Вот и всё (сценарий)

заработки, случайные знакомые, случайные девки.  Моя жизнь погрузилась во тьму…  Темнота хороша только одним – именно из неё лучше всего виден свет…   Но я не видел света - ни проблеска…  Так прошло несколько лет, несколько никчемных, пустопорожних лет…
ФЧ.  Где родятся мысли, приходящие в голову ? Ведь человеку они неподвластны… Вот и в мою малахольную голову вдруг пришла шальная идея переехать к морю и стать матросом... В Ливане… в Ливане мне полюбилось море… Да… Но и из этого ничего не вышло – оказалось, что даже самая малая волна вызывает во мне тягчайший приступ «морской болезни».  Наверное, от того, что я недолеченный шизик… И вот однажды, в тайне от себя самого…  я догадался, что жизнь попросту слишком тяжела для меня. Согласитесь, трудно жить, не чувствуя, что ты живёшь…  Тогда я начал сам перед собой делать вид, что вся эта так называемая жизнь уже не очень-то интересует такого мудрого человека, как я… Не знаю, долго ли продолжалась бы эта комедия в театре одного актера… и одного зрителя - но тут мне повезло !  
ФС.  Да ! Реально повезло ! Я обретался тогда в небольшом курортном посёлке у моря.  И вот, как-то на набережной, когда я сидел без дела и щурился на искрящееся море, ко мне подошёл высокий старик.  Кустистые брови, слуховой аппарат, трость, большущие ладони и пальцы …  Он представился скульптором и пригласил меня позировать ему для работы.  

Вспомогательная линия.
Неопрятно одетый и разлохмаченный ветром МЧ сидит лицом к морю на балюстраде набережной. Старик скульптор приближается к нему. Шагах в тридцати от МЧ он останавливается и острым цепким взглядом всматривается в него. Затем подходит ближе, останавливается и снова всматривается.  Подойдя почти вплотную к МЧ, старик обходит и осматривает его со всех сторон, иногда делая странные жесты рукой, словно дорисовывая что-то в пространстве. МЧ бросает взгляд на старика, затем  невозмутимо отворачивается и продолжает смотреть на море. Старик слегка усмехается.

Очень уж ему понравилось моё лицо – «тонкой и решительной лепки» - так он сказал.  Или примерно так – я не помню.  Жил он совершенно один на не слишком роскошной вилле с видом на море.  То есть не жил – он посещал эту виллу несколько раз в год, а настоящий дом и мастерская у него были совершенно в другом месте.  Но со мной он застрял на вилле надолго. Месяца полтора он меня только рисовал, комкая бумагу.  И только потом стал лепить – статуя была в полный рост, правда чуть пониже, чем я есть, то есть был на самом деле.  Лепил он не быстро, с большими перерывами – говорил, что в старости у него стали быстро уставать и болеть руки.  А мне-то что ! Платил он отлично – в разы больше, чем я мог бы заработать праведными трудами. Как-то незаметно я переселился на виллу и стал помогать ему по хозяйству – ну там… сходить на рынок, сготовить что-нибудь нехитрое, сантехника, пылесос, газон…  Одним  словом, прижился я там.  А он – всё лепит и лепит.  Пару раз всё ломал и начинал заново. И вот однажды заявляет: «Всё !  Кончил !».
ФЧ.  Честно скажу, не понравилась мне статуя !  Совсем не понравилась !  Какой-то я получился скукоженный и совершенно некрасивый – совсем не похожий на себя самого.  Но, мой старик мне сказал, что я ничего не понимаю, в том числе и в самом себе.  

Вспомогательная линия.
Пасмурный день. Над морем клубятся тяжёлые тучи. В центре обращённой к морю веранды стоит статуя МЧ. Старик скульптор устало сидит на табурете, облокотившись на колени и опустив голову. Входит МЧ - с ведром и шваброй в руках.
Отставив их в сторону, он обходит скульптуру, внимательно её осматривая, и что-то говорит – старик никак не реагирует на его слова. МЧ останавливается, поворачивается к старику и снова что-то говорит. Старик поднимает голову, встаёт, что-то резко отвечает МЧ и уходит с веранды, исчезая в тёмном проёме двери… Статуя МЧ...

К тому времени я уже знал, что он – не просто скульптор, а скульптор знаменитый, мировая величина. Что его работы идут «нарасхват», за огромные деньги.  Удивительно ! Удивительно, что некрасивое ценится в искусстве выше красивого.  Правда, старик говорил мне, что и в красоте я ничего не понимаю.  Мы часто разговаривали с ним о том, о сём…  
ФС.  А один раз – даже о смысле жизни ! И он сказал мне:: «Смысл жизни в том, чтобы в её конце иметь шанс на прощение»…  Тогда его слова показались мне странными и даже нелепыми.  И только здесь я понимаю, как он прав !  Он разглядел в жизни истину !  …Увидеть истину можно только в жизни, а не здесь, где нет ничего – ни добра, ни зла, а есть только огненный мрак и ледяной свет...  ФЧ.  Это был классный, великолепный старик – спокойный , мудрый, не боящийся смерти.  То, что дети иногда превращаются в таких стариков, оправдывает всё – от родовых мук матерей до всех иных страданий Мира…  Потом статую увезли…  Между прочим, она уже стоит в одном знаменитом музее и называется  «Сын Гамлета» - ничего себе название, правда ?  Когда старик сказал мне, как назовёт статую, я был просто в шоке !  Всё-таки я принимал её близко к сердцу, ведь она – это же был я!  В очередной раз я услышал от него, что ничего не понимаю… Всё же он был малость грубоват со мной...  Я, вроде, и так помнил, но специально зашёл в библиотеку и удостоверился – не было у Гамлета никаких детей !  И вдруг я – сын Гамлета… Допустим, Лаэрт его не убил, а он убил Клавдия и сам стал королём. И что ? Женился бы он на какой-нибудь соседней принцессе – и вот я его сын. И что дальше ?  Со временем стал бы я сам королём Дании.  И причём тут этот вылепленный неказистый человек ? …
ФС.  И ещё я тогда подумал, как интересно – ведь отца у меня никогда не было, и вот эта вакансия заполнена, и не кем-нибудь, а самим принцем Гамлетом !  Смех и грех… Боже мой (слабый раскат грома), как же хочется покурить !
ФЧ.  Да, очень… «Фантомная боль» …
ФС.  Это не описано в медицинских учебниках – чувство боли в целиком ампутированном теле…

Раздаётся мощный звук, напоминающий многократно усиленный зубовный скрежет. ФЧ и ФС резко оборачиваются в сторону притворов, прижимаются друг к другу и хором слаженно отвечают кому-то невидимому.

ФЧ и ФС (хором, бесстрастными голосами).  Да… Да… Да… Всегда и везде… И в вечность…

Замирая, звучит странный сладостно стонущий звук. ФЧ и ФС оборачиваются к зрителям и продолжают говорить хором.

ФЧ и ФС (слаженным хором, быстро, предельно взволнованно).  Ужас… ужас… Всё, что вспомнил – ничтожно, всё что понял – банально… Так много о событиях и ничего о главном, о пережитом.  Мне не достичь… Нет…  (Несколько спокойнее)  Но здесь нельзя не закончить. Нельзя.  Нельзя не закончить.
ФЧ (с усилием).  Надо успокоиться.
ФС (с принуждённым спокойствием).  Надо успокоиться. Успокоиться и закончить...
ФЧ и ФС (хором, сначала всё-таки взволнованно, но постепенно успокаиваясь).  …Спокойно… Спокойно… Потом старик уехал… Спокойно… Он выплатил… выплатил мне большую премию… как он сказал, «тантьему»… и предложил остаться на вилле и быть в его отсутствие…  смотрителем, сторожем – за тот же оклад, что был у меня, когда я позировал... Да… Я конечно, согласился и остался.  И прожил там целый месяц.  Но что-то томило меня на вилле и в самом этом посёлке...  Там было красиво. Но после того, как уехал мой старик, как уехал этот нелепо слепленный глиняный человек, что-то постоянно томило меня там, не давало покоя.  

Вспомогательная линия.
МЧ медленно и бесцельно ходит по веранде, время от времени смотрит на то место, где стояла статуя. Подходит к окну, оборачивается и снова смотрит на это место. Потом садится на табурет – в той же позе, что сидел старик скульптор.

И я решил, что мне тоже необходимо уехать, и не куда-нибудь, а вернуться в свой родной город. Да, меня вдруг потянуло в город, где я начинался.. в город, который был так недобр ко мне… Почему ?  Не знаю... И я вернулся… После этого я прожил совсем недолго...  Может быть, я – лосось, который должен умереть там, где родился ?  Всё-таки по зодиаку я – рыба… Деньги у меня были. Когда я жил у старика, мне не приходилось их тратить. Я снял квартиру, а  о работе решил пока не думать.  Я чувствовал, что нужно дать отдых душе – а то совсем она у меня износилась… Я просто жил день за днём… Кое-как… Этот револьвер… Несколько раз я ходил в гости к Смерти, и однажды…

Вдруг раздаётся многократно усиленный звук револьверного выстрела, сопровождаемый долгим раскатистым эхо.  
ФЧ и ФС, стоящие рядом друг с другом замирают.
Притворы постепенно погружаются в полумрак.
ФЧ и ФС медленно, как заворожённые, поворачиваются к притворам (отворачиваются от  зрителей).
Раздаётся удар колокола
ФЧ и ФС, обнявшись, тесно прижимаются друг к другу и снова замирают.
Раздаётся второй удар колокола.
Из открывающегося пространства между частями притвора изливается свет и лёгкий (подсвеченный) дым.
Свет постепенно усиливается до ослепительного и после этого несколько ослабевает.
Дыма становится всё больше.
Раздаётся третий удар колокола.
Яркий свет втягивает в себя сливающиеся фигуры ФЧ и ФС,и  они исчезают в открывшемся пространстве, в свете и  клубах дыма.
Яркий просвет между притворами закрывается. Экран становится абсолютно чёрным.
Через несколько секунд откуда-то сверху и сзади в зрительном зале (не со сцены)
звучит мощный раскат грома.  
Свет в зале на мгновение гаснет и тут же (постепенно) включается вновь.