Глава 6 Страх

Глава 6
                               Страх

 Шли дни, недели, месяцы, Гришка продолжал учиться на водилу, а вернее, на автослесаря. История с приёмником за-былась, завхоз даже и не заметил, что Мухомор его подме-нил. Никто им не пользовался: стоит на полке, ну и пусть себе стоит. Конструктора Мухомор больше не встречал, да он им и не интересовался, подумаешь,  мимолётное знаком-ство. А вот от Пузыря весточка пришла, и принесла её со-рока по имени Гном. Печень к весне у  Гришки  совсем ус-покоилась и перестала ему напоминать о том трагическом для него происшествии. Мухомор  стал задумываться, как бы ему откосить от армии. Подняв рубашку, он показывал друзьям шрам и спрашивал:
-Как думаешь, возьмут с такой травмой в армию, или нет?
Друзья в ответ только  пожимали плечами, им тоже пред-стояло осенью пойти служить.
Тем злополучным вечером Гришка возвращался из обла-стной больницы. Он ездил на медицинскую комиссию, на ней решался вопрос, пойдёт Мухомор в армию или нет. Во-прос остался висеть в воздухе. Сборище умных врачей не вынесло окончательного решения. Гришке предложили по-лежать месячишко в больнице, а там видно будет. Вот он и возвращался в училище, забрать кой-какие шмотки после этой экзекуции. Мухомор давно заметил знакомую рожу, мелькающую в тамбуре, но не придал этому значения.  Выйдя в тамбур покурить, Гришка нос к носу столкнулся с братцем Пузыря. Увидев рыжего, Сашка расплылся в злой усмешке и процедил сквозь зубы:
-А я –то думаю, чья там сучья рожа светится? А это оказы-вается, рыжий, собственной персоной, и куда ты намылил-ся, ментовский прихвостень?
 Гришка, вначале опешивший от  встречи со старшим Пу-зырём, взял себя в руки, и так же зло ответил:
-Чего, к братцу захотел? Так недолго, отправишься следом за ним в зону.
Сашка, скорчив страшную рожу, размахнулся и со всей си-лы ударил кулаком в стену тамбура:
-Сука ментовская, нахлебаешься ты у меня крови. Ох на-хлебаешься, недолго осталось тебе живым ходить. Зря бра-тец тебя в саду не дорезал, но ничего, мы со Слизняком его оплошность исправим. Слизнув с разбитых костяшек кровь, он плюнул ей в рожу рыжего и ушёл в другой вагон. Гришка стоял и не знал что делать: то ли бежать, то ли до-куривать сигарету. Он достал носовой платок и вытер им лицо. Курившие в тамбуре с интересом наблюдали за про-исшествием.
«Не боись той собаки, которая лает, а боись той, которая молчит»,  –сказал внутренний голос. «Боись, не боись, но лучше  в армию свалить». Болтаться на пере у Слизняка или Гнома, Гришке не хотелось. Докурив сигарету, Мухо-мор бросил дымящийся окурок на пол и вернулся в вагон.
Приехав в училище, он первым делом заскочил к мастеру производственного обучения и показал направление на об-следование.
-А сам–то ты как желаешь, идти в армию, али нет? –спросил, ухмыляясь, мастак.
-Надо. Долг Родине, –сухо ответил Гришка.
-Ну, раз надо, значит надо, полежишь в больничке, ничего страшного. А учебники можно и в палате почитать, так что набирай их с собой, и вперёд.
На следующий день Григорий Мухин, уже лежал в чистой светлой палате областной больницы. Он набрал книжек и зубрил правила дорожного движения. Но страх быть заре-занным, словно поросёнок, не оставлял его душу в покое.
«Надо в ментовку сходить, заяву написать, о том, что Саш-ка Пузырёв грозился меня убить,  –думал Гришка. - Тамара Михайловна, поди, меня ещё не позабыла. Отпрошусь у врача и сбегаю на неделе, пусть на заметку возьмут Гнома. А ещё бы лучше того подполковника с квадратной рожей найти, Кроль вроде ему фамилия. Уж он добрался бы до старшего Пузыря,  обещал ведь тогда не дать меня в обиду».
«Ага, верь их обещанкам! Они тебе наобещают с три коро-ба.  Да вот только навряд ли чего  сделают, получишь опять перо в брюхо», –бубнил внутренний голос. Этот голос нудил уже целую неделю, не давая Гришке спокойно жить. «Ты лучше в армию вали, куда-нибудь подальше, на Камчатку, например, или в Магадан». Гришка злился, много курил, но что можно сделать с собственным страхом? Он даже сти-шок про страх сочинил:
«Страх! Без оглядки бежим от него,
От страха убьём мы себя самого,
От страха за жизнь - жизнь готовы отдать,
Никак не могу это чувство понять».
Но у врача всё же отпросился, и в среду двинул в ментовку к Тамаре Михайловне.
Майорша стала ещё толще, и встретила Гришку не очень радушно.
-Ты чего, голубь, ко мне пришёл, ты теперь не в моей епар-хии. Тебе уже восемнадцать, так что говори быстрей, чего надо?
Гришка сделал умное лицо, и важно ответил:
-А я теперь в училище учусь на водителя, в другом городе, на электричке езжу.
-Ну и что из этого? Давай говори быстрей, чего припёрся? – начиная выходить из себя заорала Тамара Михайловна.
-Так вот я и говорю, на электричке приходится ездить, а там пассажиры разные встречаются.
-И кого ты там встретил? –фыркнула майорша.
-Еду я, значит, вчера на электричке, смотрю: знакомая личность карманы режет. И кто бы Вы думали, была эта личность?
-И кто?
-Пузырёв старший, Сашка по кличке Гном, вот кто.
-Слушай, Гришенька! Мне с тобой некогда лясы точить, и ты и Гном вышли из под моего попечительства, ясно?
-Ясно, –понурив голову, ответил Мухомор.
-Раз ясно - иди в соседний кабинет, там Игорь Петрович. Вот он и занимается такими, как ты, и такими, как Гном, а мне уж извини, недосуг.
Гришка закрыл одну дверь и тут же открыл другую. В ак-куратном, чистеньком кабинете, за письменным столом си-дел небольшого роста ухмыляющийся мужичок.
-Чего тебе, рыжий? –спросил он.
-Можно Игоря Петровича?
-Можно Машку за ляжку и Лиську за сиську! – пошутил мужичок. Гришка попятился и хотел закрыть дверь.
-Ну, ты куда, рыжий? Заходи, уж коли пришёл, – предложил сидящий в кабинете. Гришка протиснулся в приоткрытую дверь.
-Чего тебе?  Выкладывай, да поскорей.
-Меня Григорий зовут, фамилия Мухин. Я тот, которого Пузырёв-младший порезал так, что я чуть не умер.
-Пузырёвых я знаю, знаменитая фамилия в криминальном мире. И мальчишку, Вовка вроде его зовут, тоже помню. Он Мариночку Сергеевну без премиальных оставил. Ох уж она бесилась, чуть из сапог не выскочила, а чего сделаешь, раз прошляпила, отвечай. Потом в камере алкаша порезал, ска-зал что ногтём, но разве ногтём ладошку располосуешь до костей? Наверно мойку где–то  спрятал, или писку. Ушлый парень, помню его.  Значит, это он тебя порезал?
-Меня, –скис Гришка.
-Молодец  какой! Всё –таки  ушёл на зону.  Из таких маль-цов авторитеты вырастают. А ты, значит, тот Мухин, кото-рого он порезал. Не слыхал.  Так что ты хочешь рассказать мне рыжий, про Пузырёвых?
-Я в электричке ехал, смотрю: рожа знакомая в тамбуре маячит, глазками туда-сюда, чего –то высматривает. Я сна-чала его не узнал, ну, думаю, мало ли знакомых в элек-тричке ездит. Потом покурить вышел, а он меня за горло хвать! Это ты, говорит, сука рыжая, братца посадил? Ну, ничего, придёт время, умоешься кровью. Сказал и ушёл в другой вагон, я постоял, подумал, пока коленки тряслись, и тоже ушёл.
Петрович почесал затылок, потом достал из пачки сигарету с фильтром и, вперив в Гришку  злые глаза, спросил:
-Ты чего, солнцеликий, мне о своих страхах пришёл расска-зать?  Как у тебя коленки трясутся?  Да я тебя самого сей-час в обезьянник посажу, понял? Чеши отсюда! –заорал он. - А  если боишься, что тебя зарежут, подай заявление де-журному, участковый разберётся, кто тебе и чем грозил.
 Гришка выскочил из кабинета как ошпаренный, на пол-ном пилоте он пролетел до лестничной площадки и только там перевёл дух.
«Я же тебе говорил, не ходи в ментовку, бесполезное это за-нятие», –зудил внутренний голос.
-Эй, Мухин, ты где? –разнёсся по коридору голос Тамары Михайловны. Гришка вернулся в коридор.
-Ты ещё здесь? Ещё не ушёл? Очень хорошо, что успела, а то потом ищи тебя свищи, –тараторила майорша.  -Старая я стала, совсем памяти нет. Вот когда Кроль уезжал, записку тебе оставил. Помнишь такого?
-Разве его забудешь, –ответил Мухомор. Он взял записку, и развернув вчетверо сложенную бумажку, прочитал:
«Григорий, извини меня за то, что подвёл тебя под мона-стырь. Но это лирика, раз ты читаешь эту записку, значит  - жив. Это говорит ещё и о том, что у тебя появились пробле-мы, и проблемы серьёзные. Так вот, если тебя преследуют родственники Пузырёва, позвони вот по этому телефону. Твой звонок очень важен не только для меня, но и для те-бя».  Далее следовал номер телефона и подпись «Кроль».
 Прочитав записку, Гришка задумался. Проблемы нача-лись, но желание сообщить об этом подполковнику пропа-ло.
-А где сейчас подполковник Кроль? – спросил Гришка у Тамары Михайловны.
-Как где? –удивилась майорша. - Уехал домой в Москву, ему здесь делать нечего.
-А почему тогда номер наш, городской? – недоумевал Му-хомор. Тамара Михайловна заглянула в записку:
-Да, наш, почём мне знать? Позвони и сразу узнаешь.
-А можно я от вас позвоню? Из вашего кабинета.
-Ну, позвони, какие проблемы.
Гришка вернулся в кабинет Тамары Михайловны и на-брал номер телефона. К аппарату долго никто не подходил, наконец, на том конце провода ответили:
-Капитан Зимко у аппарата, –услышал Гришка приятный мужской голос.
-Это я, Мухин Григорий, –неуверенно сказал Мухомор.
-Какой ещё Мухин? Кто тебе дал номер этого телефона?
-Это тот, которого порезал Пузырёв, а номер телефона оста-вил Кроль. Он мне в записке написал, чтобы я позвонил по этому телефону, если проблемы начнутся.
-Ну ка, прочитай мне записку, –потребовала трубка. Гриш-ка прочитал записку.
-А, это по делу Сутулого. Давай приезжай в отдел,  семна-дцатый кабинет, поговорим, –произнесла трубка и отклю-чилась.
-Вот и разобрались с твоими Пузырями. Сейчас съездишь в отдел, всё расскажешь и делу конец! –обрадовалась майор-ша. - И как я забыла про записку, совсем памяти нет, на пенсию надо! –сетовала она.
  Гришка ехал в серый дом, самый высокий дом в городе.
-Из  подвала серого дома  можно  Магадан увидеть! – шути-ли мужики. Вот там и находился кабинет капитана, на чей номер он только что звонил.
«Зря ты туда едешь, ох зря!  Опять каких-нибудь неприят-ностей на свою глупую голову огребёшь»! –нудил внутрен-ний голос.
Открыв тяжёлую дубовую дверь, Гришка упёрся в дежур-ного милиционера.
-Тебе чего? –спросил дежурный  грубым голосом.
-Меня вызывали, в семнадцатый кабинет, –ответил Мухо-мор.
-Давай повестку.
-А меня без повестки,  по записке.
-Давай! –протянул руку дежурный. Прочитав записку, он покивал головой, и ткнув пальцем в левую часть коридора, произнёс:
-Тебе туда, семнадцатый там.
Мухомор, пройдя по коридору до самого его конца, упёрся в обшарпанную дверь. На двери висела табличка с непо-нятной надписью. Сверху стояла цифра семнадцать, потом шли незнакомые фамилии, а внизу опять стояла цифра семнадцать, Гришка постучал.
-Заходи, чего ломишься? –раздалось из –за двери. Рыжий открыл дверь, в кабинете за письменным столом сидел один - единственный человек в гражданской одежде.
-Мне бы капитана Зимко?
-А ты видишь здесь кого-нибудь другого? –засмеялся па-рень в гражданке.
-Нет, не вижу.
-Тогда чего спрашиваешь? Я и есть капитан Зимко Артём Сергеевич. Заходи, будь как дома, но не забывай, что в гос-тях, –пошутил капитан. Гришка протянул ему записку.
-Я читал. Ты лучше расскажи, что с тобой случилось? Кто к тебе подходил? Чем и кем грозили?
Гришка пересказал капитану, всё то, что с ним произошло в