Репрессии были, а не перегибы. Сталин твой – сатрап. Впрочем, Глеб, ты и Холокоста не признаешь. У нас в семье, как и в стране, антисемитизм.
- Почему? Гитлер евреев и цыган сжигал.
- Да, сжигал. И поляков, и сербов.
- И русских.
- Тише, Маша вернулась.
- А кто такой Сталин? И кто Холокастов? И семитизм? – недоуменно вопрошала я.
- Допрыгались, - сказал папа. – Марина, потом как-нибудь. Иди и уроки сделай.
- Кто такой Сталин? Бабушка что, преступница и в тюрьме сидела?
- Заткнись, а? – попросил папа каким-то жалким тоном. – Сталин – наш бывший вождь партии. Он умер в 53-м году. Про него много врут теперь.
Мама, побледнев, яростно глянула на отца:
- Послушай, ты поел? Иди на работу. Манюня, есть хочешь?
- Нет.
Я терпеть не могу недосказанность, незавершенные разговоры. Пожав плечами – в точности то же самое сделал отец, выходя из кухни, - я ушла к себе в комнату и возмущенно закрыла дверь.
