поручения, не хныкать, а быть терпеливой, мужественной и обо всех проблемах честно говорить ей. Я обещала. Это был поход в Большой каньон Крыма. В таких походах первыми шли всегда самые маленькие, они задавали темп, и никто не смел их обгонять. Нас заранее предупредили о том, как надо вести себя, если мы увидим змею под ногами. Было правило: каждый нес в своем рюкзаке миску, ложку, кружку и фляжку. Обязательно при любой погоде Свитер, шерстяные носки, шапку и одеяло. Продукты закупались на общие деньги. Обязательно пшенка, тушенка, сгущенка, картошка, хлеб, чай, сахар кусковой. И еще килька в томате. Это был обязательный набор. Ничего лишнего. Из общего груза несли два ведра, пару топориков, два-три перочинных ножа, палатки. Как правило, из взрослых была тетя Женя, иногда ей удавалось выпросить кого-то из курсантов в училище, или кто-то из родителей, но всегда были более старшие дети, лет 16-17, они тоже с удовольствием шли с нами. Чаще всего были маршруты: на гору Ай-Петри, в Большой каньон Крыма, в район пионер - лагеря Алсу, Ласпи, Батилиман, Лес в окрестностях села Соколиное, на Чуфут – Кале, На Мангуп-Кале, на Эски - Кермен и другие места, и конечно в Форос, на Байдарские ворота…. Тетя Женя как-то легко управлялась с нами. Она только руководила. Как ставили первую палатку, она старалась, чтобы видели все и спокойно объясняла, что надо переставить колышки и верх натянуть без морщинок, иначе, если будет дождь, то мы промокнем. И это запомнилось с первого раза. Потом она спрашивала о том, кто хочет пойти за дровами и посылала добровольцев. Других посылала за водой, предупредив, что нужно идти не по звериной тропе, где ветки хлещут по лицу, а по человеческой. Старалась тем, кто пойдет подальше объяснить, что они должны не терять друг друга из вида и делать знаки, по которым, они смогут придти обратно, например мелом отмечать на деревьях свою дорогу, не реже, чем через каждые четыре дерева. И так далее. Но все эти наставления как-то изредка вставлялись в действия и разговор и в такой форме, что никто не раздражался, а слушали с интересом. По вечерам разжигался большой костер, который обкапывался канавой и освобождался от сухих листьев и травы, чтобы не случился пожар. Вечером мы все после еды сидели у костра. У кого-то из старших была с собой гитара, а у тети Жени частенько находилось пару песенников, в которые глядя мы все пели песни. Каким только премудростям она нас не учила между делом, всегда очень интересно умела рассказать о том, что чтобы сохранить молоко холодным, нужно в него кинуть лягушку. Или о том, что масло сливочное нужно положить в холодную воду. Или как разжечь костер, когда закончились спички. Тетя Женя всегда доверяла нам, не дергала по пустякам, иногда ложилась спать раньше нас, поручая двум старшим лечь позже всех, обязательно затушив костер. Какой кондер варился обычно на костре из пшенки, тушенки и картошки. Как вкусно было с запахом дымка. Запекали в углях картошку. Никогда потом у меня не получался такой кондер. Это был вкус детства, счастья, красоты горного леса и верность товариществу тех, кто вокруг.
А когда было не походное время, то мы тоже все были задействованы. Как правило, это привязывалось к какому – ни будь предстоящему большому мероприятию. Например, к новогоднему спектаклю, в котором всем давались роли и под каждого тетя Женя писала текст в стихах, если ребенок решил выступить в текстовой роли, а если хотел танцевать, то мог танцевать. Я очень хотела танцевать, но была полноватая, и у меня плохо получалось. Тогда тетя Женя попросила одну женщину, умеющую хорошо танцевать научить нас двоих меня и Аллу Уварову танцевать вальс цветов. А пачки мы тоже шили сами, она лишь объяснила нам, и нашим мамам, как сделать пачки из марли, не тратя больших усилий и веночки из самодельных бумажных цветочков. И все мы были заняты подготовкой месяца два. А потом был долгожданный новогодний утренник. Мы все страшно волновались, но взрослые, и пришедшие на утренник курсанты, хлопали нам очень громко, хотя бы потому, что мы были дети, и потому, что не так много развлечений выпадало на долю послевоенных преподавателей и курсантов училища. Осенью тетя Женя организовала праздник урожая, я на нем была кукурузой. Костюм делали сами из папье-маше, были там и сеньор – помидор и чипполино (лук), и свекла, и морковь, и подсолнухи, и на подготовку этого праздника тоже ушло много времени. А летом мы делали огромный пионерский костер в честь начала каникул и в честь окончания. Какой он был огромный!!!
С песнями, с молодой картошкой, с пионерскими галстуками, красными испанками на голове. И все это, благодаря тете Жене. Все время работали кружки вышивки, вязания. Да всего не перечислить. Тетя Женя и всем женщинам женсовета нашла важное применение в соответствии с их навыками и образованием. А когда мы уже не нуждались в материнской опеке. Тетя Женя пошла работать библиотекарем в СВВМИУ, а моя мама в АХО, но все они продолжали исполнять и свои общественные нагрузки. До сих пор свет этой детской дружбы поддерживает нас в нашей трудной и суровой судьбе.
А однажды, мне приснился светлый сон. Будто я прохожу мимо окон квартиры тети Жени (а жили они на первом этаже), вижу тетя Женя жарит блины. Я спросила ее о том, где Сашка, а она сказала, что нет его здесь, что он у себя дома. Я спросила о том, как у нее дела, и она ответила, что очень хорошо, помахала мне рукой и сказала, что занята, чтоб я уходила и еще раз помахала мне рукой и улыбнулась. На следующий день мы встретились с ее сыном, моим другом на работе, я рассказала ему про сон, и он задумался, прошел еще день и он позвонил мне и рассказал, что родители умерли вчера с разницей в пару часов. Похоронили их вместе на Братском кладбище. В общей сложности их любовь длилась 57 лет, прошла все испытания, и еще одарила любовью и воспоминаниями многие сердца нас, рожденных после войны.
Нет войне! Её остановили!
Те миллионы, что лежат.
Цветут над ними полевые
Цветы, как много лет назад!
И пусть цветут, земля для родов,
А грудь у нас не для наград,
И пусть цветут, весне дорогу!
За это головы лежат!
