Мелькнув, уходит в глубину

редкими пассажирами, в основном старателями и прочими колхозниками, спокойно и солидно прошел по зелёной ковровой дорожке через пропускник. В челноке уютно обосновался в кресле у панорамного окна, заказал привычный кофе-латте.
Ещё через несколько минут довольный Юрист бросил последний взгляд с орбиты на зачуханную покрытую лесами сырьевую планетку.
Так-то, лошата.
II
Инверсионный след челнока начал исчезать. Кудрявцев отвернулся, и презрительно сплюнул.
- Просьба провожающим забрать багаж, - раздалось с крыльца, - патроны пересчитай, Паша, не забудь.
Кудрявцев обернулся.  Офицер космопорта стоял, облокотившись о притолоку, словно с сельской дискотеки покурить вышел. У ног его обмяк здоровенный коричневый баул, топорщащийся от винтовочного ствола.
- Миша! Дружище!
Пересчитывать патроны Кудрявцев не стал.
- Знаешь, Мишка, после того, что ты для меня сделал, если я ещё и патроны начну пересчитывать… Ты когда догадался?
Офицер усмехнулся.
- Неладное заподозрил сразу, как увидел, а вот саму хитрость твою раскусил только после того, как толком пригляделся к монитору, и постарался вникнуть, отчего это ты цедишь слова в час по чайной ложке. Лучше ты рассказывай.
- А что рассказывать? Заявился этот… Смирнов.
- Ага. Такой же Смирнов, как я Циолковский.
- Ну да. Объяснил, что у его банды – моя Варя.
- А! Я так и подумал, зацепили они тебя не иначе как через дочку. Вот ведь гниды!
- Хотел я его придушить на месте, но – сам понимаешь…
- Понимаю.
- Показал мне прибор, отслеживающий исходящие поблизости радиосигналы, чтобы я ни с кем связаться не смог, а проводную связь просто ножом обрезал. Затребовал не менее килограмма платины. И не вздумай, говорит, подсунуть мне «куклу». Сделка у нас будет проходить по закону, в порту стоит масс-спектрограф, так что обмануть даже и не пытайся.
- Так, так.
- Тут я и подумал. «Кукла»? Ага. Говорю ему – жди, паскуда, мне часа на два работы. Он смеётся. Обратный билет, говорит, у меня уже на вечер, так что шевелись. И не вздумай, говорит, скрытый радиосигнал из свой мастерской послать. У меня, мол, все под контролем.
Сам знаешь, дело наше старательское какое? литейка своя, клейма свои. Собрал кило-триста платины. Пулелейки тоже свои. Расплавил, да разлил, получилось триста восемь пуль. Затем повынимал штатные пули из патронов, новые вставил. Изготовил из  сплава для макетов «куклу» со своим клеймом. Ну, а дальше ты уже знаешь. На тебя, Мишка, только и была надежда, на твою сообразительность. Вот ты и не подвёл!
- Так и мы, дружище, поди, не лаптем щи хлебаем. Я как увидел на экране – сотни патронов с платиновыми пулями, думаю, что-то, брат, не то. Неспроста такие фокусы. А уж когда рамка подсчитала суммарный вес платины, меня как ударило – ведь он до мельчайших долей совпадает с весом какого-то дешёвого слитка. А тут и ты ещё – сперва меня по имени-отчеству величаешь, затем -   «Это. Туда. Это. Сюда». Тут я и начал соображать. Ладно, проехали. Как там Варюха?
Кудрявцев широко улыбнулся.
- Федька доложил, мол, приехал и забрал к себе, в воинскую часть.
- Это племянник твой? Который уже майор?
- Ага, командир десантно-штурмового батальона.
Оба засмеялись. Кое-кому это сюрприз.
- Слушай, Миха. – Пригоршня патронов в крепкой ладони тянула на неплохое состояние. - Возьми на память…
Весёлое добродушие с лица Алексея Евгеньевича исчезло.
- Паша. Я тебе друг? Или торговец?
- Мишка. Ну хотя бы одну пулю возьми, у меня их вон сколько. Я ещё нарою. Возьми.
- Вот что, Павел, свет Егорыч. Я офицер, а не сука продажная. Ещё раз сунешься ко мне со своей платиной, ночевать будешь в изоляторе, ты меня знаешь.
Старатель насупился.
- Ну, чёрт с ними. Поехали нынче на рыбалку?
- Это другое дело.
Они ещё немного поболтали о том и о сем. Про хитроумного юриста не вспоминали. О чём говорить, обоим ясно, ждут парня при встрече с братвой некоторые жизненные трудности. Ну и поделом.
Поговорили, распрощались и разошлись. Офицер вернулся в космопорт, вскорости ожидался грузовой борт с Нового Анадыря. Старатель снова созвонился с дочкой, убедился, что под надёжной защитой двоюродного брата снимает она стресс армейской гречневой кашей с тушёнкой, вздохнул с лёгкой дрожью, и двинулся к стоянке флаеров.
Не возьмёт он пулю на память, гляди-ка! Я же тебе, Мишка, спиннинг подарю, от нового спиннинга ты в жизни не откажешься. А к спиннингу полагается грузило. А литейка у меня своя.
Не таких вокруг пальца обводили.