Алая амазонка

будет.
Анастасия быстро сложила мозаику будущей операции возмездия, тем более под нее укладывались и суеверия наказуемого, и его походы в повалы Шёнбрунна и одна древняя легенда...
 Много лет назад, ревнивый немолодой жених из императорской фамилии, замуровал в этих подземельях молодую герцогиню которая пыталась сбежать из под насильного венца к любимому, и с тех пор любителям подобных мезальянсов попадавшим в эти подвалы, являлся призрак брюнетки в красном платье, с зелеными как у кошки с глазами, с серебряным фонарем в руках, этот фонарь призрачная дама подносил к лицу несчастного,  выясняя не мерзавец ли он.  Еще очень к месту, один из вариантов легенды гласил, что несчастную не замуровали, а заколотили в винную бочку, которая до сих пор стоит в одном из дальних помещений винного погреба, но по любому встреча с призраком для лиц типа старого сластолюбца, должна была быть роковой и он явно об этом должен был знать.
  Ну что же подумала Анастасия... Зеленые глаза в наличии имеются, из пары сотен платьев в моем гардеробе, красных найдется минимум дюжина, а черный парик, вообще не проблема. Ну ужо ты и получишь у меня старый сатир и по кошачьи зеленые глаза грозно сузились.
 К операции был подключен «Ангелочек» Франц, паж императрицы, тайно влюбленный в баронессу Анастазию и готовый за нее, и в огонь, и в воду, и в любые таинственные подвалы
  И вот настал роковой для обер-камердинера день. Он как раз нагрузив корзинку несколькими запылёнными бутылками Оттонеля 1647 года, в хорошем настроении семенил по коридору, как вдруг из бокового ответвления забрезжили белые блики света и оцепеневший любитель вина и юных дев, увидел женский силуэт в красном плате с фонарем излучающим мерцающий белый свет, и когда силуэт приблизился и камердинер увидел черные волосы и зеленые глаза, ноги его подкосились, корзина с вином и потайной фонарь выпали из его рук и он бессильно оперся спиной на стену. А призрак придвинув к застывшей жертве прекрасное лицо обрамленное черными локонами прошептал:
 -"Это ты надругался над юной Этель фон Шпессарт и утопил ее в пруду несчастный?"-
 -«Нет, я даже не знаю этого имени прохрипел несчастный обер»-
-«Ну сейчас узнаем врешь ты или нет несчастный»- произнесла призрачная герцогиня сверкнув зелеными глазами и обернувшись позвал громким шепотом: -«Этель иди сюда»-
Из мрака появился белый скелет и произнес нежным голоском, почему то перемежаемым похрюкиванием (Франц одетый в черное акробатическое трико разрисованное изображением костей, еле сдерживал смех):
-«Это не граф Рюккель, это другой негодяй, который хочет надругаться над тремя юными фрейлинами»-
-«Не-е-ет завизжал камер-юнкер, только над двумя и я ничего с ними еще не делал и вообще это была просто шутка»-
-«Так слушай мерзкий швайнебубель, если ты не только пальцем, а хотя бы злым словом тронешь хоть одну юную девицу, я навещу тебя той же ночью, где бы ты не скрывался. Ты понял швайнекерль?»- И рука призрака легла на плечо Обера, который с ужасом почувствовал ледяной холод, пронзивший его даже сквозь одежду
-«Да-а-а»- простонал фальцетом несчастный и провалился в спасительный обморок.
Конечно русской княжне не пристало применять солдатские словечки, но тирольской баронессе можно, тем более кусок льда завернутый в пергамент и спрятанный в перчатку, доставлял Анастасии определенные неудобства, что несколько раздражало.

Недалеко от Рейна.

Вилли Кюммель, слуга при гостинице «Великий Герольштейн», сразу определил, что едут серьезные, но не прибыльные клиенты: две добротных кареты с княжескими гербами, дюжина конной полицай охраны, заносчивые лица, тут все понятно, люди князя на службе, хорошо, если хоть что-нибудь заплатят, да и ссориться с ними нельзя. Вот приехавшие утром господа, вернее, молодая фрау баронесса, это были клиенты. Начальник охраны баронессы кинул хозяину золотую марку и потребовал лучшие апартаменты и лучшую еду.
А фрау баронесса в это самое время задумчиво смотрела из-за занавески окна своего номера во втором этаже на суету на дворе. Анастасия была в этот раз под личиной баронессы фон Штайбер, а ротмистр Говоруха-Отрок изображал её сводного брата. Они отвозили секретное послание одному из многочисленных Германских князей, отвезли почти без приключений, почти, в смысле - одно приключение всё-таки было, и оно сейчас с меланхоличным видом сидело в углу на стуле. Щуплый юноша с глуповато-восторженным детским лицом был гениальным воришкой и шулером, и, в добавок, обладал мощнейшим обаянием. Он почти смог украсть у Анастасии тот самый секретный пакет, будучи запертым в подвале, разжалобил охрану и обыграл её в кости, а когда ночью в дом, где они остановились для секретной встречи с князем, коварно проник наемный убийца, Маленький Фриц украл у него отравленный кинжал. После чего пал в ноги баронессе и попросился на службу, пусть даже только за еду. И был весьма наблюдателен и не глуп. Когда баронесса подозвала его к окну и показала на кареты, молодой пройдоха сразу же авторитетно заявил, что вторая карета перегружена и везет что-то ценное, ибо осталась просевшей, даже после того, как из неё выбрались два здоровенных мужика увешанных оружием, и на окошечках просматриваются решетки. Анастасия приказала ротмистру и Фрицу идти вниз в трактир, играть в кости, пьянствовать и всенепременно выяснить, что везут в этой карете и кто её сопровождающие, хотя у баронессы были на эту тему некоторые мысли…

Император готовился к большой войне, а сам Наполеон говорил, что для войны нужно три вещи… деньги, деньги и еще раз деньги. И именно деньги везли в Париж из вассальных государств, и вполне возможно, что это были именно сборщики, хотя если это так, то там должен был быть хотя бы один француз, вот это и предстояло выяснить парочке.
Сопровождающие подозрительные кареты были разделены на три смены: четверо толклись во дворе, четверо отдыхали в номерах, а четверо сидели в столовой зале, в этой же зале ротмистр и молодой фенрих (в которого преобразился Фриц), азартно играли в кости. Начали с серебра, а потом уже на столе засверкало золото, фенрих сорвав банк, важно поинтересовавшись у хозяина, какое у него тут самое лучшее вино, и приказал выставить всем посетителям по две бутылки, когда в зал пришла очередная смена сопровождающих, фенрих опять выиграл и снова всех угостил старым Рейнским рислингом. А горка золотых и серебряных монет перед удачливым фенрихом все росла, и двое охранников не выдержали и присоединились к игре, сначала им повезло, а когда они повысили ставки и решили сорвать кон, Фриц катанул кости в свою пользу, и один из проигравших воскликнул «пар дьё»…
Итак, все было ясно, это они. Более того, кучер баронессы, подпоив одного из кучеров, выяснил, что кареты эти, были из столицы соседнего Великого княжества, там они стояли три дня, и за эти дни в карету с решетками на окнах погрузили в общей сложности двадцать казначейских ларцов. А кто не знает, в казначейский ларец входит десять тысяч золотых, то есть, итого получается двести тысяч, а двести тысяч золотых - это сто тысяч бомб для французской артиллерии, то есть примерно тридцать тысяч жизней наших солдат на поле боя. И баронесса решила вырвать золотое жало у одной из голов дракона войны.
Ротмистр доложил баронессе, что конвой уезжает завтра на рассвете, и что в трактире сидит в углу подозрительный тип, закутанный в плащ, с двумя пистолетами, спрятанными под одеждой, и начищенных гусарских сапогах со следами шпор, причем за голенищем левого сапога у него ложка.
Анастасия приказала ротмистру передать незнакомцу, что баронесса фон Корн ожидает полковника фон Вольцова у себя в номере, и чем скорее, тем лучше. В этом трактире была явка немецких партизан. После гибели майора Фердинанда фон Шилля, казни большинства его офицеров и ссылки на галеры попавших в плен гусар из его отряда, партизанское движение в Германии почти затихло, но мелкие группы кое-где оставались, и в этих местах действовал небольшой отряд «черных гусар», и именно в этом трактире была явка,на случай возможной помощи группе Анастасии. Партизаны знали её как баронессу фон Корн. Командовал этим отрядом обер-вахмистр из полка фон Шилля, по фамилии Вольцов из обедневшей дворянской ветви, но князь Голицин, оценив вахмистра в паре совместных операций, купил у короля крохотного Баварского королевства полковничий патент для Вольцова, что при немецком почитании к чинам было очень полезно.
 Полковник прибыл через два часа, и после небольшого спора всё-таки принял план Анастасии, не стал он спорить только по поводу распределения трофеев. Анастасия настояла на том, что по одному ларцу союзникам хватит, а остальное надо утопить в болоте, ибо столько золота - это бомба, которая рано или поздно взорвется и погубит окружающих. А сам план был следующим…
 В первую очередь был нужен свой Иван Сусанин, в качестве засланного казачка. Кучер «золотой кареты» был заросший по глаза черной бородой молчаливый и замкнутый крепыш, и у полковника был человек похожей конституции, причем местный. Так что, было решено бородатого кучера подменить своим человеком, а второго напоить до посинения, дабы он утром был недвижим и молчалив. Нового кучера, его же проводника, полковник обещал подсунуть французам утром. Ну, а для приведения двойника кучера в должную плепорцию по внешности у Анастасии в команде имелся весьма интересный типус.
 Мастер Кунерт был гениальным гримером-самоучкой. Несколько лет назад он в качестве слуги учителя этикета попал в Россию, в усадьбу одного из князей Куракиных. Там был крепостной театр, и Кунерт при нем пригрелся, и неожиданно открыл в себе талант гримера и парикмахера, в чем не мало преуспел, но увы, в России он заразился национальным русским обычаем, который в переводе на немецьку мову означает «Шнпас тринкен». И покатился Мастер по наклонной, и князь его в результате прогнал. Вернувшись в Германию, Кунерт после многих коловращений жизни вроде бы прижился при городском театре в столице соседнего Великого Княжества, но на свою беду в кабачке познакомился с бродячим моряком, который рассказал ему про заморских чудовищ по названию тигры. По словам моряка, у тигров было по шесть ног, и зубы были в три ряда как у акулы, ну, и, соответственно, шкуры были полосатого черно- жёлтого цвета. Данная информация вкупе с некоторым количеством горячительных напитков несколько выбила мастера грима из колеи, и когда он добрался до театра, и добавил с суфлером яблочного шнапса, то понял, что должен предупредить зрителей о неведомом чудовище по имени тигр.
На сцене театра шла драма о девушке, изгнанной из дома отцом, и её дочери больной чахоткой. И вот во время кульминации, когда на бутафорском мосту через бутафорский Рейн (за кулисами в нескольких бадьях рабочие сцены изображали шум вод Рейна, причем, вода в них была действительно Рейнской), герои драмы рыдали над умирающей Нелли, на сцену внезапно вбежала странная фигура в желтых и черных полосах, которая при более тщательном рассмотрении оказалась голым мужчиной, который скакал по сцене и орал благим матом: «Тигры, тигры, тигры!»