Произведение «КУРТИЗАНКА ЛУИЗА И БЕДНЫЙ ПОДМАСТЕРЬЕ - мягкая эротика» автора Юрий Елистратов - Литературный сайт Fabulae (страница 1 из 3)

[b]КУРТИЗАНКА ЛУИЗА И БЕДНЫЙ ПОДМАСТЕРЬЕ

События этого повествования случились в далёкие времена, царствования на троне России императрицы Екатерины Великой.

Поставщик мехов двора её величества, Кузьма Иванович Проховщиков, славился, у придворных дам, умением отлично шить паланкины, шубы, капоры, меховые муфты, для защиты, как женских ручек, так и хрупких тел. Заказов у него было всегда много. Оттого нуждался он в многочисленных помощниках. Поэтому не удивительно, что принял он к себе в помощь и обучение ремеслу меховщика, или скорняка, как кому нравится называть, сына своего дальнего родственника. Парня звали Николаем.

Когда юноша предстал перед знаменитым меховщиком Петербурга, Кузьма Иванович, был не мало удивлён его хорошим обхождением и речами. Всё объяснилось, когда Николай, рассказал, что у них в Сибирском городке, жил француз по имени Фуке. Чем уж этот «мусье» не угодил российским вельможам, простым обывателям, так и не стало понятно. Известно было только, что этот француз находился на выселках в этом маленьком городке, за какие-то проступки. Жил он в соседнем доме, у доброй русской женщины - вдовицы, с которой делил не только крышу, но и постель. Несмотря на молодость вдовицы, детей у этой странной пары не было.

Француз детей любил. Часто с ними разговаривал, учил их разным играм, угощал леденцами. Николай часто бывал в толпе детей, чем-то понравился французу, и тот, будучи человеком образованным, как мог, передал пареньку свои знания. Особенно удалось французу, привить мальчонке, принятые во французском обществе, правила хорошего тона, умению правильно сидеть и вкушать пищу за столом. Мальчик научился вести достойные разговоры и быть услужливым, как в обществе мужчин, так и женщин.

Паренёк оказался смышленым, способным воспринимать навыки чужой культуры, оттого был неоднократно бит сверстниками в своём городке, за необычность своего поведения. Француз звал парня на свой лад – Николя. Восторгался остротой его ума, и настоятельно советовал отцу, как можно скорее, отправить сына в Петербург. Отец Коли, француза послушался, и отправил сына к своему родственнику в Петербург.

Когда Николай предстал перед Кузьмой Ивановичем, тот был поражен толковым рассказом мальчика о своём житье-бытье в Сибирской провинции. Особенно ему понравилось, что мальчик обучен вежливым манерам на французский лад. Это было весьма кстати, так как меховщику нужен был грамотный, вежливый помощник, способный помогать ему в обхождении сиятельных особ, заказчиков дорогих вещей. Посему, решил он поселить Николая в своём доме, и стал его постепенно приучать к своему делу. В качестве оплаты за его труд, была крыша над головой юноши, приглашение к хозяйскому столу, да добротная одежда, чтобы хорошо выглядел внешне.

Юноша быстро освоился в мастерской Кузьмы Ивановича. Умел прислужить заказчикам и заказчицам. Этим вызывал одобрение хозяина. Постепенно юноша, по мере того, как ему становились понятны, порядки в доме и мастерской, стал задумываться о жизни, которая протекала за окнами. Об этой жизни он не знал почти ничего.

Очень ему хотелось испробовать всех петербургских удовольствий даром, если представится случай, так как денег у него за душой не было. Опять же, хотя Николай и был поведения скромного, во всём следовал указаниям престарелого своего хозяина, который не по доброй воле, а по немощи своей, плотских удовольствий избегал, за что прослыл добропорядочным. Николай, который уже достиг возраста, когда юноши начинают интересоваться особами женского пола, на оборот, часто терзался жгучим вожделением, и впадал в великое уныние. Причиной этому было множество прелестных, полнотелых красоток, которые часто приходили в мастерскую своего меховщика.

Кроме сановных заказчиц, у мехового дома Проховщикова, было много дам полусвета, проще говоря, куртизанок, или содержанток у богатых людей петербургского высшего общества. Все эти красотки, к бедному Николаю были суровы, так как предназначали себя для просветления голов, исключительно у богатых мужей российской империи. Тем сильнее распалялся наш юноша, так как не знал, как подступиться к этим роскошным феям, которые помыкали графами, князьями, богатыми промышленниками и купцами, как последними дворовыми мужиками.

Каждую ночь перед сном, юноша твердил разные нежные слова этим прелестницам, упражняясь в преддверии любовных состязаний. Так он готовился ко всем возможным случаям, не забывая каждый раз, благодарить своего француза – учителя, научившего его, на всякий случай, и этим любезным словам. Он ничего не мог с собой поделать, и был не однократно руган хозяином, за то, что раскрыв рот, смотрел на какую-нибудь прелестницу, примеряющую новый палантин. Вид у него был при этом, как у кобеля, при виде сочного куска мяса. От созерцания лица красавицы, его ещё больше бросало в жар.

До него доходили рассказы и сплетни о том, что все эти богатейшие и знатные мужья, желая попасть в дом к такой красотке, щедро одаривают её драгоценными камнями и золотом. Сановные мужья, лелеют эти прелестные создания и оказывают им высокое покровительство.

Бедный Николай, хотя был прост и робок, стал прятать в потайное место жалкие гроши, которые ему всё же удавалось получить, то от благодарных посетительниц, то ещё от кого-нибудь, за свои услуги. Он надеялся, что со временем накопит достаточно денег, чтобы хотя бы издали взглянуть на одну из этих прелестных наложниц.

Будучи сущим младенцем в этих вопросах, он стал выслеживать, как знатнейшие мужи, тайком пробираются к своим любовницам. При этом он совсем не думал, каким опасным делом он занимается. Наоборот, он следил за тем, как зажигались в доме огни, освещались окна и двери. Слушал громкие разговоры, музыку и смех, которые доносились до его ушей из окон.

Все эти его ухищрения, как ни странно сходили ему с рук. Оттого, возгоревшись желанием, стал наш Николай смел как лось на осенней борьбе за самку, с соперником. От этой смелости парень совсем потерял голову и однажды вечером, томимый страстью, смело пошёл в дом, в котором жила прелестная куртизанка, которую звали Луиза.

Сторож у входа, видя с какой уверенностью, входит Николай, подумал, что это какой-то порученец важного господина, который был тогда в гостях у хозяйки дома. Ни слова не говоря, сторож пропустил юношу. Он взбежал по ступеням, жадно вдыхая запах женских духов и чудных благовоний, до самой комнаты, где раздевалась сама хозяйка, болтая со своей служанкой. У двери он встал как вкопанный, трепеща и дрожа от собственной смелости, а самое главное, от видения прелестной картины перед своими глазами.

Красавица, уже скинула платье, а служанка хлопотала, разувая и раздевая её так проворно, что откровенно совсем обнажила её стан. Зачарованный юноша только громко ахнул, и в этом возгласе звучала музыка любви.

Красавица обернулась на этот зов и, ничуть не удивившись, спросила:

- Что тебе нужно, мой мальчик?

- Хочу передать вам мою душу! – заикаясь, произнёс он.

Луиза, много повидавшая на своём веку, попадавшая в самые опасные ситуации, и тут не растеряла свой богатый опыт, как вести себя в таких переделках.

- А ты можешь прийти завтра? – спросила Луиза, решив, потешиться над бедным юношей. На этот шаловливый вопрос, Николай, весь, зардевшись, ответил:

- Сочту своим долгом!

Хозяйка громко рассмеялась, не делая попытки укрыть от мужского нескромного взора, свои интимные прелести. Опалённый этим видением, Николай, в блаженном смятении, не трогался с места. Взором ласкал прелести Луизы, зовущие к любви. Особенно хороши были волосы: они ниспадали вдоль спины, а сквозь кудри, рассыпавшиеся по плечам, приоткрывалась кожа тела красавицы, белее снега, блестящая как атлас. На её чистом лбу, горел подвесок из бриллианта, но его переливы уступали блеску её серых очей, влажных от слёз, которые были вызваны неудержимым смехом. Изогнувшись от хохота, она подкинула туфельку и показала свою босую ножку, маленькую и изящную.

На счастье юноши, красавица Луиза, была в тот вечер весела. В другой раз, вылетел бы наш Николай прямо из окна, как клубок ненужного хлама, так как и знатнейших мужей постигала таже участь.

- А у него красивые глаза, - сказала служанка – И весь он такой хорошенький! Откуда он свалился на вашу голову?

- Несчастный мальчик! – сказала сквозь смех Луиза – Его, наверное, мамочка ищет. Надо бы его на путь истинный наставить!

А Николай никак не мог сдвинуться с места. Как завороженный смотрел он на огромную кровать, под богатым паланкином, всю в кипени шелковых простыней, которая готова была принять к себе прекрасную блудницу. Его взгляд, увлажнённый силой любви, внезапно разбудил воображение госпожи Луизы. Покорённая этим взглядом, она не то шутя, не то серьёзно повторила

- Завтра…, а сейчас идите вон! - и властно махнула рукой на юношу.

- Ах, госпожа! Вот и ещё один цвет целомудрия полинял, от любовного жара! – ехидно сказала служанка.

Луиза рассмеялась, добавила ещё шаловливые слова, и служанка скорчилась от смеха. Так под их смех и слова, Николай ушёл, но в дверях крепко стукнулся лбом о косяк. От этого удара долго не мог опомниться, как и от вида красавицы Луизы, как белая лебедь, выходящая из волн.

Запомнив вид дверного косяка, с шишкой на лбу, вернулся бедный юноша в дом меховщика, с коварным вожделением в сердце, и ошеломлённый видом красивого женского тела, до самой глубины своего сердца. С замутнённым сознанием, поднялся Николай в свою келью, и стал лихорадочно пересчитывать жалкие гроши, которые у него скопились. Но больше двух рублей не нашёл.

Не было ничего у нашего бедняги, и понадеялся он на случай ублаготворить красавицу, предложив вместо денег, всего себя без остатка. Всю ночь не мог заснуть бедный юноша, пылая при мысли о наслаждениях, которые обещал себе изведать. Давал себе слово не оплошать, когда отдаст себя на милость и волю прелестницы.

Из всех куртизанок, Луиза считалась самой роскошной, но при этом имела славу взбалмошной особы. Не было её ловчее в искусстве водить за нос влюблённых богатеев, и укрощать самых свирепых из них. Возле неё постоянно крутились самые отважные и лихие вояки. Одного её слова было бы достаточно, чтобы любому, не угодившему ей, немедленно снесли бы голову. Такой же гибельной была и её любезная улыбка, которой она могла послать любого молодца в огонь, воду, и любое сражение за её честь.

Многим царедворцам, эта куртизанка умела ласково улыбнуться, вертела всеми, как хотела, так как была не только бойка на язык, но и искусна в любви. От всего этого, даже самые добродетельные, самые холодные сердцем мужья, попадались, как птички в сети. Не удивительно, что поэтому, красивая куртизанка, жила в любви, уважении, не хуже родовитых дам. Называли её госпожа Луиза.

В ответ на возмущение родовитых и сановных дам таким почитанием распутной девицы, важные мужи, отведавшие искусства этой красавицы, говорили:

- Вы благородные дамы, являетесь хранителями мудрых правил добродетели. А госпожа Луиза, хранит сладостные заблуждения.

Эти мудрые слова, дам, не успокаивали, и