Глава 12
Даже в отсутствии хозяев, в поместье Джозефа Грайфеста жизнь не замедляла свой ход. Слуги суетились по дому, занятые своей привычной работой. Но никакая деятельность, даже кипучая, не могла снять атмосферу печали и скорби заполнявшей каждый уголок этого особняка. Это и была основная причина, по которой Клайд предпочел некоторое время пожить в доме своего дяди, надеясь, что там его сестре ничто не будет напоминать тот ужас, через который она прошла.
Будучи поглощенной своими горькими мыслями Эмилия сидя на подоконнике в спальне сестры, не отрывая взгляда, смотрела на ворота, ожидая появления Колье.
Преждевременную панику поднимать она не желала, но и верить информации кузена тоже не могла. Время шло медленно, капля за каплей. Она с трудом дождалась вечера, но Колье, так и не появился. Эмилия больше ждать не могла, в ней пробудилась острая потребность к действию, ведь в том, что случилось, она винила только себя.
После недолгих размышлений, девушка пришла к единому выводу:
« Что мне нового может сказать Колье? От него не больше толка, чем от назойливого комара! Чем мог, он уже мне помог! Он прав, необходимо поговорить с Чарльзом, исчезновение Камиллы несомненно дело его рук, и результат нашей ссоры. Но, обвинять без доказательств его, я не могу, значит необходимо найти их!».
В этот вечер прерия была словно в тумане, и лунный свет мерцал сквозь неосязаемые частицы дрожащей дымки и казался бледно-оранжевым.
Эмилия гнала своего мустанга галопом. Прическа на голове растрепалась от быстрой скачки, густые волосы рассыпались по плечам и крупу жеребца.
Приближаясь к поместью Чарльза, девушка натянула поводья, конь замедлил шаг, пошел рысью, затем шагом и наконец-то остановился.
Эмилия соскочила с седла, привязав мустанга к акации медленно, нерешительно направилась в дом. Ее сердце было переполнено волнением и тревогой.
На этот раз, она не сомневалась в правдивости слов Колье, и так же как он считала, что только Чарльз мог похитить Камиллу. Он единственный у него был повод насолить ей, отыграться за все! Пощекотать ей нервы! Она не боялась этого человека, но все же, нервный озноб бил девушку, как перед встречей с чем-то неведомым и ужасающим.
Набравшись решимости, и воздуха в легкие, Эмилия тяжелой поступью ступила на порог дома.
Тишина полумрак окружил ее. В гостиной не было никого, и казалось, что в целом доме тоже. Внезапно слабые голоса начали доноситься из столовой. Она направилась туда, пытаясь сохранить спокойствие.
Войдя в столовую, Эмилия увидела Чарльза, он сидел, развалившись в мягком стуле. Рядом на круглом столе, стояла гора бутылок, пустых и недопитых. Вокруг его шеи обвивалась молодая, довольно привлекательная женщина. По ее наряду легко было определить, что она принадлежит богатому сословию.
При виде Эмилии, густые изогнутые брови Чарльза недоверчиво вздернулись вверх, придав лицу выражение изумления. Но уже мгновение спустя, он намерено спокойно откинулся на спинке стула и оглядел ее с такой высокомерной наглостью, что волосы на голове девушки казалось, повставали дыбом.
– Извини Луиза, как видишь у меня неотложные дела. Я обязан поговорить с этой молоденькой леди! Наше свидание перенесем на более подходящий день. Я найду способ сообщить тебе о нем, а сейчас милая, покинь нас, и пожалуйста, без лишних споров!
Шлепком по ягодице, он помог женщине подняться со своих колен, если не сказать вынудил. Затем послал ей прощальный, воздушный поцелуй и указал рукой на выход.
Гордо вздернув голову, Луиза злобно взглянула на Эмилию, и послушно направилась туда, куда ей указал мужчина.
– Чем обязан, такой чести, леди?
Как только исчезла из виду Луиза, заговорил он, спокойным официальным тоном, коварно ухмыляясь.
– Что привело вас, в столь поздний час в мой дом? Выкладывайте, не таите! Я не настолько глуп, чтоб предположить, что вы ищите со мною мира. Говорите, может хоть на этот раз, нам удастся побеседовать как цивилизованным людям.
Слова мужчины звучали как-то, непривычно тягуче. Эмилия подошла ближе к нему и раздосадовано протянула.
– Да, вы пьяны мистер Линкойн, а я надеялась с вами поговорить…
– Пьян? Какая поразительная наблюдательность! – вкрадчиво, как-то угрожающе протянул он, – Да, я пьян, и не просто пьян, а чудовищно пьян, и намерен еще больше надраться! Но вы божественная, коли уже пришли, то соизвольте объяснить, по какой это причине нарушили мой покой!
Он вопросительно взглянул на нее но, не дождавшись какого-либо ответа, в приказном тоне продолжил.
– Будьте любезны леди, посадить свой восхитительный зад, вот на это кресло и не маячить передо мной, – он пальцем указал, куда именно нужно сесть.
Дрожь в теле Эмилии усилилась, она замешкалась, не зная как поступить. Страх подталкивал девушку к выходу, настойчиво твердя:
«Ты неудачное время выбрала для разговоров, сейчас он в ярости и очень озлоблен, с ним будет тяжело о чем-то говорить, если не сказать опасно!».
Но, ее упрямство в противовес говорило совсем другое: « Нельзя время тянуть, необходимо идти по горячим следам, в этом состоянии, от него легче добиться правды!»
Мысли путались в ее голове, она стояла что столб, не в состоянии решиться ни на одно, ни на другое. Чарльз помог ей, крепко обхватив руку, резко дернул, усадив девушку в кресло.
Теперь даже ее бесстрашное сердце, казалось, перестало биться, и в немом испуге замерло, горько сожалея о том, что явилась в этот дом одна и не дождалась Колье.
Чарльз завалился на стул напротив и налил себе еще виски, расплескивая его по столу. Он медленно пил наблюдая за ней поверх рюмки.
Эмилия напряглась, пытаясь сдержать дрожь в своем теле, она с трудом удерживалась от трусливого порыва сорваться и убежать. Пожалуй, впервые в жизни ей было так страшно. Она бы предпочла, любую смертельную опасность этому унизительному страху.
Некоторое время, лицо Чарльза было застывшим, потом он внезапно рассмеялся, но все же продолжал смотреть на нее. Его смех напоминающий скрежет металла, пробежался мурашками по позвоночнику Эмилии, и вызвал чувство глухого, безотчетного раздражения.
– С чего это вдруг, вы сегодня столь сдержаны и терпеливы? Давайте не тяните, выкладывайте, зачем пришли! О чем хотели поговорить со мной! Насколько мне помнится, по вашим словам, у нас нет общих тем для разговоров! Теряюсь в догадках, что привело вас ко мне, что подтолкнуло на столь мужественный, героический поступок. Желаете, что-то узнать о нашем Гарри, или точнее вашей бессловесной тени? Вас смутили мои слова, сказанные с утра, и вы пришли уточнить, что я думаю, по поводу его виновности? Но, что вам дает уверенность в том, что если он мой брат, то я его хорошо знаю? Еще недавно я был уверен в нем, как в самом себе, теперь же, от этой уверенности ничего не осталось! А может прежде, вы ответите мне, что вынудило вас усомниться в честности Гарри? Он ведь так любит вас! Так сильно, что готов убрать с дороги к вашему сердцу любые препятствия, даже собственного брата! Неужели эта любовь не вызывает в вашем сердце восторга? Если нет, то, по крайней мере, должна быть благотворным бальзамом, для вашего тщеславия. Ликуйте милая, ваша непревзойденная красота, превратила сильного и гордого мужчину в полоумного, безропотного раба!
Зловеще проскрежетал Чарльз.
Превозмогая ледяной озноб, Эмилия гордо подняв подбородок, молчала, ожидая, когда он закончит говорить. Судьба была явно не на ее стороне, ведь именно каприз рока, вынудил девушку еще раз столкнуться с этим чудовищем, только от вида которого, ей становилось дурно.
– Неужто, я не угадал, и вы милая, пришли поговорить не о Гарри, а о вашем краснокожем приятеле. Об этом темноглазом красавце с фигурой титана, – еще более запальчиво продолжал мужчина, и его глаза вспыхнули как кометы.
– Интересно, что вас так привлекает в нем? Его лицо, физические данные или что-то другое…. За него можете не волноваться. Я потерял интерес к этому дикарю, а так же к его золоту! А ввязался в это дело лишь со скуки. Так, что будьте спокойны, он весь с потрохами ваш! С моей стороны по отношению к нему, больше не последует никакой угрозы. Вот жаль только одно, что вы прелесть моя, совсем забылись со своей любовью и игнорируете тот факт, что ваша принадлежность к высшему обществу, не позволяет подобных связей. Эти отношения, не только аморальны, они выходят за любые рамки дозволенного, и не то, что бы компрометируют вашу репутацию, а сравнивают ее с грязью!
Ярость, отвращение, вызванные его словами, словно кислотой разъедали душу девушки. Но, тем не менее, она вовсе не собиралась объясняться по этому поводу, но и слушать его дальше, тоже не могла.
Проглотив готовые сорваться с языка слова возмущения, Эмилия вздохнула так, словно это был последний вздох и сдержанно, спокойно заговорила.
– Мистер Линкойн, я прошу дать мне возможность самой объяснить цель своего визита. Я здесь не для того, чтоб выслушивать ваши глубокомысленные выводы! Мне необходимо поговорить с вами о Камилле.
В любое другое время, она сочла бы его слова унизительными, но сейчас убеждала себя, что не придает им большого значения. Вопреки здравому рассудку, Эмилия продолжала надеяться на то, что добьется желаемого результата в разговоре с ним, и это придавало ей сил.
– Я намерен говорить о том, о чем хочу, а вы милая, будите, вынуждены меня слушать! – зловеще проскрежетал Чарльз, дав девушке неоднозначно понять, что плясать под ее дудку не станет.
Эмилия набрала воздуха в легкие, пытаясь успокоиться.
– Ах, Боже мистер Линкойн к чему эти страсти, избавите меня от пустых разговоров, и давайте лучше поговорим о деле, – мягко и в тоже время настойчиво, она попыталась сменить тему разговора. – Я не хочу слушать…
– Не желаете слушать! – грубо прервав ее на полу слове, раздраженно подметил он. – Да нет, прелесть моя, вам придется меня выслушать, потому как, мне хочется знать, почему мое общество так раздражает вас! Что во мне не так? Я грубый, неотесанный мужлан….
– на последних словах, он сделал непроизвольную паузу, как, будто обдумывая что-то, затем продолжил. – А как же тогда ваша связь с краснокожим дьяволом? Отношения с ним не ущемляют вашу гордыню? Или при виде его глаз, вы забываете обо всем на свете, а вспоминаете лишь в общении со мной?
Эмилия нервно ерзая в кресле, покусывала нижнюю губу. Все складывалось совсем не так, как ей хотелось. Чарльз был словно глух, совсем не слышал ее и говорил лишь о том, о чем ему хотелось.
– Будь вы прокляты, со своими огромными глазами, пока я вас не знал, моя жизнь меня вполне устраивала. А что же теперь, все пошло кувырком, черт вас побери! С какой преисподней, вы на мою голову свалились? В один момент я потерял все! Все, чем дорожил в этой жизни! Я потерял брата, потерял его дружескую любовь, а взамен нашел ледяной булыжник, который ничем не растопить.
Склонившись над ней, он говорил таким тоном, что у бедняжки кровь стыла в жилах. Умолкнув, он глухо простонал, словно от собственного бессилия или переполняющей его страсти и ярости.
И тут на Эмидию снизошло озарение. И пришедшая в голову мысль о том, что разговор с
