по триста долларов. Через полчаса банк в руках у Дианы еле помещалась. Бригадная наличка заканчивалась. Ведущей приходилось делать ломку, то есть с банка не заметно отделять какую-то часть денег и так же не заметно передавать кому-то своему, заведя руку за спину. После этой процедуры эти деньги отдавались так же не заметно сварному, то есть Седому, а тот в свою очередь делал ими свою очередную ставку. Получалось, что деньги лоха играли против него самого же.
Оставалось от силы минут десять, чтобы опустошить сибиряка и технично раствориться, но тут нарисовался опер в штатском. Он молча, вынырнул из за угла. Схватил барабан и разбил его об асфальт. Шарики покатились в разные стороны. Двух метрового роста сибиряк схватил опера за грудки и хотел разбить его об землю, но тот вовремя показал ему ментовскую корочку. Заявление потерпевший писать не стал, но деньги пришлось вернуть. Разоблачение было на лицо.
Седой продолжал.
-Мы с ним не раз разговаривали, денег предлагали, вышестоящее начальство намекало, ему всё по херу, не дам, говорит вам работать и всё тут.
-Тогда дай денег, чтобы пнули его из отдела.
-Не получится, он на хорошем счету, раскрываемость сто процентная.
-Как фамилия этого чудака?
-Фомин.
-Сможешь навести справки о нём, о семье, где жена работает и всё такое.
-Попробую.
***
-Диана, почему ты выбрала эту профессию? Ведь выбор у тебя был.
-Это профессия выбрала меня. Я могу этим заниматься лучше всего остального. Разводя лоха до последней копейки, я чувствую своё превосходство, свой профессионализм. Чувство риска, азарта, непобедимости переполняют меня.
-А обманутых людей тебе не жалко?
-Во первых я не ворую у них деньги и не отнимаю под дулом пистолета, они отдают их добровольно. А отдают, потому что надеются выиграть больше и на халяву. Эта афёра построена на человеческой жадности, так почему я должна жалеть таких людей. Старых и малоимущих мы не трогаем.
Джон с интересом слушал рассказ Дианы, и отрывался лишь, для того чтобы поменять кассеты в диктофоне. Но через неделю встреч с девушкой его книга постепенно стала уходить на второй план в его жизни. Ему нравилось находиться рядом с Дианой, смотреть на неё, слышать её голос и мечтать, что когда-нибудь, он выкупит её отсюда и увезёт в Америку. То, что в России за деньги можно всё, Джон уже не сомневался.
Диана как многие классные аферисты была хорошим психологом, поэтому все мысли и желания Джона читала по его лицу, движениям и разговору, хоть говорил он не часто.
Диана оборвала свой рассказ.
-На сегодня хватит Джон, я устала.
-Но мы даже часа не поговорили.
-Вы можете пожаловаться начальнику колонии. Его бультерьеры отобьют мне почки резиновыми дубинками и посадят в карцер на неделю.
-Разве я могу так поступить.
-А почему нет? Кто я такая для тебя?- Диана посмотрела в глаза журналисту в надежде услышать от него, хоть какие-нибудь признания.
Джон смутился. Он хотел ей сказать, как она ему нравится, как он не спит ночами, думая о ней, как не может дождаться назначенного времени, чтобы увидеть Диану вновь. Но слова вырывались совершенно другие, не о том, что говорило его сердце.
-Я не могу так поступить, потому что ты женщина, ты человек,- Джон стал запинаться, не зная, что сказать дальше.
-Здесь нет таких понятий как женщина или человек. Все мы здесь осужденные, а значит быдла.
