участки за границей, и те, кто имеет родственников за границей, и те, чьи родственники пострадали от Советской власти.
Игорь открыл сейф и достал из него дело, где был поименный список лиц с наличием компрматериалов. Это учет на объекте вели все оперработники со дня регистрации дела и каждый из них, курировавший этот полк, вносили свой вклад. За этот период времени многих людей, занесенных в список, в полку уже не было. Кто-то вышел в запас, кто-то перевелся к новому месту службы, кто-то умер. Чернов отметил в списке тех, кто еще оставался в полку, таковых оказалось 19 человек. В основном это были люди, у которых были родственники ранее судимы, либо репрессированные в послевоенное время. Некоторые попадали в иностранных портах в полицейские участки, находясь в нетрезвом состоянии, кое-кто попал в этот список из-за склонности к фарцовке. Все эти люди в свое время кем-то проверялись, но ничего конкретного, что давало бы повод подозревать их в причастности к иностранной разведке, не было.
А причина для занесения капитана Логвиненко в список лиц с наличием компрматериалов вообще вызвал у Игоря ироническую улыбку. Как было отмечено в деле: « По словам оперативного источника на портупее у Логвиненко был нацарапан тризуб - знак украинских националистов». За это «страшное нарушение» с ним провели профилактическую беседу в политотделе гарнизона, где он сам пояснил, что этот знак оставил ему в шутку кто-то из сослуживцев, как уроженцу Западной Украины. Игорю стало интересно, кто же из оперативных работников усмотрел в этом случае происки спецслужб противника и опять улыбнулся. В специальной графе была указана фамилия старшего лейтенанта Горобченко Сергея Дмитриевича. Именно, нынешний начальник отделения в свою бытность оперуполномоченного на данном объекте и сделал эту запись.
От мыслительного процесса Игоря отвлек неожиданный стук в дверь.
- Войдите, - крикнул он. На пороге появился старший прапорщик Илларионов - внештатный председатель общества охотников и рыболовов гарнизона. Ему было далеко за 40 лет, но он держал себя в прекрасной физической форме. На всех спортивных соревнованиях по борьбе, проводимых в гарнизоне, участвовал наравне с молодыми и зачастую одерживал над ними верх.
- Товарищ, майор, по приказу командира полка принес вам список охотников, – густым басом доложил прапорщик и протянул свернутые в трубочки списки.
- Большой спасибо, - ответил Чернов, разворачивая их, и тут же спросил его:
- Владимир Ильич, среди этих людей есть любители зимней охоты, кто использует специальные охотничьи лыжи?
Илларионов поднял глаза к потолку, почесал затылок и уверенно произнес:
- У нас в полку точно нет. В других не знаю.
Он, молча отдал честь и вышел из кабинета. Прапорщик был в том возрасте, когда уставные понятия о старших и младших стирались. К заместителям командира полка и командирам эскадрилий в неофициальной обстановке он обращался исключительно на «ты» и по имени, так как в свое время, когда те были лейтенантами, Илларионов уже был гораздо старше их и считался мастером в своей специальности. По своей штатной должности он был инструктором парашютно-десантной службы, поэтому будущим командирам доставалось от него очень серьезно, независимо от чинов и званий. Помимо этого, многие старшие офицеры вынуждены были обращаться к нему за помощью, особенно, когда вопрос касался вступления в общество охотников или получения разрешения на покупку оружия. В связи с этим, старый прапорщик не считал нужным спрашивать разрешения у молодого майора, чтобы войти, а тем более, чтобы выйти.
Игорь, улыбнувшись, посмотрел в след уходящему посетителю и принялся изучать полученные списки.
На самом деле в полку оказалось не так много людей увлеченных охотой. Всего 46 человек. Из них, Чернов исключил военнослужащих первой эскадрильи, а также тех, кто на момент поджога отсутствовал в полку по причине отпуска или командировки. В результате отсева в числе подозреваемых оказалось всего два человека: старший техник вертолета ст.лейтенант Игнатов и начальник группы радио-технического обеспечения третьей эскадрильи капитан Демехин. Последний сразу был исключен из списка, так как ожидал приказ об увольнении в запас по возрасту. Так, методом исключения, в числе подозреваемых, единственным оказался старший лейтенант Игнатов. Однако, это обстоятельство никак не вселяло оптимизма Чернову, потому как никаких других признаков причастности этого офицера к поджогу не было. Среди лиц, с наличием «компрматериалов», охотников также не оказалось.
В этой ситуации сроки проверки над Игорем не довлели, и он продолжал службу в обычном режиме, при этом, не забывая о поиске поджигателя.
- 5-
Март также в гарнизоне оказался не спокойным. После завершения Международного женского дня весь гарнизон обсуждал курьезное ЧП, произошедшее в праздничную ночь. Из окна общежития с четвертого этажа выпал штурман вертолета капитан Ломинога, находившийся в нетрезвом состоянии. По счастливой случайности упал он в сугроб и остался невредим. Утром, на построении полка командир объявил ему строгий выговор за употребление спиртных напитков, и это известие стало самой обсуждаемой новостью дня в первой половине дня 9 марта.
После обеда Игорь застал Дубовика в кабинете, как никогда озадаченного и взволнованного. Тот суетливо перебирал бумаги, отбирая чистые бланки объяснительных записок.
- Женя, что случилось? – спросил у него Чернов.
- Вам с Мухиным языки вырвать мало, накаркали, черти,- не отрываясь от своего занятия, пробубнил Евгений Герасимович.
- Да, ты можешь внятно сказать, что произошло?
- Что, что. Как вы и обещали, теперь поджог у меня на объекте. Только что потушили склад противолодочного вооружения. Слава богу, вовремя заметили, а то был бы фейерверк, не хуже, чем в Североморске.
- Если не возражаешь, я пойду с тобой, - предложил Чернов.
- Конечно, не против. Ты ведь теперь у нас почти эксперт по этим вопросам, - пошутил Дубовик и, закрыв портфель, стал надевать шинель.
Когда оперативники прибыли на место происшествия, возле склада собралась достаточная многочисленная толпа. В основном это были матросы, работавшие на складе и подъехавшие должностные лица базы обеспечения, хотя и обычных зевак оказалось предостаточно. Вызывать пожарную команду не было необходимости, так как пламя вовремя увидел часовой, и очаг быстро потушили своими силами. Склад противолодочного оборудования и вооружения представлял собой старое бревенчатое здание. Оно не отвечало никаким требованиям противопожарной безопасности, но на его реконструкцию систематически не хватало денежных средств. Поэтому внутри здание обложили огнеупорным кирпичом, а внешние стены периодически обрабатывали специальным противопожарным составом.
Расталкивая присутствующих, Дубовик с Черновым пробрались к месту возгорания.
- Все сделали два шага назад! – громогласно скомандовал Евгений Герасимович, - свидетели, подошли ко мне.
После этих слов, толпа заметно стала редеть.
- Как Ваша фамилия? – обратился он к первому попавшемуся прапорщику, - Как Вы здесь оказались?
- Прапорщик Тимофеев, - назвал себя молодой парень, - я шел на вещевой склад, увидел скопление людей, вот и подошел. А так, я вообще, ничего не видел.
Обратиться к другим наблюдателям Дубовик не успел, так как в считанные секунды возле склада остались только его начальник, несколько работавших матросов, часовой и два представителя штаба базы. Он отвел оставшихся людей в сторону для опроса, оставив Чернова на месте пожара.
Исследовать там особо было нечего, обгоревшая стена, внизу растаявший снег и лужа пены, а вокруг куча следов. Игорь взял обломок доски стал методично счищать слои грязи возле того участка, где просматривался очаг пожара. Вдруг под импровизированным скребком что-то блеснуло. Игорь поднял находку, ею оказалась металлическая часть одноразовой зажигалки. Судя по тому, что она не успела поржаветь, хотя покрылась черным нагаром, можно было предполагать, что оказалась она в этом месте совсем недавно. Игорь аккуратно положил найденный предмет в целлофановый пакет и сунул в карман. После этого он долго смотрел на стену и не мог понять, что на ней не так, как должно быть.
- Что ты на нее уставился, как баран на новые ворота? - прервал размышления Игоря подошедший Дубовик, - Пройдем в кабинет. Тут уже делать нечего.
- Подожди, Герасимыч, - ответил Чернов, - тебе не кажется, что здесь что-то не так?
Игорь указал рукой на обгоревшую стену.
- Кажется. Не так здесь то, что стена обгорела, – усмехнулся Дубовик.
- Да нет, же. Посмотри внимательнее. Она обгорела не сплошным пятном, а хаотическими полосами.
- И что тебя в этом напрягает? – серьезно спросил Дубовик.
- Ты знаешь, в детстве, мы часто наливали в пластиковую бутылочку бензин, в крышке делали отверстие, затем тонкой струей выписывали на заборе какую-нибудь гадость, а после этого поджигали. Бензин выгорал вместе с верхним слоем, и на заборе оставалось ничем не смываемое слово. После этого, хозяину приходилось только красить забор полностью.
- А ты, как я посмотрю, в детстве был еще тем пакостником, - улыбнулся Дубовик и продолжил, - Так ты хочешь сказать, что кто-то полил стену бензином и поджог?
-Именно.
- Я сомневаюсь. Вспышка сразу бы привлекла внимание окружающих. Все-таки сейчас сумерки и любой огонь сразу привлек бы внимание, а тем более, сразу осветил бы поджигателя. Что-то здесь не то.
Офицеры медленно направились в сторону штаба, на ходу обсуждая различные версии происшедшего.
- А что дал опрос тех, кто находился на складе? – поинтересовался Чернов.
- Особенного ничего. Начальник склада с матросами занимались перестановкой ящиков внутри склада. Часовой стоял при входе на территорию. За все это время на склад заходил только капитан Лукьянов из вертолетного полка, оставить заявку на торпеды. Часовой видел, как он заходил на территорию склада и как выходил. К тому месту, где произошло возгорание, он не подходил. Да и пожар возник уже после того, как Лукьянов уехал.
- На месте происшествия я кое-что нашел, - Игорь достал из кармана пакет с металлической деталью от зажигалки и показал ее Дубовику.
- И какие мысли тебя посетили по этому поводу? – поинтересовался тот.
- Пару дней назад в гарнизоне по кабельному телевидению показывали американский боевик. Там один из злодеев, чтобы вызвать панику в музее, пластырем прикрутил сигарету к зажигалке и положил их на шкаф под датчиком дыма. Сам успел выйти из здания, сигарета дотлела до пластмассы зажигалки, расплавила ее, газ вспыхнул и начался пожар. Сработали датчики, заревела серена, началась эвакуация посетителей музея.
- Знаешь, Игорь, в моем возрасте уже тяжело отслеживать ход твоих мыслей. Говори прямо, какая у тебя версия, - не выдержал Дубовик.
- Я думаю, дело было так. В любом случае часовой куда-то отходил по нужде. Хоть это и запрещено Уставом, но на морозе себя тяжело сдерживать. В это время кто-то зашел за здание, брызнул из бутылочки бензин, положил под стену зажигалку с сигаретой и удалился. Весь процесс мог занять не
