1.
Через проходную КПП военно – морской базы, мимо опешившего старшины второй статьи Пономарева, уверенно прошествовал, нахмурив густые, седые брови худой, невысокий старикашка. Старикашка шел быстрым, упругим шагом, крепко ухватив за руку, и ведя за собой, упирающуюся изо всех сил молоденькую, очень красивую девчушку. Матрос первого года Рябинин, сделал попытку заступить посетителям дорогу:
- Товарищ, вы, куда? Вам, сюда нельзя…
Старикашка нервно крутанул головой, и резко ответил, обжигая матроса Рябинина злыми, колючими глазками:
- Мне можно! Я Бахметьев!
Все, этого было достаточно. Кто на базе не знал Бахметьева? Таких людей здесь, пожалуй, не было. Бахметьев, бывший зам по тылу базы, по кличке Бешенный. Сейчас Бешенный, несколько лет уже на пенсии. Хотя частенько заходит в гости, интересуется житьем – бытьем. Но многие так, до сих пор считают его Бешенным, и в душе побаиваются.
- Куда ты дергаешься? – злым шепотом одернул старшина молодого матросика.
- Так он же…- попытался оправдаться матрос.
- Это Бешенный. У него лучше на пути не стой.
Бахметьев в это время довольно быстро пересек базу, направляясь к штабу. Пронесся мимо дежурного матросика. Дежурный с перепугу вытянулся и отдал честь.
В кабинет командира базы, капитана первого ранга Телегина, Бахметьев ворвался без стука. Телегин даже не удивился. Обычно он говорил:
- Ко мне только один человек может войти без стука, это Бахметьев. Даже командующий флотом и тот, прежде чем войти, стучит в дверь.
Но в этот раз Бахметьев опередил Телегина:
- Николай Григорьевич, я к тебе! По важному делу.
- Федор Иванович, ты, как всегда неожиданно появляешься. – Телегин даже не скрывал своей досады. – Ты, немного не вовремя, видишь, у меня люди.
Два офицера поспешно встали и вышли из кабинета:
- Мы позже зайдем…
- Я вижу ты, уже освободился. У меня дело особенное, не терпит отлагательств! – заявил Бахметьев.
- Прям таки особенное?
- Николай Григорьевич, стал бы я, тебя, по пустякам дергать, - настаивал на своем Бахметьев.
- Ладно, выкладывай, что там у тебя стряслось, - сдался Телегин.
- Вот, это моя внучка, Машенька, - подтолкнул вперед Бахметьев растерянную девушку.
- Ой, Машенька! – расплылся в улыбке Телегин. – Какая ты, стала красавица! Сколько же я, тебя не видел? Взрослая какая, хоть замуж отдавай…
- Вот и я, о том! – перебил сюсюканье бывшего начальника Бахметьев.
Машенька стояла перед командиром базы и смущенно хлопала пушистыми ресничками, по щекам разливался румянец.
- Не понял тебя…- вопросительно посмотрел Телегин на Бахметьева.
- Слишком уж взрослая, - Бахметьев указал на заметно округлившийся живот внучки, который немного портил ее стройную фигуру. – Вот и о замужестве сразу, можно поговорить…
- Федор Иванович, загадками ты, говоришь. Не понимаю я тебя.
- А что здесь понимать. Отличились курсанты твои, вернее один из них. Акулу ему в печень. Этот живчик, как видишь, успешно…торпедировал мою внучку, ниже ватерлинии.
- Чего? – брови Телегина поползли вверх.
- Я тебе, Николай Григорьевич, русским языком говорю, что это твой шустрячок, жаль ни фамилии, ни имени его, мы не знаем. Этот тюлень вислоухий, Машку – то, торпедировал, и взял на абордаж. Ну, или наоборот. Сначала взял на абордаж, а затем торпедировал…Какая теперь разница.
- Ну, деда…- тихо всхлипнула Машенька.
Хорошенькое личико Машеньки стало пунцовым, а пушистые реснички захлопали с такой скоростью, словно хотели ветерком охладить яркий румянец на щеках.
- Ну, деда…- передразнил Бахметьев внучку. – Раньше надо было думать головой, а не…кормой.
- Он, обманул меня, деда…- Машенька драматически прикрыла лицо ладошками. – Он сказал, что если пупок скотчем заклеить, крест - накрест, то ни за что не забеременею…
- Вот пингвин императорский! – Бахметьев даже заскрипел от злости зубами.
- Федор Иванович, а я - то чем помочь могу? – напомнил о себе Телегин.
- Хочу найти этого червя подкильного. А когда найду, я его торпедный аппарат порву своими руками, на щупальца осьминога!!! Я ему взрыватель поставлю на самоликвидацию. Чтоб такие уроды больше не рождались, на белом свете…
Дед сдержался от дальнейшего описания жестокой казни шустрого морячка.
Телегин сразу смекнул, какие проблемы ожидают их базу. Он решил уточнить, так, на всякий случай:
- Машенька, это точно матрос был?
- Да, матрос. На нем еще тельняшка была…
- Тельняшки и десантники носят…
- Николай Григорьевич! Маша что, матроса от десантника не отличит? – вмешался Бахметьев.
Телегин решительно одернул китель.
- Доченька, узнать этого паршивца сможешь?
- Смогу-у… Наверно…- всхлипнула девушка.
- Отлично. Прямо сейчас пойдем, и возьмем, этого облезлого кашалота за…жабры. Как он выглядел?
- Он такой…в бескозырке, в тельняшке, в форме красивой,… - глаза у девчушки загорелись.
Командир базы беспомощно повернулся к Бахметьеву:
- Федор Иванович, да у меня все в бескозырках, все в тельняшках, все…Приметы есть какие-нибудь особые?
- У него на правой ягодице родинка красивая…- мечтательно улыбаясь, сказала девушка.
- Мне что, прикажите всех заставить портки снять, чтоб родинку, на заднице отыскать?! – возмутился Телегин.
- Тьфу на тебя, внучка! Вот времена. Вот выросло поколение. Я про родинку на попе у жены узнал только после свадьбы. А эти уже успели провести рекогносцировку на местности, со всеми подробностями. Вот, только имени не догадалась у паршивца спросить.
- Знаешь, Николай Григорьевич, в этом и наша вина, что воспитали такое поколение, - погрустнел Телегин. – Ладно, пошли на плац, там сейчас курсанты собрались на построение.
2.
На плацу стоят курсанты. Две ровные шеренги. Начищенные ботинки блестят на солнце. Легкий ветерок играет ленточками бескозырок.
Первым заметил Машу Борька Найденов. Он ткнул локтем в бок, ничего пока еще не подозревавшего Витьку Зайцева.
- Заяц, смотри, Машка твоя приперлась.
- Вот, невезуха…
У Зайцева отвисла челюсть, как у парализованного бульдога. Увидев свою бывшую пассию, ему захотелось провалиться под землю. Но под ногами был твердый асфальт плаца.
- Значит, Машка не соврала, что залетела…- тихо сказал Витька Зайцев, издалека увидев выпирающий животик у девушки. – Только я, не уверен, что это моя работа…Машка еще с летунами тесно общалась…
- Заяц, рассказывай, рассказывай, ты просто, настоящий снайпер…Братишка, ты, что не рад, что станешь отцом? – ехидничал Борька Найденов.
- Борька, мне полный писец. Меня Бешенный убьет, а яйца открутит, и заставит сырыми сожрать…
- Ты, что, правда, не знал, что Машка внучка Бешенного? – удивился Борька.
- Не знал, конечно. Я что, на камикадзе похож?
- Сейчас ты прям, вылитый камикадзе.
- Борька, что делать, они идут к нам? – Витька Зайцев с надеждой посмотрел на своего товарища.
- А я знаю, что делать. Раньше надо было думать своим котелком. И швартовые свои, зря из штанов не вытаскивать…Заяц, может, женишься на Машке?
- Да не люблю я Машку…У меня же дома девушка есть. Оленька. Ждет она меня…А я, здесь, идиот, не сдержался…- у Витьки Зайцева задрожали губы. – Господи, если пронесет меня сегодня, клянусь, женюсь на Оленьке, и буду верным мужем для нее, на всю жизнь.
- Братва, Зайца надо выручать, - Борька Найденов лихорадочно искал выход из сложившегося положения.
- Борька, против Бешенного идти – себе дороже…Он проглотит тебя целиком и не подавится…- отвечали ребята, с опаской поглядывая в сторону приближающегося к ним Бешенного.
- Пацаны, а как же морское братство? Это же не пустой звук. Один за всех, и все за одного…Как вы, потом будете в глаза своего товарища смотреть? – пытался пристыдить курсантов Борька.
Ребята отворачивали глаза и молчали.
- Разговорчики в стою! – рявкнул старшина.
Время было упущено. Машка со своим дедом Бешенным, и с командиром базы, капитаном первого ранга Телегиным подошли к курсантам.
3.
Старшина роты подскочил с докладом, вытянулся, но Телегин остановил его взмахом руки.
- Старшина скомандуй, чтоб первая шеренга сделала три шага вперед.
Когда первая шеренга выдвинулась вперед, Телегин предложил Машеньке пройти, и внимательно всмотреться в лица курсантов. Может и опознает своего «обидчика».
У Машеньки глаза разбегались от такого количества парней в форме. Заметив ее растерянность, Телегин подбодрил девушку:
- Машенька, смелей…
- Да они же все одинаковые, все на одно лицо, - девушка пожала плечами. – Я его, так не смогу найти…
- Что значит на одно лицо, - теперь настала очередь удивиться Телегину. – Как это одинаковые, они что китайцы?
Бахметьев угрожающе сдвинул брови и ожег внучку нехорошим взглядом. Но снова вмешался Телегин:
- Сделаем по-другому.
Он выступил вперед:
- Товарищи курсанты! Произошло пренеприятнейшее происшествие…- Телегин замолчал, не зная, как продолжить. – Один из вас, совершил поступок недостойный советского военного моряка. Этот,…негодяй, подло, совратил невинную девушку.
- Это еще неизвестно, кто кого совратил, - сквозь зубы простонал курсант Зайцев.
- Заяц, тебе кранты…- подытожил Борька Найденов. – Пора прощаться с тобой…
- Но я, хочу обратиться к этому негодяю с предложением. Если он, как мужчина, как настоящий мужчина признается во всем сам, то я гарантирую, со своей стороны – снисхождение для него.
- Щас-с, нашел дурака, - снова сквозь зубы прошептал Витька Зайцев.
- Ми фам опищать; теплый прием, горячий пищча и мягкий постель…- издевался, рядом стоявший Найденов.
- Товарищ капитан первого ранга, а может это не наши? - прямо из строя спросил курсант Соболев.
- А я знаю точно, что это кто-то из вас! – решил схитрить начальник. – Может мне, вас, целый день, на плацу продержать. Может строевой, до заката солнца займемся. Или марш – бросок, пока не сдохните! Чтоб вы, посговорчивей стали.
Ничего себе! Хорошая перспектива. Курсанты знали, что Телегин шутить не любит. Если сказал чего, то обязательно это выполнит.
- Пойду сдаваться…я же настоящий мужик…А то хуже будет…вам…
- Заяц, не обижайся, ты не мужик, ты - болван… Эх, пропадет парень из-за этой вертихвостки…
- А что мы, можем сделать? Чем поможем…- растерянно переглядывались курсанты.
- Считаю до «трех»! – продолжал «затягивать гайки» кап один Телегин. – «Раз», уже было. «Два»…
В голове Борьки Найденова, лихо, по разбойному засвистел ветер. Витька Зайцев для него самый лучший друг, который не раз выручал его Бориса. И Борис решился. Придержав рукой, уже пытавшегося выйти Витьку, Борька смело шагнул вперед, и громко сказал:
- Это был я!
На плацу все застыли. Десятки глаз уставились на
Бедная Маша!