Филипп опустил очки на нос и с тревогой посмотрел на Дмитрия. – А с другой стороны ты же перешел реку.
“… перешел реку… Бред какой-то, в последнее время мне одни чокнутые встречаются”, - подумал Дмитрий и сменил тему:
- Хорошо тут у вас. Наверное, останусь. Будем соседями, Фил.
- Не у вас, а у меня. Здесь все мое, - поправил байкер. – А о соседстве мы еще поговорим. Я вечером зайду. Иди пока осмотрись, твой дом последний на этой стороне.
За пять минут Дмитрий добрался до конца деревни, отметив, что все домики на улице - в отличном состоянии, но в них, судя по всему, никто не живет: окна закрыты ставнями, дорожки у крылец заросли травой.
Бабушкин дом мало напоминал теремок, однако представлял собой крепкий пятистенок под шиферной кровлей.
Замок на двери отсутствовал, и Дима прошел в сени. Пощелкал выключателем, но тщетно – лампочка не зажглась. Дмитрий распахнул окна и осмотрелся. Возникло ощущение, что хозяйка покинула дом несколько часов назад: на вещах не было пыли, на кухне – все на своих местах, а у печки – даже несколько березовых поленьев. Такой, знаете ли, семейный мотель, а ля рюсс.
Дима сходил за водой, благо колодец находился во дворе, нашел газовую плитку с пятилитровым баллоном, и приготовил обед из привезенных продуктов.
После приема пищи он совершил обход владений, остался весьма доволен увиденным, а потом в наилучшем расположении духа прикорнул на скрипучем диване.
Разбудил его Филипп около восьми вечера. Гость сидел напротив за круглым, укрытым старомодной скатертью, столом. В руках у него дымилась сигара. Страсть к внешним эффектам Диму немного позабавила, он старательно прятал улыбку.
- Просыпайся, Дмитрий. Введу тебя в курс дела. Ходить вокруг да около - время тратить. Ты, наверное, уже успел заметить, что в деревне кроме меня никого нет. Старики умерли, а те, кто остался, продали дома мне. Всем были предложены хорошие отступные, и проблем не возникло. Надеюсь, что и с тобой мы обо всем полюбовно договоримся. Дом ты посмотрел, участок оценил. Назови сумму.
Дима сел напротив и доброжелательно улыбнулся:
- Не в деньгах дело. Мне нравится здесь, нравится, что в деревне никого нет, а кроме того я обещаю стать хорошим соседом.
- Это исключено, здесь буду жить только я, - строго сказал Филипп.
- Здесь будешь жить ты, и буду жить я, - Дмитрий тоже повысил голос.
- Не горячись, Дима, - сбавил тон байкер и выложил на скатерть внушительный конверт. – Денежку в руках подержи, подумай хорошенько. Но только недолго.
Затем Филипп припечатал конверт изящными песочными часами: в нижнюю колбу тотчас побежала тоненькая струйка.
- Время пошло!
- Зачем эта театральность? - ухмыльнулся Дмитрий. – Реквизиты можешь забрать с собой. Если передумаю, что вряд ли, позвоню. Можешь визитку оставить.
- Не получится, здесь звоню только я. А песок подчеркивает материальность времени, все рано или поздно кончается, всему отпущен свой срок, упадет и последняя песчинка, - Филипп направился к выходу.
“Эффектный монолог! Занавес!” – подумал Дмитрий, но смолчал.
Хлопнула дверь, и Дима тотчас посмотрел на дисплей мобильника: аппарат находился вне зоны действия сети, хотя в роще сигнал прекрасно ловился. Этого еще не хватало, Дмитрий в первый раз забеспокоился.
Ощутимо стемнело. Дима обошел весь дом в поисках свечей, но не нашел даже огарка. Пришлось нащепать лучину, березовое полено все же пригодилось. Он вставил лучину в бутылку из-под кетчупа - получился вполне приемлемый “канделябр”.
В неярком, колеблющемся свете конверт показался Дмитрию огромным. Очень хотелось заглянуть внутрь, вот ведь искушение. Интересно, во что оценивает Фил свое одиночество. Может предложенной суммы хватит на приличный коттедж в пригороде или статусный автомобиль.
“Ну и что ты получишь, братка? Скучный домик со спутниковой тарелкой, соседей с их субботними барбекю, пробки по дороге туда и обратно. Иллюзия отдыха, суррогат природы! Все предсказуемо”.
Дима прикурил от лучины и вышел на крыльцо.
“А где такие звезды увидишь? Это что-то нереальное. Млечный Путь, огромное искрящееся облако прямо над головой. Прочь сомнения, это лучшее место на земле. Счастье не купишь за деньги. А Филипп перебьется, экий барин. В конце концов, видеть его каждый день не обязательно”.
Дмитрий прислушался: со стороны рощи доносился шум, напоминающий работу тракторов. Днем, кстати, ни одной сельскохозяйственной машины он не заметил. И это при идеальном порядке. Странно! А здесь все странно, а в темноте еще и немного жутковато.
Он вернулся в дом, покосился на песочные часы и с “канделябром” в руке обошел комнату.
На стене рядом с зеркалом Дмитрий обнаружил отрывной календарь, единственный предмет подсказывающий, что в доме не живут уже несколько месяцев: на белом прямоугольнике значилось 26 февраля. Непорядок! Обрывая листочки, он дошел до сегодняшнего дня и посмотрел на часы: полночь через пятнадцать минут.
- Можно уже, - рука сама потянулась к листку.
“Так … Число, день недели, восход и заход солнца – все, как обычно. Все, да не все. Над лунной табличкой, кто-то поработал. Ну, Филя! Мастер эффектов”.
Луна.
Восход - **.**
Заход - **.**
Луна убывает.
Текст – “Луна убывает” был исправлен. Над зачеркнутой “ы” черным фломастером была написана буква “и”. УБИВАЕТ! За такие шутки можно
и ….
И вдруг наступила гнетущая тишина. Последняя песчинка упала в нижнюю колбу, стих шум работающей техники, куда-то исчезли зудящие за окном комары, перестала трещать лучина. Холодная струйка пота побежала между лопаток.
А потом послышались шаги, к дому приближалась большая группа людей. Они даже шли в ногу. Дима подбежал к окну и тут же отпрянул. К стеклу прильнули мертвенно-бледные лица с пустыми равнодушными глазами. Да это же утренние работяги, он их хорошо запомнил.
Скрипнула дверь, и в дом вошел Филипп. Из всей этой братии лишь он один производил впечатление живого человека. Байкер опять был в черной коже, правда, косуху сменил длинный плащ.
- Время вышло, Дима. Что ты решил? Впрочем, вижу, - он посмотрел на нетронутый конверт с деньгами. – Жаль!
Он оседлал единственный стул и указал Дмитрию на диван:
- Садись, поговорим … напоследок. Покурим, - он протягивал Диме сигару.
Дмитрий взял себя в руки, стало невыносимо стыдно за панический страх.
“Прощальный сигарный вечер. Почему нет? Сигара – вещь “долгоиграющая”, будет время подумать над собственной судьбой, просчитать варианты”.
Филипп убрал в карман конверт с деньгами и вновь перевернул песочные часы.
- А хорошо здесь! Правда, Дима? – Филипп явно издевался. – Рай земной, страна обетованная. Вот только рай этот я построил для себя. Ты здесь лишний, как, впрочем, и любой другой человек. Ничего личного.
Как же я вас всех ненавижу. Стадо тупых баранов, половину из которых следовало бы усыпить. Да что там половину, оставил бы самую малость. Золотой миллиард, может, слышал. Этого достаточно - приличное стадо получилось. К нему бы жесткого пастуха с хорошей плетью. Извини, Дмитрий, отвлекся.
Было всего три варианта развития событий: первый – ты забираешь деньги, к слову, немалые и возвращаешься домой, второй – ты остаешься и работаешь на меня. Но этот вариант для тебя я думаю, неприемлем, - он сделал дирижерский пасс сигарой, и Дима увидел, как молниеносно отреагировали на жест хозяина головы за стеклом. – Кроме выращивания злаков я еще культивирую “овощи”. Ну и, наконец, третий, самый печальный вариант. Надеюсь, объяснять не надо. Ты увидел то, что не должен был видеть. А теперь слышишь то, что не должен слышать.
- А ты не много на себя берешь? Хозяин судеб! Меня ведь искать будут.
- Конечно, будут. Более того я окажу всяческую помощь в поисках. Завтра утром я зайду к тебе и вытащу окоченевшее тело из петли, или найду твои кости на пепелище, или …. Я еще не решил, как ты покинешь этот мир.
Одного я не пойму, как мои бывшие коллеги решили со мной справиться. Ты-то здесь причем? От тебя не исходит угроза, я бы почувствовал и давно принял меры. Расскажи, обещаю, что буду гуманным.
- Какие коллеги? Что за бред? – Дима попытался встать с дивана, но тщетно. Ноги внезапно стали ватными, стены комнаты поплыли перед глазами.
Филипп снисходительно улыбнулся и продолжил:
- Ну, что ж, слушай. Сигара-пати продолжается, пока мне не надоест. Подробности упущу, все равно не поверишь. Ты ведь реалист. А может даже и атеист? Так вот: я устал и решил уйти на покой, найти тихое место и построить то, чем искушают наивных простаков вроде тебя. Славное местечко с чудным названием. Для себя, любимого.
- Ну и строил бы в одиночестве. Люди-то в чем виноваты? - Дима кивнул на окно.
- Прекрасное рождается насильственно. Я говорю о материальной составляющей, только пустые мечтания не требуют усилий. А мои парни тоже счастливы, только по-своему. Кому-то нужны миры, кому-то хватает бутылки пива перед телевизором, нормальной работы … список может быть бесконечным.
Но, похоже, спокойная жизнь закончилась. Мои друзья, хотя в моей бывшей конторе нет друзей, а есть боевые товарищи, присылают тебя, и это ничего хорошего не предвещает. Как замечательно было до сегодняшнего утра, я строил прекрасный мир, помыслы мои были чисты, и я даже не грешил. А теперь придется взять грех на душу.
- Ты опять за свое. Какие друзья? Я приехал дом посмотреть.
- Дом посмотреть … Тебя используют, Дмитрий. В темную! Ты неожиданно приезжаешь в деревню, о которой еще вчера и не слышал. Только не надо показывать письмо, - Филипп просто предугадывал Димины намерения. – Откуда у городского жителя в трех поколениях странные детские воспоминания, ты ведь в деревне никогда не был. Легенда о бедной старой бабушке вообще шита белыми нитками. Но ты легко поверил. Небольшой денежный приз в конце приключения приятно волнует сердце. Не так ли?
- Допустим, это правда, - Дима зябко поежился. Монолог Фила все больше напоминал бред сумасшедшего. – Но я действительно даже и не подозреваю о целях твоих бывших коллег. Чем же ты им так насолил? А может они просто завидуют.
- Завидуют? Только не материальному благополучию. Они многое могут себе позволить. Завидуют свободе? Да, однозначно. Никому не позволено уйти просто так, в системе не бывает “бывших”. А я наплевал на систему – это высшее проявление свободы.
- Дьявол-фрилансер? Звучит красиво, - Дмитрий еле заметно пошевелился. К его удивлению он смог это сделать. – Еще раз повторяю, я ничего не знаю о твоих друзьях.
- Верю. Теперь верю. Профессионалы умеют работать. Ты, Дмитрий, всего лишь детонатор. В нужное время кто-то провернет ручку адской машинки, и ты начнешь действовать. Неплохо я пошутил – АДСКАЯ МАШИНКА, - Филипп скривил губы. – Будет какая-то подсказка: событие, слово, знак, и потом ты превратишься в сомнамбулу. Не думаю, что чем-то ты будешь отличаться от них.
Он кивнул на окно, и головы опять отреагировали на жест хозяина.
Перед глазами Димы вдруг возник листок календаря.
“ЛУНА УБИВАЕТ. Так это значит не Фил? Может это и есть подсказка? А если так, то и “ВАС … ЖДУТ” имеет смысл”.
Опять упала последняя песчинка, и Филипп затушил сигару.
- Пора, Дмитрий. Инфаркт будет самым гуманным концом. Ты умрешь от страха, - он пальцем
