Массажист

полковник. И продолжил,- видимо Вася Зубков, мой бывший подчинённый  спортсмен, уговорил школьницу, а потом когда  всё  началась, дал ей хорошую сумму денег, вот она на тебя и показала,- рассуждал начальник и морщил широкий лоб.
Сделал ход конём: «Шах». Егор отступил королём в угол.
-Но я постараюсь, кое – что  придумать со временем,- добавил он. И опять спросил - А чего ты Татьяне не напишешь, она  измучилась, наверное ,тоже?
-Даже сам не пойму, Николай Юрьевич. Сначала  было смятение в душе, неверие в происходящее. Пока освоился в лагере и год прошёл. С ней уже почти три года не виделись. Адреса  её у меня до сих пор  нет, даже  если бы и был то, теперь думаю, стоит ли, что у неё в голове. Девки,  вон два года ребят из армии дождаться не могут, а тут ещё около шести лет надо ждать, а если узнает, что я заключённый. Я ведь  дважды судимый, то есть рецидивист.
-Ну, если адреса нет, то  другое дело. Адрес узнаешь,  обязательно напиши,- настоятельно посоветовал ему полковник.


                       Глава четвёртая.


                             
За прошедший тысяча девятьсот девяносто первый год и половины  девяносто второго произошло много изменений в стране. Советские деньги после  реформы  исчезли и появились новые с двуглавым орлом. Ваучеры оказались блефом, придуманным  молодыми реформаторами,  которые успели,  по  инстинкту обогащения, использовать в своих интересах разногласия бывшего президента СССР и нынешнего президента России.
Доктор не ожидал такого поворота в истории страны и в силу своей медлительности в принятии решений, вместо того, чтобы  приобрести недвижимость, он все свои девяносто пять тысяч раскидал по сберкнижкам друзей. Но это не спасло. Произошла денежная реформа и Степаныч потерял свои сбережения, а ему так хотелось пожить для себя, тем более, что месяц назад умер отец и он наконец-то освободился от забот о нём. Зарплата массажиста в спортивной школе без накопленных денег не давала уверенности в завтрашнем дне. Постоянные раздумья  о потерянных советских тысячах заставляли его сильно нервничать и привели  через  полгода  в патологически стрессовое состояние,  от которого  развившийся  однажды ночью инсульт, скосил доктора замертво. Всю заботу о похоронах взял на себя Николай Владимирович. Квартира доктора перешла в жилищный отдел горисполкома.
   
       
Михаил Львович  разменял  квартиру  только осенью  следующего года  поэтому Татьяна  не решилась переезжать с годовалой малышкой  в  городскую квартиру   и прожила у родителей  всю зиму и  весну .Летом она с мамой и полуторагодовалой  дочерью приехали в областной центр и поселились в однокомнатной квартире. Татьяна подала на развод. На звонок по старому номеру телефона, на квартиру доктору, ответили, что здесь живут другие. Как ещё искать Егора она не знала. Всё лето и начало осени  прошли в заботах о ремонте квартиры  и решении других  житейских проблем, поэтому она не торопилась появляться в институте, да и декретный отпуск  по уходу за ребёнком ещё не закончился, но мысль о том, что надо бы дать знать о себе не покидала её. В середине ноября, перед днём рождения дочери, холодным, промозглым утром Татьяна  поехала в институт, оставив  Юлю на попечение матери.
 Там она отдала  секретарю записку  со своим  новым адресом  и номером  телефона. В коротком разговоре с заведующим кафедрой она сообщила , что выйдет на работу  в следующем  учебном году.
-Рад буду вашему возвращению Татьяна Ивановна,- с уважением глядя на неё, ответил он.
     
   В начале нового девяносто второго года Николай Владимирович деликатно заполучил номер квартирного телефона Татьяны и в середине января, после всех праздников, ранним вечером позвонил ей. Татьяна взяла трубку и услышала тихий мужской голос: -Татьяна Ивановна?
-Да, я.
-Ну, наконец –то. Я Николай Владимирович, одноклассник Василия Степановича и приятель Егора. Как и где нам лучше встретиться?
-А где он? Что с ним?- с дрожью в голосе спросила Татьяна.
-Давайте встретимся в воскресенье в кафе «Чайка» на углу Герцена и Попова, недалеко от площади,- ответил Николай Владимирович.
-Да, я могу в воскресенье. Во сколько? -Часов в одиннадцать,- предложил Николай Владимирович.
-Хорошо, в одиннадцать в кафе «Чайка»»,- повторила Татьяна, запоминая время встречи.
-Я буду сидеть за угловым столиком с тетрадкой и ручкой в руках,- уточнил он и положил трубку. Татьяна стояла в оцепенении и размышляла: «Почти три года никаких известий от Егора, как в воду канул. Он в посёлке, я у родителей. Куда я поеду с грудным ребёнком искать его. Он должен был меня найти, а не я его. Стало быть, с ним что-то произошло. Может, заболел, может под машину попал. Где он? Что с ним?»
Остаток вечера прошёл в раздумьях об их судьбах, она долго не могла заснуть.
Татьяна еле дождалась воскресенья. В кафе было немного народу, и Татьяна сразу увидела за столиком с тетрадкой в руках мужчину в расстёгнутом старомодном зимнем пальто с двумя рядами пуговиц. Светлые, редкие волосы гладко зачёсаны назад. Залысины увеличивали высокий неширокий лоб. Зоркие синие глаза излучали любопытство. Мужчина сразу понравился ей. Она подошла, поздоровалась: -Здравствуйте, я Татьяна Ивановна.
Николай Владимирович встал, помог ей сесть и тихо сказал: -Можете снять пальто, а я не буду. Она осталась сидеть, помотав отрицательно головой пристально глядя на него в ожидании.
«Да, красивая женщина»,- про себя отметил Николай Владимирович, вспомнил Егора и тяжело вздохнул.
В течении получаса  он рассказал Татьяне, как мог подробно  про Егора и его судьбе,  сказав о том, что Егор написал ему письмо, но адреса своего не  дал, предполагая, что его переведут в другое место. -Через знакомых военных я постараюсь узнать его адрес и сообщу вам,- пообещал Николай Владимирович, внимательно изучая выражение её лица. Ещё раз отметил её красоту и встал. Они вышли, и вместе  дошли до остановки. Холодный ветерок обдувал лицо. Больше говорила она. Всё спрашивала про Егора, рассказывала о себе и о нём.
«Буду его ждать, сколько сил и терпения хватит»,- думала она, садясь в автобус. Шла с  остановки домой, подняв норковый воротник пальто, и слёзы навёртывались на глаза при воспоминаниях о Егоре. «Конечно, я его люблю,- признавалась она сама себе,- но ещё шесть лет разлуки. Вот ведь связался с доктором.  Опять  же, если бы не доктор, то не было бы той счастливой зимы и дочери тоже не было бы, Чёрт  те, что в жизни твориться».
Успокаивая  себя, она поднялась на второй этаж и зашла в квартиру. Мама уже приготовила обед и накрывала на стол. Настенные часы показывали половину второго. После обеда она гуляла с дочкой во дворе и всё думала о превратностях жизни: «Что теперь возьмёшь с доктора, Жизнь наказала его за что-то неправильное, может даже и за Егора. Надо ждать, работать, дочку растить». Тут же мелькнула мысль: «Если дождусь, мне будет тридцать шесть лет». И сердце тревожно заныло, меланхолия заполнила грудь, и тоска разлилась по всему телу.
                       

                            Глава пятая.


Незаметно  минула зима с её короткими днями и длинными ночами. Егор ушёл с головой в свою работу: делал массаж, проводил тренировки по карате с сержантским составом и офицерами,  играл в шахматы с полковником, делал перевязки , ездил в город Б. за медикаментами, ездил за почтой в посёлок и выполнял некоторые поручения товарищей по заключению. Егор приносил из посёлка или привозил из города всё, что было дозволено уставом лагеря. Он дорожил своим положением и доверительным отношением к нему Николая Юрьевича, поэтому ничего лишнего себе не позволял и строго придерживался существующего порядка. Весенние дни с тёплой погодой улучшали настроение, но вечерами лёжа в кровати,  Егор снова вспоминал прошлую жизнь, его  встречи с Лидой, близость с Катериной, школьницу Наташу и её поцелуи и заканчивал воспоминания мыслями о Татьяне. О каждой думал и вспоминал сцены их встреч, предполагал, а что с ними, где они. Вспоминая встречу с  медсестрой на тропинке и  их близость на зелёном мху, он предполагал, что может быть, она от него родила ребёнка. Ведь перед этим он спросил её, не боится ли она? Катерина, изнемогая от желания, ответила: «Егор, я буду рада, если это случится».
Эх ,а Наташа. Что подумала, когда приехала в Речное на каникулы и узнала, что Егора нет. А ведь любила она меня, может и теперь думает обо мне, но не знает где я. Мельком вспомнилась начальница лагеря и её месть показалась Егору смехотворной.  Тут же  стал раздумывать о дальнейшем развитии событий, которые тревожили Егора в последнее время. Дело в том, что делая массаж сотрудникам лагеря и их жёнам, Егор  во время сеанса отвечал на их вопросы,  охотно  объяснял свою методику, зная, что никто не сумеет сделать массаж лучше его. Нина Гавриловна, супруга Одинцова, больше других и охотнее  расспрашивала Егора, рассказывала о свое семейной жизни  и  жаловалась на тайное пьянство мужа, на его страсть  играть  в карты на деньги с сослуживцами. Со временем  разговоры у них стали более откровенными  и  на одном из сеансов она  пожаловалась ему на холодность и редкую, нестойкую половую  близость с мужем, подозревая, что всё это от   язвенной болезни, которая  давно мучила  его. А однажды  прямо предложила себя Егору. Егор не удивился, он  давно понял, что нравится ей и временами думал о её предложении, но не решался, хотя  сексуальная разрядка была необходима.  Однажды, массируя её женственное, привлекательное тело, не забывая о желании Нины Гавриловны, он довёл её до транса, применяя эротические приёмы, и сам возбудился.  Не сдержался  и исполнил то, что она просила. После этого она оделась, поцеловала Егора в щёку и, уходя, сказала: «Я очень ждала этого, спасибо Егор». Через  некоторое время Одинцов начал замечать, что жена не стремится к половой близости, поощряет  его выпивки и игру в карты, у неё изменилось настроение, она стала веселей и больше обычного хвалит массаж Егора. Он начал потихоньку выяснять причину этих изменений в жене. Реже стал играть в карты, позже уезжать из лагеря в посёлок, несколько раз наблюдал за   сеансом  массажа его жены, но естественно ничего не заметил, так как Егор массировал очень осторожно, чувствуя  подозрения своего начальника. Он  предупредил Нину Гавриловну о том, что им пора  прекращать половую связь, иначе может быть скандал, ведь дыма без огня не бывает. Но она пригрозила объявить, что Егор, используя своё умение, довёл её до  забытья и сделал своё мужское дело. «Я к тому же забеременела»,- сообщила она ему.
 В середине сентября Егор пешком направился в Пышму за почтой. Погода стояла солнечная, тёплая, конец бабьего лета. Паутина рваными нитями колебалась на лёгком чуть прохладном ветру. Был полдень. Алексей на Уазике должен подъехать к назначенному времени за ним к почте. Егор шёл окраинной улицей  к центру посёлка и тревожно размышлял о предполагаемых событиях в его отношениях с Ниной Гавриловной. Неожиданно из бокового переулка выскочили трое в болоньевых куртках разного цвета и набросились на Егора. Находясь в хорошем спортивном состоянии Егор хладнокровно уклонился от прямого удара первого, подставил ногу и толкнул его по ходу, тот улетел в грязную канаву. Второго Егор моментально