Играл ветерок шаловливой волной,
Не нарушая природы покой.
Катила волна, на волну находя
И за очередностью строго следя.
Брел лис осторожно у кромки воды,
Но не было, бедному, лисьей еды.
Орехи, грибы, - все, что было в лесу.
И жалость к себе охватила лису.
Вдруг видит – на отмели, в пойме реки
Торчат из воды плавники. Плавники!!!
Подкрался лисенок, да тут же и сник.
Не рыба то вовсе. Не рыбий плавник.
Он странную рыбу потрогал ногой
И голос услышал негромкий, больной:
- Зовут меня Дельфа. Я – синий дельфин.
Я морем побит, я устал, я один.
Я вырос и жил в теплых южных морях,
Где рыбы резвятся в лазурных струях,
Где воды так ласковы и горячи,
Когда их пронзают златые лучи.
На море холодном я не был вовек,
Там режет глаза ослепительный снег,
Там плавают горы хрустального льда,
Прозрачна, как слезы, в том море вода.
А в море родном, где я жил столько лет,
У мягкой воды удивительный свет.
Она на рассвете лазурью горит,
А в полночь становится, словно нефрит.
Во время заката алеет вода,
А ночью блистает, как искорки льда.
Но море мое неспокойно порой
И бьет с разъяренною силой прибой.
Так было однажды, - прибой подхватил,
Ударил о камни, и вновь отступил.
Меня, бездыханного, волн череда
Несла много дней, и пригнала сюда.
Мой лоб кровоточит, болит голова
И выгляжу я, как больная плотва.
При слове «плотва» оживился наш лис,
Пять дней ел он только улиток и крыс.
Но щупленький лис, очень рыбу любя,
Не ел еще рыбы крупнее себя.
Что рыбы немы, знал лисенок всегда,
Но где-то, наверно, другая вода?
А этот «немой» толковал обо всем
И щелкал, по мнению лисы, соловьем.
Имелся, конечно, и хвост и плавник.
Но нет чешуи, к коей лис так привык.
И тело синело пред ним на мели,
И пену кровавую волны несли.
Тут сжалось от горести сердце зверька
И рану накрыл он листом лопуха.
Вдруг слышит лисенок – повозка скрипит.
То едет рыбак, вот и невод блестит.
А в центре повозки – с уловом бадья.
Играет, как блестки, плотвы чешуя.
Наш лис заметался, вперед забежал
И посреди пыли дорожной упал.
Рыбак лошаденку свою осадил,
Лисенка поднял, и о рыбе забыл!
-Каков я добытчик! Лиса неплоха.
Вот будет жене и уха и доха!
Забросил лисенка в телегу мужик,
Считая, что справил жене воротник.
А лис улыбнулся людской простоте,
Считая плотву – у себя в животе.
Как ни был лисенок до рыбы охоч
И эту плотву был отведать не прочь, -
Но нет! Не себе он еду добывал –
Для друга больного обман затевал.
Немая, трепещет по ветру листва.
Трепещет на прутик нанизанная плотва.
А на берегу – никого, тишина.
Ни звука, ни всплеска, ни тени в волнах.
И друга больного не видно следа…
Живого, иль мертвого – скрыла вода.
И часто с тех пор у границы воды
Видали селяне лисенка следы…
