согласилась Баба Яга. - Уничтожить я Ивашку не уничтожу. Пусть живет, пока ты его охраняешь.
Обрадовался Иван, что заклятие с него снято. Побежал прочь с полянки, только никуда ноги его назад вернули! Он еще раз побежал, и снова вернулся
- Да что же это такое?!
- Ишь, чего захотел, - захохотала как будто филин заухал, Баба Яга. - Чтобы я его сама домой отпустила. Не бывать этому! Я тебя, Ивашка, не уничтожу, но и домой не отпущу!
- Что мне еще надо сделать? Ну, говори!
А Баба Яга повернулась и в избушку пошла. Сказала только на прощание:
- Устала я что-то, отдохну пока.
Иван ей дорогу загородил, руки раскинул, ногами в землю уперся:
- Не пущу! Говори, старая, а не то, и избушку твою в щепки разнесу, и тебя покалечу!
Но Бабу Ягу не так-то просто остановить. Махнула она рукой, да дунула слегка, и отбросило Ивана на другой конец поляны.
- Не тормошись, а то и вовсе никогда отсюда не уйдешь.
И к Лешему повернулась
- А ты, пень трухлявый, что стоишь? Что-то дружок твой не шибко расстарался, все огни потушил. У-у-у! Бестолочи! Ничего поручить нельзя, ни о чем попросить невозможно!
Плюнула Баба Яга и в избушке скрылась. А Леший не пошел следом. Обиделся, наверное. Или еще по какой причине, но он с Иваном остался.
- Плохи твои дела, Иван. Яга сердитая и страсть как не любит, когда что не по ее делается.
И показалось Ивану, что сказал эти слова Леший незлобно, а даже с сочувствием каким. И решил Иван этим сочувствием воспользоваться, помощи у Лешего попросить.
- Помоги мне, Леший, скажи в чем дело! Пойми, домой мне надо, к Василисе!
- Да как же это я тебе помогать стану? А? – удивился Леший. - Я же не дух лесной…
И понял Иван, что ему делать надо!
- Правильно! Спасибо, Леший, надоумил. К духу лесному обратиться надо. Он один раз помог, погасил огни, может и сейчас чем поможет. У меня ему и подарок новый есть. Вот – дудочка. Я ее для Василисы вырезал, песни на ней играл.
Достал Иван дудочку, да как заиграл, музыка такая полилась, что и Леший чуть не заплакал.
ПЕСНЯ ИВАНА
Как же грустно мне
Без тебя сейчас
Моя милая,
Моя лапушка.
Только ты не плачь,
Моя нежная,
Не печаль слезой
Очи ясные.
Погрущу один,
Покручинюсь я,
А ты не грусти,
Ты веселой будь.
Когда встретимся,
С тобой встретимся,
Улыбнешься мне
Ты приветливо,
Моя милая,
Мая ясная.
Пусть не радует
Здесь зеленый лес
И не звонких птиц
Сладко пение.
О тебе одной
Думу думаю
О тебе пою
Песни грустные.
Песни грустные,
Да печальные
О тебе пою,
Василисушка.
Моя милая,
Моя ясная.
Моя добрая
Василисушка.
Положил Иван дудочку под дерево и поклонился три раза, как Василиса учила.
- Дух лесной, правитель красной. Не серчай на меня, прими подарок, не побрезгуй. Помоги мне к Василисе уйти. Не могу я без нее, все сердце изболело, исстрадалось. Да и царский дворец без пригляда и без защиты остался. Он хоть и капризный Царь, но живой же, да и Хруня его, она избалованная сильно, но ничего мне плохого не делала. Как я их на погибель оставлю, а? Помоги, дух лесной!
Но ничего не произошло. Ни деревья в разные стороны не расступились, ни тропинки никакой волшебной не появилось. Может, не принял дух подарка? Заглянул Иван под дерево – нет, не видно дудочки, взял значит. Что же еще сделать надо?
- Как душевно ты говоришь, Иван, – заговорил Леший - Не только дух лесной, но и я расчувствовался. Вон под березку посмотри. Там тебе подарок приготовлен.
Подбежал Иван к березке, глядь, а там, под корнями самыми, меч лежит. Поднял Иван меч, а тот как засверкает, как заискрится!
- Вот это да! Меч! А с кем сражаться?
- Эх, - махнул рукой Леший, - пропадать так пропадать. Если начал помогать, так уж нечего и останавливаться. Не простой у тебя в руках меч. Он все колдовские чары снимает, он тебе поможет из леса волшебного выйти и домой вернуться.
- Так тогда бежать надо! Спасибо тебе, Леший! И тебе, дух лесной!
Но Леший его придержал.
- Да погоди благодарить-то. Там, дома у тебя, во дворце царском, неладно. Так что меч береги. Он тебе пригодится.
- Дома? А что там случилось? – встревожился Иван.
- Я тебе всего рассказать не могу. Яга меня запросто в лягушку поганую превратить может. И квакай потом триста лет. Одно только скажу – у дочери царской жених объявился. Вот его и опасайся.
- Жених? У Хруни? Ну, Леший, спасибо тебе.
- Беги быстрее! Вдруг Яга еще что придумает. Злая уж больно.
И убежал Иван. Домой к Василисе своей. И только это он убежал, как из избушки Баба Яга вылетела.
- Ну, где Иван?
- Где, где… Убежал. К Василиске.
- Как убежал? Не может он с этой полянки убежать!
- Да уж не знаю чем он задобрил духа лесного, только…
- Да говори же быстрее! Вот пень трухлявый.
- Опять ругаешься?! Дух лесной отдал Ивану волшебный меч!
- Вот беда так беда! – закружилась Баба Яга по поляне. - Против этого меча и я, и Змеюшка бессильны! Бедные его головушки! Летим во дворец, может, поможем чем!
Помчались Баба Яга с Лешим во дворец. А там события разворачивались стремительные! Так что давайте быстрее и мы туда перенесемся.
Глава 5.
Вот он - дворец царский. Вернее, опять не дворец, а двор, ну, где мы Царя видели, когда он с Иваном разговаривал.
Здесь, во дворе царском то есть, Царь на любимом крылечке сидит и с Хруней беседует.
- Ну, Хрунюшка, и где твой жених? Когда он подвиг совершать начнет? А то уже скучно мне.
А Хруня и сама волнуется, но виду не показывает. Выглядывает в окошко из светелки своей и так это, даже небрежно слегка, отвечает.
- Готовится, наверное.
- Готовится, - начал ворчать Царь, - Ну, может, и готовится. Только вот я уже ждать устал. Почему-то, думаю, он нас обманет.
Ох, Хруня и рассердилась! Выбежала из светелки, в платье домашнем, как следует не прибранная, не накрашенная, и по лестнице к Царю сбежала.
- Как?! Как ты так думать-то можешь?! Обманет… Никогда не обманет. Он такой, такой… Ну, у меня даже слов нет, как его назвать. Такие не обманывают!
Хруня даже ногами затопала. Царь притих. Не любил он, когда дочка ругалась да плакала. А та совсем уж было хотела расшуметься, да Василиса из окна рукой машет:
- Ой, Хрунюшка, идет Ваш жених. Вон он, за воротами! Таким красавцем вышагивает, просто чудо какое-то…
- Идет?! – испугалась Хруня страшно. - Ой!!! А я не одета совсем, не прибрана!!! Василиска, живо, одеваться будем!
И побежала Хруня назад в свою светелку, вверх по лестнице, одеваться значит. А Царь внизу, во дворе остался. Ему-то зачем бежать? Ни к чему совсем. И вот как только Хруня в дверях скрылась, в ворота вошел жених. Еще краше прежнего - в латах, в шлеме с красным пером, с мечом в руках. Ну, словом, красавец и есть красавец.
Вошел он в ворота, к Царю подошел, руку протянул.
- Ну, здравствуй, батюшка!
Но Царь руку не пожал.
- Ты, это… Здравствуй, конечно. Только какой же я тебе батюшка-то? А? Я – царь.
Но жених на сердитость Царя внимания не обратил.
- Да ладно тебе, - говорит, - что уж там. Сейчас подвиг совершу, с Хруней под венец и – все. Ты мой батюшка, а полцарства – мои.
«Ишь ты какой, воинственный, как бы худо не было!!» – подумал Царь, но вслух ничего не сказал. Да жених и не слушал. Глазами так по всему двору да по окнам пробежал, вроде как приценивался к чему.
- Ну, рассказывай, где невеста моя?
- Знамо где, - отвечает Царь. - В опочивальне своей. Одевается да прибирается.
- Это не там, где дымок из окна вьется?
- Как дымок?! Какой дымок?! – испугался Царь и на комнатку Хрунину, ну, на окна ее то бишь, глянул. А там и в самом деле дымок вьется! Того и гляди пламя вспыхнет!
- Вот беда-то! – засуетился Царь. – Как же это? Что делать-то? Хруня, доченька, что там у тебя?
А жених руками машет, щеки надувает, и то ли от этих его усилий, то ли еще от чего, но дым все гуще из окна валит, уж кажется и пламя язычки свои показывает!
- Ой, горит! - заметался Царь по двору. - Спасайте, люди добрые! Что ты, жених, щеки дуешь, да руками машешь? Спасай давай Хруню скорее!
Но жених не торопится спасать! Ждет, наверное, чтобы пламя сильнее разгорелось! Наверное, хочет, чтобы подвиг заметнее был.
- Весь дворец же сгорит! – продолжал кричать Царь. Но ведь криком огня не потушишь, хоть весь искричись. А что делать нужно, разве же Царь знает? Нет, не знает.
- Эх, зачем я Ивана отослал? Сгорим ведь!
- Ну что, батюшка, - заговорил жених. – Пришло, наверное, время и подвиг совершить?
Выпрямился Горик Змейкин, костюм свой красивый поправил, да шлем покрепче к груди прижал, и на лестницу ступил, чтобы к окну подняться. Но как раз в это время и дым развеялся, и огонь потух.
- Не понял, - удивился жених. – А кто это все потушил?
А из окна Хруня выглядывает. Увидел ее Царь, обрадовался.
- Хруня, - кричит, - Хрунюшка! Как ты там?! Живая, здоровая?!
А Хруня спокойно так, как будто и не случилось ничего, отвечает:
- Да живая я, живая. Чего кричать? Тут вон занавески вспыхнули, так Василиска быстро все потушила.
- Какая Василиска? – удивился жених. - Как потушила?!
- Так это, работница моя, - пояснил Царь. - У Хруни в услужении. А пока Ваньки нет, она за пожарного, значит. Вот, работает.
- Ах так! За пожарного?! Это вы так шутки со мной шутите?! Я покажу как со мной шутки шутить! Все спалю! Всех уничтожу! – Змейкин даже, кажется, ростом выше стал, так он от гнева надулся. И в самом деле, как тут не осерчать? Только хотел подвиг совершить, из огня Хруню спасти, да под венец повести, а тут глянь, никакой опасности нет, огонь потушен, пожар в самом зародыше уничтожен!
- Да кто ты такой, что так сердишься?! – крикнул Царь.
- Кто?! Сейчас узнаете кто!
Расправил свои руки Горик Змейкин, по двору закружил, да слова разные страшные выговаривать начал.
Я сегодня очень злой -
На моем пути не стой!
Разожгу здесь кострище...
Будет всюду пепелище...
У меня три головы
Не хотят жевать травы
Они любят кушать мясо
Можно так, а можно с квасом
От огня спасенья нет
Будет мне готов обед
Ох, сегодня развлекусь я
Будет в вашем царстве пусто!
У меня три головы
Не хотят жевать травы
Они любят кушать мясо
Можно так, а можно с квасом
Кто со мной захочет биться
Пусть заранее боится -
Я спалю его до корки,
Чтобы после съесть с икоркой...
У меня три головы
Не хотят жевать травы
Они любят кушать мясо
Можно так, а можно с квасом
Ох и испугался Царь! Как закричит:
- Хруня, Хрунюшка! Жених твой… он это… Хулиганит! – и уже к жениху, к порядку призвать его хочет - Ты что безобразничаешь? А? Зачем? Да кто ты, в конце концов?!
- Кто я?! – закричал грозно жених. - Я – повелитель огня! Все в моей власти! Все спалю, всех уничтожу!
Взмахнул Горик Змейкин руками, надул щеки как пузыри, и давай дуть со всей силы.
Хруня было в окно выглянула, но Царь на нее руками замахал:
- Прячься, Хрунюшка, прячься!
И спряталась Хруня. Да и царь под лесенку залез. На всякий случай.
Конечно, вы уже поняли, что никакой это был не Горик Змейкин, а сам Змей Горыныч! Дело в том, что Змей этот любой облик принять может! Придумает кем быть хочет, ударится о землю, и встает уже то добрым молодцом, то птицей малой, то зверем лесным. Вот он к Хруне красавцем молодым явился. Но ведь это внешне он – красавец, а на самом деле – злодей страшный, Змей огнедышащий! И его дыхание огненное все спалить может!
И дует Змей, и огонь из пасти вылетает, а ничего от этого огня не загорается! Это Василиса с огнем борется! Одна она не испугалась и в дальний угол не спряталась!
- Не дуй щеки понапрасну, - кричит она Змею. - Хоть ты и повелитель огня,
