.
Вообще-то я не такой уж заядлый любитель охоты, но ружьё имею.
И когда выдаётся случай поохотиться, то мною овладевает всё поглащающая страсть. Наверняка, в каждом мужчине глубоко
запрятана страсть к охоте еще с пещерных времён, когда мужчины были обязаны ходить на охоту, убивать мамонтов и приносить
мясо в пещеру своим женщинам и детям.
Это произошло в марте 1962 года. Я уже четыре года служил в войсках ПВО, после окончания в 1958 году КВИРТУ ( Киевского Высшего инженерного радиотехнического училища) войск ПВО страны.
Вначале, моя служба проходила в радиотехнических войсках в Туркестанском Военном округе. Но в мае 1960 года, через всю нашу страну пролетел американский самолёт-шпион, который удалось сбить только под Свердловском зенитной ракетой. После этого события, руководитель страны Никита Хрущёв принял решение: «Поставить на юге нашей Родины ракетный забор», а заодно решил сократить численность Вооружённых Сил Советского Союза на 1,2 миллиона человек. В это число вошло большинство личного состава авиационных частей и кораблей надводного военно-морского флота.
Офицерский состав, вновь формируемых бригад зенитно-ракетных войск, укомплектовывали офицерами из ликвидируемых частей. Люди служили в обжитых, благополучных местах и вдруг их направили в ТуркВО, где проходить службу пришлось прямо в песках Кара Кума. Конечно, было много недовольных, которые старались всяческими путями вырваться из этих «жарких» мест. Особые усилия для этого прилагали бывшие моряки.
Я с января 1961 года проходил службу во вновь формируемой бригаде ЗРВ, штаб которой был расположен в городе Чарджоу, крупном областном центре Туркмении. Задачей бригады являлась охрана городов Чарджоу и Бухары от вероятного воздушного противника.
К началу 1962 года, дивизионы бригады, располагавшиеся прямо в песках пустыни Кара Кум, уже несли боевое дежурство.
Я состоял в группе офицеров службы Главного инженера бригады, задачей которой было оказание помощи в ремонте и изучении военной техники, находившейся на вооружении в ракетных дивизионах. Поэтому, офицеры нашей группы ежедневно находились в дивизионах бригады, оказывая практическую помощь.
Один из дивизионов был расположен прямо в барханах Кара Кума, в 40 км.
от штаба бригады и в 5 км от Каракумского канала. За мной была закреплена обязанность оказывать помощь в эксплуатации радиолокационных станций, выполнявших функции CРЦ (станций разведки и указания целей).
В этом дивизионе техником на CРЦ служил лейтенант Володя Воронин, сообразительный и очень активный офицер.
В начале марта 1962 года мне пришлось находиться в этом дивизионе для проведения годовых регламентных работ. Общаясь с Володей, я узнал, что он заядлый охотник. На позиции, где находилась боевая техника, он расставлял проволочные петли, в которые регулярно попадались местные зайцы. В свободное от работы время, Володя свозил меня на берег Каракумского канала, где я
убедился в том, что на берег канала прилетают на ночлег сотни диких уток. От кого-то Володя узнал, что я член сборной ТуркВО по пулевой стрельбе и в разговоре предложил мне поохотиться на уток Закончив работу на станции и уезжая из дивизиона мы договорились, что числа 12-13 марта Владимир сделает мне вызов, я приеду с ружьём и мы с ним поохотимся.
Приближался мой день рождения и, естественно, мне хотелось удивить друзей добытой дичью. По неосторожности, за несколько дней до дня рождения, я предупредил своих будущих гостей, что они приглашаются на «дичь».
Вечером 12 марта, мой командир, главный инженер бригады, поручил мне поехать на следующий день в дивизион, расположенный в барханах, сказав, что меня туда вызывают и чтобы я выяснил что случилось и оказал им помощь.
Сказано-сделано. Утром с ружьём я уже ехал в кузове крытого ЗИЛ-157.
В те годы только эта машина могла проехать по сыпучим пескам и она служила средством доставки продуктов, оборудования и
людей от штаба бригады до места расположения дивизиона.
Приехав в дивизион, я убедился что вызов не был надуманным. Для меня хватало работы. Целый день мы с Владимиром провели
на станции, устранили пару неисправностей, подстроили системы, проверили ориентирование станции.
Близился вечер. Скоро должно было начать темнеть. Володя предложил поехать на берег канала, разведать обстановку.
С разрешения командира дивизиона, мы с Владимиром на тягаче (транспортно-заряжающей машине) поехали на берег канала.
Метров в ста оставили машину на попечение водителя, а сами, прячась за барханы, осторожно пошли к берегу. Но мы были недостаточно осторожны. Как только наши головы показались над барханами у вблизи канала, мы увидели, что весь берег шевелится от множества уток. Но утки тоже нас увидели и, моментально, с кряканьем взлетели. Туча уток, покружив над нами, улетела прочь.
На берегу было пусто. Владимир меня заверил, что утки вернутся на ночлег. Они всегда ночуют здесь. На всякий случай, из веток
саксаула, мы сделали небольшое укрытие и уехали в расположение.
Утром в 4 часа мой товарищ меня разбудил . Я быстро оделся, взял ружьё и вышел на улицу. Было темно, прохладно, на небе ни облачка. Звёзды располагались очень низко над горизонтом. Быстро доехав к каналу, мы осторожно подошли к берегу. На берегу
было пусто. Никаких уток там не было.
Я спросил: - Где же дичь?
Владимир невозмутимо ответил: - Прилетит.
- Что-то я сомневаюсь,- подумалось мне.
Мы устроились в укрытии и стали ждать. Было темно и тихо и только звёзды отражались в поверхности воды канала. Так прошло минут 30-40.
На Востоке появился слабый отблеск света. Начинался рассвет. Но перед нами было ещё темно. Неожиданно для нас послышалось хлопанье крыльев. Это маленькая стайка уток пролетела над водой с Востока на Запад. Мы увидели только тени, пролетающих над каналом уток. Через несколько минут появилась вторая группа, затем третья…Стало немного светлее
Мы с Владимиром стали стрелять. Утки падали в канал и их ветром относило к противоположному берегу. Охота продолжалась
часа полтора. Затем совсем стало светло, появилось из-за горизонта Солнце. Стайки уток стали пролетать над нами на большой высоте. Стрелять было бессмысленно. Мы поняли, что пора возвращаться в расположение дивизиона.
Но вот незадача, подбитые нами утки все находились у противоположного берега канала. От нас в ту сторону дул холодный ветер
и, если днём воздух в барханах прогревался до 18-20*С, то ночью и утром температура воздуха была градусов 3-4. На песчаном
берегу канала была лёгкая изморозь. Я посмотрел на Владимира и спросил:
- Что будем делать?
- Я не полезу, здоровье дороже,- ответил мой напарник.
-Тогда полезу я. У меня нет выхода, придут друзья, я их пригласил на дичь.
Вот сейчас, я впервые пожалел, что у нас нет охотничьей собаки. Ещё мелькнула мысль:
- Была бы собака, не была бы проблем. А так роль собаки сейчас придётся выполнять мне. Без уток домой возвращаться нельзя,
друзья засмеют. Посмотрев на другой берег канала, я понял, что придётся преодолеть25-30 метров в ледяной воде.
Решительно полностью разделся и подошёл к воде. Дул сильный, холодный ветер. Сделал два шага в воду. Вода сжала ледяными тисками ноги.
Я понял, что если сейчас не брошусь в воду, то не сделаю больше ни единого шага. Вытянул руки вперёд, оттолкнулся от
песчаного дна и, как можно дальше, прыгнул в воду…
Ледяная вода перехватила дыхание, стиснула грудь. Я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Чтобы согреться, отчаянно заработал руками и ногами и вскоре оказался на противоположном берегу. Утки были разбросаны по кромке берега и воды на расстоянии
60-70 метров. Я побежал вдоль берега, собирая уток. Пронзительный, холодный ветер обдувал моё мокрое тело, от которого шёл пар.
Ступни ног немели от бега по мёрзлому песку и, вскоре, я их перестал чувствовать. Собрав всех уток в левую руку, я вошёл в воду.
Вода мне показалась горячей. Работая одной рукой и ногами, переплыл канал. Вытерев тело нательной рубахой, я оделся. Владимир налил мне 100 грамм, припасённого спирта. Я выпил и… почувствовал, как тепло разливается по всему моему телу. Мы сложили
уток в , заранее приготовленную, сумку и пошли к ожидавшей нас машине. Вскоре, мы были в расположении дивизиона. Переку-
сив в солдатской столовой, я, на машине, отправившейся за продуктами в бригаду, уехал в Чарджоу.
Приехав домой рассмотрел, что весь добытый трофей состоит из уток-чирков, маленьких речных уток. Ощипав перья со своей добычи, выпотрошив и пожарив её, я увидел, что имею в наличии 15 маленьких тел, каждое чуть больше воробьиного..
Вечером пришли друзья. Как ни странно, всем хватило по кусочку, а вот мне не досталось, но я не был огорчён. Вечер удался.
Когда друзья ушли, оказалось, что от моей добычи не осталось даже косточек. Кстати, после купания в холодной воде канале, даже насморка не было. До сих пор этому удивляюсь.
С той поры прошло много лет, но я больше никогда в своей жизни, никого не приглашал заранее «на дичь».
Александр Зубков, Киев.
