, и конца ему не было видно. Беглянка утешала себя мыслью, что когда-то он закончится, но пока лес казался бесконечным. А самым ужасным было то, что девушка не знала, в какую сторону она движется.
Внезапно впереди замаячило что-то… огромное, серое, прямоугольное, едва угадывающееся за ветками деревьев. Что, город? Неужели? Так быстро? Ведь именно такой должна быть крепостная стена, которая его окружает. Девушка, воодушевленная этой мыслью, побежала вперед. Лес закончился, Луиза выбежала к этому огромному зданию, радостная, счастливая…
Она не сразу поверила в то, что увидела. Не могло такого быть! Но она узнала это здание. Юная крестьянка хорошо знала эти серые стены. Монастырь Святого Патрика. Ее родная деревня. Она вернулась назад!
Едва успев подумать об этом, Луиза попятилась, словно увидела чудовище, возвращаясь обратно в лес. Но вернуться не успела.
- Девушка! – ее остановили трое монахов, несших службу на улице, охраняя свою обитель. – Что с вами случилось? Вы ужасно выглядите, у вас кровь!
- Нет, - бессильно выговорила Луиза, когда перед ней возникли монахи. Францисканцы. Инквизиторы…
- Девушка, вам плохо? Что случилось? – монахи забеспокоились, подхватили Луизу под руки, а она, не в силах вынести произошедшее, обмякла и потеряла сознание, провалившись в безликую тьму.
Ей было неудобно. Руки затекли… и это было далеко не все. Ноги оказались связаны, она не могла подвинуть лодыжку, а та была больно вывернута. Луиза медленно приходила в себя, и с каждой секундой ей все меньше хотелось открывать глаза.
А потом ей в лицо вылили целое ведро холодной воды. От неожиданности Луиза вскрикнула, распахнула глаза и начала хватать ртом воздух. Вода оказалась ледяной.
- Луиза Годаль! – прозвучал чей-то голос. Он был звучный, гулкий, глубокий и звучал торжественно.
Девушка подняла голову. Перед ней стоял мужчина средних лет, в черной мантии, с откинутым на спину капюшоном. Он смотрел на нее сверху вниз, и в глазах его сияло торжествующее превосходство.
- Где я? – спросила Луиза, осматриваясь по сторонам. Однако она уже поняла. Подвал, едва освещенный тускло горящими факелами. Земляной пол, каменные стены, деревянные лавки… и не только лавки. У стены стояли жуткие приспособления, пугающие одним своим видом, назначение которых Луизе совершенно не хотелось бы знать.
С другой стороны на небольшом возвышении стоял стол, за которым сидел еще один человек в плаще. Перед ним был открыт большой журнал, в который он что-то медленно записывал.
А она, Луиза, была привязана к стулу, и по обе стороны от нее стояли два стражника. А мужчина напротив нее – это, должно быть, инквизитор. Все понятно. Она в подвале францисканского монастыря.
Она пряталась, выживала в Проклятом Лесу, общалась с демоном, узнала о смерти матери, а потом бежала через весь лес… только ради того, чтобы попасть в лапы этих извергов?!
- Луиза Годаль, знаешь ли ты, где ты находишься и почему? – снова спросил инквизитор.
Девушка обреченно подняла голову и посмотрела на него. В ее глазах заблестели слезы.
- Я в вашем чертовом монастыре. Будьте вы прокляты! Вы убили мою мать!
Один стражник схватил ее за плечо, но инквизитор дал ему знак, и ее отпустили. По щекам Луизы уже текли слезы.
- Альбертина Годаль укрывала тебя, ведьму, за что и поплатилась. Ты должна была думать, прежде чем становиться на этот черный путь. Посмотри на себя! Что дало тебе ведовство? Чем помогла тебе твоя черная магия?
- Я не ведьма, - плакала Луиза, - не ведьма!
- Так ты отрицаешь свою вину, мадемуазель?
- Я не ведьма!
Инквизитор кивнул мужчине за столом, тот что-то записал в журнал. После этого он заговорил:
- Если мадемуазель Годаль отрицает свою вину, значит, ее надо подвергнуть пыткам.
Пытки! Глаза Луизы испуганно распахнулись, став похожими на огромные тарелки. Именно этим ее всегда пугали, еще с детства. Пытки, после которых даже ни в чем не повинные люди оговаривают и себя, и всех свои родственников, друзей… когда-то Луизе доводилось слышать о том, что именно делают в подвалах монастыря с провинившимися, но эти рассказы были таким ужасными, что девушка предпочитала считать их выдумками, здорово приукрашенными. Но сейчас она поняла, что вряд ли эти рассказы эти были придуманы – приспособления вокруг нее говорили сами за себя.
- Всенепременно, - говорил инквизитор, - Франсуа, зачитайте приговор.
Человек за столом взял в руки пергамент и начал читать.
- Луиза Годаль, шестнадцати
