Кайфуево. Часть третья

часть третья
                    Будете проезжать мимо - ... проезжайте...
 
 
             Десант пытливых сопляков
                                      или  
                                          Кажись, вышла неувязочка...
 
 
А когда-то я на этом самом месте чуть не обделался. Нет, на полном серьёзе, чуть в  штаны не наложил... Да причём здесь водное поло?! Мы ведь разве сейчас о водном  поло с вами толкуем? Слушать надо внимательнее!
Пока детки под чутким и пристальным командоровым оком ворота устанавливают, я ж вам решил про „интервентов“ рассказать нежданных-негаданных, что чуть не вызвали у  меня летось внезапный приступ диареи. Я вам разве не сказал? Ну, всё равно, слушайте. Куда вам деваться! А я как раз уложусь к началу поединка, вот увидите…
Вот, значит. Прошлое лето хоть и не такое жаркое было, но вода почему-то отступила, оголив для нас изрядный кусок пляжа. Добротное такое футбольное поле получилось. В  наших, конечно, масштабах. „Реал“-Мадрид на таком клочке даже в обнимку на приветствии не поместился бы весь. А мы - за милую душу.
И вот сидим мы, значит, на этом нашем поле - не помню уже, до футбола или после -  кузнечиков слушаем, журавлями на том берегу любуемся. Красота! Облака в небе красивые фигуры изображают. Речка красиво течёт. А по речке красиво лодки плывут. По течению плывут. Много лодок. Целый караван. Передние уже почти что с нами поравнялись, а задние ещё даже из-за поворота не показались. Во как много их было!
 С нами, как я сказал, было совсем поравнялись - и тут их вперёдсмотрящий, главный их, видимо, на нас вдруг пальцем показал и что-то своим скомандовал. Не знаю, что сказал,  врать не буду. Мне послышалось что-то вроде „Сюда! Вот они где!“ но, повторю, мог я что-то и перепутать, ведь я на них поначалу не очень-то и внимание обращал. Ну плывут себе люди и плывут - что с того? Мало ли мимо нас всяких туристов и рыбаков на катерах  и байдарках шастают!
А вот когда их лица вдруг напряглись и они решительно все свои лодки к нашему пляжу  направили, я отчего-то тоже вдруг напрягся. А вы бы на моем месте не напряглись?
 Побьют, думаю, как пить дать побьют! Хоть при внимательном рассмотрении и оказалось, что там на одного взрослого по десятку человек подростков и молокососов-пятиклашек приходилось, но всё равно силы были неравны. Набросятся скопом - мы даже пикнуть не успеем! Тем более, воинственный блеск их юных пылающих очей только лишь укреплял мою догадку об их далеко не мирных намерениях. И я даже, помню,  успел схватить единственный тяжёлый предмет на весь наш мягкий песчаный пляж -  чудом уцелевшую, до сих пор почему-то не опорожненную нами банку пива. Видите, как иногда полезно делать запасы!
 Оказались отличные ребята! Только чокнутые. Рассказали, что они, дескать, юные натуралисты с ботанической станции, что выше по реке; и у них – это ж надо! - экспедиция. Вы можете себе представить целую роту ботаников единовременно? Я до  этого момента не мог, честно скажу. Но так же честно надо признать, что ни одного очкарика я среди них не заметил. Вообще ни единого! И лица живые, и глаза тёплые, и смех такой же задорный и заразительный, как у нас. Ну, малость сдвинутые на своём  увлечении - а кто сказал, что это хуже, чем сосать пиво на диване под футбол или хрустеть попкорном в киношке? Так что несправедливы мы, братцы, к ботаникам, ой как  несправедливы! Давайте-ка мы сейчас признаем нашу неправоту и всем миром перед ними извинимся за сотворённый народной молвой обидный стереотип. Они хорошие  ребята.
А ещё эти хорошие ребята нам рассказали, что они раскопали уже кучу редких экземпляров, и что хотели бы нарыть ещё - в наших местах, потому как давно не встречали такое буйство природы, как у нас в Кайфуево, и что, мол, не посторожите ли вы  наши лодки, пожалуйста-будьте-так-любезны, пока мы это всё отыщем, опишем в специальном журнале и сфотографируем.
- Родненькие вы мои! Ребятишки! Да нема проблем - конечно, бегите, милые - со вздохом облегчения разжал я вспотевшую руку с чуть не закипевшей от моего напряга банкой. Бегите-бегите, глупенькие - найдёте вы потом свои лодки, как же! Тут как раз надысь мимо нас на катере старичок с плутоватым взглядом проезжал - интересовался насчёт лодчонки подержанной, в смысле - прикупить по дешёвке. Ну, либо до деревни  ближайшей доплывём - там тоже на рыбалку ездят. Так что летите, голуби, летите, сизокрылые... - обязательно написал бы я так, если бы сочинял приключенческий роман. Но мы же с вами договорились романтическую быль слушать, так ведь? Поэтому я не могу ничего сочинять, не имею такого права. Признаться, язык так и чешется приврать - а  не могу!
И что вы себе думаете? Они таки нашли в Кайфуево некую „среднечешуйчатую  пескоструйную гладкостволку“ (да простят меня уважаемые седовласые академики  ботанических наук, если опять я со страху пережитого чего-то напутал!) и своими  собственными юными руками занесли её в красную книгу, настолько - они сказали - та штука была редкая. Да-да, и я сам видел, что книга у них была именно красная. И фотки видел своими глазами. Вот как вас сейчас вижу - ей-богу, не брешу!
Правда, как обстояли дела с честностью у самих этих юных ботаников и не выдавали ли они нам за тот растительный феномен какую-либо зауряднейшую „пестролистую  сердцевидную надпочечницу“, я вам, друзья, не отвечу - сам не знаю. Не было у меня в  моём детском гербарии таких растений, уж не судите меня слишком строго.
Зато я прекрасно помню ландыш, засушенный мною в первом томе „Энциклопедического словаря“ между двести сорок седьмой и двести сорок восьмой страницами, за что  впоследствии получил я пару крепких подзатыльников от папы, когда он не смог вписать в свой ежевечерний кроссворд в номер двадцать два по горизонтали какого-то важного дяденьку по фамилии Кржижановский. Папа очень огорчился, что мой „хренов ландыш“ оставил нечитаемое темно-коричневое пятно в дорогом и редком словаре. Тогда, в моём детстве, всё хорошее на свете отчего-то было дорогим и редким. А что, я  разве виноват, что в нашем доме только одна такая тяжёлая книга нашлась? Самое то для  гербария.
Вот. А потом, когда я похвастался перед всем классом на уроке природоведения моей удачной лесной находкой, я был примерно отчитан за издевательство над растениями из  „Красной книги“. Мало того, что я едва двойку в четверти не схлопотал, так меня потом ещё и на пионерской линейке перед всей школой опозорили. Мол, я изувер и вредитель, и так пионеры не поступают, и сам Павлик Морозов мне бы руки не подал. Пропесочили, в  общем - будьте нате...
А за что по шапке получил - ума не приложу! Какая там „Красная книга“! Они в Кайфуево не были! Видели бы они, сколько ландышей растёт в Кайфуево! Да эти учёные мужи  сразу бы, не раздумывая, съехались на свой внеочередной симпозиум и вычеркнули бы нахрен все, до единого, ландыши из „Красной книги“, чтоб они даже близко к ней не стояли. Чтобы и духу их не было.
Вот - про дух я как раз удачно, кстати вспомнил. Но про дух позже. Я имею что сказать про дух, вы уж мне поверьте!
 Вы только представьте: весь огромный косогор над Аллеей Героев порос ландышами. Весь! Больше там ничего не растёт - ландыши вытеснили всех конкурентов. Только редкие деревца, а под ними - ландыши, ландыши, ландыши... Плюнуть нельзя, чтобы в  ландыш не попасть.
 Однажды мы сдуру приехали в Кайфуево весенней порой. Отчего-то решили не на дачу, а туда. Сердце вдруг ностальгией прищемило - вот и сорвались... Тогда ещё и Кайфуево  Кайфуевым не было, а было просто - наше место. И пора, строго говоря, была никакая не весенняя. Начало июня было - точно.
Мне ведь почему про весеннюю-то пору подумалось? Ландыши просто ещё не все отцвели. Косогор тот - как в снегу. И вот тот самый дух, который я уже упоминал. И соловьи, паршивцы, по ночам прям над башкой - тю-тю-тю-тю-тю!
Не выспались ни разу! Вот те крест - ни в одном глазу! На пляже только днём отсыпались.
- Вот тебе и раз! - обиженно зазвенит вдруг тонкий девичий голосок - мы думали, он романтик, зайчик и лапушка, а он вон какой! Пошли отсюда, девочки - он нам тут лапшу на уши вешает - никакой он не романтик! Видали его - не по нраву ему ландышевый аромат и соловьиные трели! Солдафон! Да известно ли тебе, варвар, что под эти расчудесные неземные песни все в мире юноши и девушки в любви друг другу  признаются?! Обнимаются и ласковые слова на ушко шепчут. Известно?
 Милая моя! Я даже спорить с тобой не буду. Не потому не буду, что вот так вот сразу я с себя романтическую личину сбросил, лапки кверху, белый флаг и - своё поражение признал. Совсем даже не потому. Посмотрите, девочки, на мои седины! Долгие супружеские годы приучили меня даже не пытаться спорить с женщиной. Бесполезно. Все едино - останется в убеждении, что дважды два - пять. У женщины уши, как всем  известно, только для любви приспособлены. Любит она ими. А разумные доводы до женских ушек почему-то не долетают. Но, парни, не надо принимать подобные коллизии слишком уж близко и сердцу. К этому надо просто привыкнуть, как вы постепенно привыкаете и к некоторым другим особенностям женской физиологии.
Однако те же самые тяжёлые годы убедили меня, что воспитывать женщину всё же можно. Трудно, почти невозможно, но - можно. Есть, есть действенные методы.  Например - живой пример.
Образованные люди скажут, что это, дескать, тавтология и всякий уважающий себя автор должен-де её избегать. И даже не уважающий, а обожающий себя, прям как я, любующийся своей самодовольной физией в зеркале, непогрешимый автор - тоже.
А я вам в ответ скажу, что никакая это и не тавтология вовсе, а как раз таки наглядный пример современного стихосложения. Рифмует же самый известный и высокий наш певец, обожатель розовых кофточек, Марину и субмарину - и ничего, на лимузинах ездит, а не от гнилых помидоров утирается. Думаю, с его-то голосищем и талантом мог бы и на дорогих поэтов раскошелиться, не экономить по мелочам.
 Опять вы меня с мысли сбили! Мы ведь о приятных снах в приятном благоухании под приятные звуки беседуем, девочки, не так ли? Вот у вас, девушка, какие любимые духи? Шанель номер пять? Ну, допустим. Я, конечно, и вида не покажу, что нахожусь в полном недоумении, как такая хрень чуть не столетие может женщин с ума сводить. Вы у мужиков хоть спросили?
Ладно... Отлично, девушка, - классика, прекрасный выбор! А музыка какая любимая? „Металлика“? Альбом „Убей их нахрен всех“? Гмм..., вы хорошо подумали? Давайте, может, ещё одну попытку? Вы же, девушка, пока не знаете, что я задумал.
Лучано Паваротти?
 - Или нет, нет - Дима Билан! Как же я забыла! Он такой сладенький! И такой  романтичный... в отличие от некоторых… - Выразительный взгляд в мою сторону. - Фи-и!
 Отлично, родная! А теперь покажите мне свою постель.
- Что, так сразу?! Каков нахал!
Ну что вы - нет, конечно! Не буду я приставать, клянусь! И в мыслях не было! Мне ведь удовольствие гораздо большее предстоит, лапуля.
Давай теперь представим, что ты не в ночной клуб собралась, а наоборот, поспать сладко-сладко. Завтра ещё только среда - какие там дискотеки могут быть! Спа-а-атеньки... У-ух, как сладко. Представила? Умничка!
Вот, смотри, радость моя - я выливаю тебе в подушку флакончик твоих самых любимых  духов и … х-х-хотя-а-а, давай-ка, пожалуй, ещё один, для верности.