Нынешний вечер выдался совсем уж тоскливым. Несмотря на то, что был конец лета, погода стояла, почти как в середине осени. Промозглый плотный туман лениво стелился над землей, практически скрывая от глаз мокрую брусчатку тротуара. На уровне груди он несколько истончался, позволяя разглядеть бледный свет уличных фонарей. Звуки вечерней улицы доносились глухо, словно сквозь вату. Сыро и зябко. В такую пору лучше всего сидеть в мягком кресле перед телевизором или в очередной раз перечитывать любимую книгу, наслаждаясь утонченной словесной вязью хорошего автора. Однако сегодня Вадима почему-то потянуло на улицу.
Неустроенность в личной жизни и накопившиеся на работе проблемы искали выхода, и вечерняя прогулка была лучшим решением. Как хорошо неспешно мерить шагами тротуар и ни о чем не думать. Вернее, мысли какие-то все равно крутились в голове, но он старался не обращать на них никакого внимания, словно эти мысли существовали сами по себе.
Вадиму нравилось иногда вечерком прогуляться по этой улице. Здесь был широкий тротуар, идущий вдоль аккуратного забора, опоясывающего последний островок частных домов, со всех сторон окруженный многоквартирными высотками. На этих железобетонных утесах постоянно мерцали призывные огни каких-то реклам, назойливо бубнила монотонная музыка. По проезжей части туда-сюда сновали многочисленные автомобили. Одним словом – сплошная суета. И только здесь, на островке каким-то образом всегда сохранялся покой и уют.
Но сегодня за забором сквозь туманную стену неприветливо проступали темные силуэты нахохлившихся домов. Казалось, они провожали его осуждающими взглядами, не понимая, как можно гулять в такую погоду, вместо того, чтобы проводить время в теплой и уютной квартире.
Неожиданно где-то слева, совсем рядом в тумане сердито взрыкнул двигатель автомобиля, и Вадим непроизвольно отступил вправо – подальше от кромки тротуара. Всего лишь несколько шагов, но он каким-то образом оказался в переулке. В первый момент Вадим даже не сообразил, что его так удивило, но затем понял. Здесь не было тумана – он остался за спиной. А впереди, подсвеченный несколькими фонарями, открылся небольшой уютный переулок.
Тут было тихо. С левой стороны мягко сияла неоновая вывеска бара со странным названием "Нигде". Из приоткрытого окна доносились обволакивающие звуки тягучего медленного блюза. На противоположной стороне находилось несколько двухэтажных домов, в которых кое-где светились окна. В конце переулка возвышалось огромное дерево с раскидистой кроной, под которым располагались столики, окруженные удобными, судя по их виду, деревянными стульями. Людей нигде не было видно.
Вадим резко обернулся назад. Туман был всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Достаточно протянуть ее, и можно было дотронуться. Он не удержался и проверил – кончики пальцев явно ощутили влажную прохладу. Каким образом туман не проникал дальше, было непостижимо. Казалось, что какая-то невидимая стена отгородила этот переулок от всего остального мира.
Вадим встряхнул головой, словно пытаясь отогнать наваждение. Ведь здесь никогда прежде не было никакого переулка! Наверное, тысячу раз он ходил этим маршрутом и совершенно точно знал, что его не может быть. Однако же, вот – переулок был…
Захотелось попятиться назад, вернуться в привычный мир, но в этот момент справа отворилась дверь двухэтажного дома, и миловидная девушка спустилась по ступеням. Глянув на Вадима, она мягко улыбнулась, неспеша пересекла переулок и вошла в бар.
Вадим замер в стойке охотничьей собаки, почуявшей неизвестный запах, и совершенно позабыл о том, что только что решил уйти отсюда. В облике незнакомки было нечто притягательное и чарующее настолько, что Вадим как-то напрочь потерял интерес к возникновению из ниоткуда загадочного переулка. Отбросив сомнения, он тоже направился к бару.
Когда Вадим входил внутрь, над его головой мягко звякнул хрустальный колокольчик. Звук был тихим, словно шепот весеннего ветерка.
Все присутствующие устремили взоры в сторону вошедшего. Собственно говоря, в баре не было многолюдно. В левом углу за столиком на двоих расположился сухонький седовласый старичок. Напротив него сидела пожилая женщина, довольно-таки хорошо сохранившаяся и симпатичная для своих лет.
В правом углу за столиком изнывала от одиночества дородная холеная блондинка средних лет. Перед ней стояла чашечка кофе и пузатый бокал с остатками коньяка на донышке. В её левой руке тонкая сигарета исходила дымными вензелями, сквозь которые блондинка с любопытством разглядывала Вадима.
За стойкой бармен колдовал над коктейлем. Глянув на нового посетителя, он приветливо улыбнулся и приглашающе наклонил голову в сторону высоких барных стульев.
И лишь сидящая перед стойкой девушка с каштановыми волосами не оглянулась на вошедшего, что-то негромко рассказывая бармену. Но Вадим поймал в зеркале за спиной хозяина заведения ее внимательный взгляд.
Он подошел к стойке и негромко произнес:
- Добрый вечер…
- И вам всех благ! – откликнулся бармен. – Желаете что-нибудь?
Незнакомка слегка повернула голову в сторону Вадима и молча кивнула. Ему показалось, что в самых уголках ее губ затаилась легкая улыбка, вернее – тень легкой улыбки.
- Мне бы зеленого чаю, если можно…
- Один момент! Присаживайтесь…
Вадим устроился на соседнем стуле рядом с незнакомкой и добавил:
- Пожалуй, я не отказался бы и от бокала хорошего сухого вина.
- Красное? Белое? – уточнил бармен.
- Красное…
- Попробуйте "Мерло"… - подала голос незнакомка. – Согласна, несколько тривиально, но это вино здесь и в самом деле весьма приличное…
- Благодарю. Не возражаете, если я закажу и для вас?
Она мягко улыбнулась и слегка кивнула в знак согласия.
Бармен тотчас поставил на стойку два искрящихся от чистоты бокала, ловко наполнил их и занялся приготовлением чая.
Вадим поднял свой бокал, поглядел на просвет с видом знатока, хотя, по правде сказать, в винах он особо никогда не разбирался, и отпил глоток. Вино оказалось слегка терпковатым, но приятным, и Вадим с удивлением ощутил, как оно, практически мгновенно, пробежало по телу бодрящей волной. Что-то произошло со зрением: ему показалось, что границы внутреннего пространства бара раздвинулись и ушли куда-то в полумрак. На свету, словно на сцене, оказались он, она и бармен.
Незнакомка пригубила из своего бокала. Ее ресницы едва уловимо дрогнули, и на губах заиграла легкая улыбка. Она посмотрела Вадиму прямо в глаза и поинтересовалась:
- Похоже, вы здесь впервые?
- Совершенно верно… честно говоря, до сегодняшнего вечера я даже и не подозревал о существовании этого бара. Кажется, сотню раз проходил мимо переулка, но никогда раньше не замечал, словно его и не было…
Вадим повертел в руке тонкий пластиковый кружок подставки под бокал, на которой витиеватыми буквами было написано название заведения, затем посмотрел на бармена и неуверенно спросил:
- А почему, позвольте узнать, ваш бар называется "Нигде"? Что за странное название?
- Неужели название "Здесь" чем-нибудь лучше? – последовал ответ вопросом на вопрос.
- Ну, я не знаю… просто несколько необычное…
- А мне нравится, - вступила в беседу незнакомка. – Есть в этом названии что-то загадочное, интригующее… нечто, разрушающее серую обыденность будней, простор для полёта фантазии…
Незаметно для себя она увлеклась рассуждениями, и Вадим с удивлением смотрел на её лицо, которое, казалось, менялось на глазах. На щёках незнакомки проступил лёгкий румянец, глаза заискрились таким мечтательным лучезарным светом, что на сердце стало тепло и уютно. Куда-то далеко ушли волнения по поводу предстоящего нагоняя от шефа за срыв графика разработки новой программы. Даже тоска одиночества – постоянная спутница последних лет, отодвинулась куда-то в сторону, ослабив свои холодные объятия.
Будто зачарованный, Вадим протянул руку и прикоснулся к ладони девушки. И, странное дело, она не отстранилась, а продолжала говорить так, словно ничего особенного не произошло, словно они знакомы уже много лет. Мягкий блюз качал их на своих волнах, унося в какие-то неизведанные, но прекрасные дали.
- Как тебя зовут? – неожиданно спросила она, незаметно перейдя на "ты".
- Вадим. А тебя?
- Нина…
- Вот и познакомились. Мне очень приятно, в самом деле!
- Мне тоже. А чем ты занимаешься там, - она взмахнула рукой в неопределённом направлении. – В повседневной жизни?
Вадим несколько смущённо пожал плечами:
- Да, в общем-то, ничем особенным… пишу программы для компьютера.
- Это, наверное, очень интересно?
Нина приготовилась внимательно слушать, и Вадим почувствовал себя виноватым, словно лишал ребёнка чудесной сказки.
- Да ничего интересного, - он виновато развёл руками. – Рутинная работа: цифры, графики, скрипты всякие, коды, приложения… одним словом – скукотища. А чем занимаешься ты?
- Ну… если можно так выразиться, тоже пишу.
- В каком смысле? Программы пишешь или романы, стихи?
Собеседница усмехнулась уголком губ.
- Да нет, всё гораздо проще – я пишу картины…
- Так ты художник? Вот здорово! Я, признаться честно, совсем не умею рисовать, но зато очень люблю рассматривать хорошие картины.
Нина слегка смутилась и протестующе взмахнула рукой.
- Вообще-то я промышленный дизайнер, но в свободное от работы время беру акварельные краски и начинаю что-то придумывать… например, вот это место, где мы с тобой сидим…
От её слов Вадиму сначала стало смешно, затем он насторожился. А девушка продолжала:
- Наверное, ты удивишься, но… я и тебя придумала. Мне было так одиноко, и я постоянно фантазировала. Я рисовала и представляла тебя в своих мечтах, надеясь однажды встретить… да, именно тебя!
- Но ведь мы с тобой никогда прежде не встречались, - осторожно возразил Вадим. – Может быть, всё это тебе только показалось?
Он беспомощно оглянулся по сторонам, словно ища поддержки у посетителей, но никто из них даже не смотрел в сторону стойки бара. Лишь хозяин заведения, ловко полируя очередной бокал, заговорщически подмигнул Вадиму.
- Всё в этой жизни относительно, - изрёк он.
- Что вы хотите этим сказать? – удивился Вадим.
- Ничего особенного. Просто между реальностью и мечтой такая тонкая грань, что иногда её можно и не заметить…
- Вы это серьёзно?
Но бармен в ответ лишь пожал плечами и поставил на стойку чашку с зелёным чаем.
- Может быть, и в самом деле – я всего лишь сплю, и мне всё это только снится, - тихо сказала Нина. – А когда проснусь, ничего не будет, как не было и до этого…
- В какой-то мере это зависит от вас, - усмехнулся бармен. – Говорят же: человек творец своего счастья!
Вадим ощутил, как в нём зарождается смутное беспокойство. Всё это было как-то не так… не реально. Этот странный бар и его хозяин, посетители… вот только Нина… У него возникло ощущение, что она именно та женщина, которой ему не хватало, которую он не мог встретить всю свою сознательную жизнь. Но её слова смутили Вадима, заставив засомневаться в здравости её рассудка. На душе стало тоскливо.
- Послушай, Нина, - он несколько замялся, подыскивая слова. – Мне