мне забыл! Перезвони мне!" Кровь прилила к вискам, руки затряслись. Всё правильно. Нужно было разрубить этот гордиев узел! Если не перезвонит, значит, нужно просто забыть о его существовании. Но почему так плачет сердце, когда я вновь не дождалась его звонка? В зеркало смотрит старуха, и, кажется, нет сил, чтобы подняться, и шагать уверенной походкой, глядя на всех сияющими глазами! Измученное серое лицо, потухший несчастный взгляд. Где я? Я снова потерялась! Правы, правы психологи и классики, утверждающие, что лидер не должен терять себя в чувствах, не должен любить!
Я медленно умираю. Жизнь уходит из меня по капле, и я физически это ощущаю. Мне неинтересна работа, пропал былой драйв, и, взглянув на своё опухшее от ночных слёз лицо, я уже по необходимости делаю макияж, который не скрывает тёмных кругов под глазами, и не способен заставить сиять мои глаза, силой вытаскиваю себя на улицу, и трясусь в ознобе в машине. Холодно! Мне теперь всё время холодно!!! Меня знобит, и ни тёплая новая шубка, ни пуховое одеяло, в которое я закутываюсь перед сном, подтянув колени к груди, не спасают меня от этого вселенского холода...
Мне кажется теперь, что ты меня никогда не любил. Просто моя любовь отражалась в твоих глазах, и тебя это согревало. А теперь, после долгой нашей разлуки, ты живёшь в ритме постоянных новых влюблённостей, и обо мне даже не вспоминаешь, а я схожу по тебе с ума!
Что может быть страшнее равнодушия?! Я простила бы тебе всё - насилие над моей личностью, любую новую игру под названием "Кто победит!", но равнодушие... Когда через тебя просто перешагнули, не заметив, и пошли дальше... Что может быть страшнее?
Сегодня я мысленно сказала тебе: "Сделай что-нибудь такое, что убило бы мою любовь! Не подлость, нет! За подлость я бы тебя простила! Что-то такое, что перечеркнуло бы это мучительное чувство. Придумай же что-нибудь, чтобы я могла двигаться дальше! Спаси меня от себя! Ты медленно убиваешь меня!"
Теперь уже ночь. Ты спишь где-то, а может быть, с кем-то, и даже не подозреваешь, что я не могу спать уже которую неделю, что все мои мысли - только о тебе. Я так хочу, чтобы ты уловил мои лучики любви, и проснулся внезапно, и посмотрел в окно на бескрайнее небо, и вспомнил вдруг меня, нашу безудержную любовь, и затосковал по тем дням. И... захотел бы всё вернуть...
Но ты спишь. Ты не слышишь меня..."[/i]
7
По моим щекам стекают капли дождя, и я ловлю кончиком языка одну из капель, забежавших в уголок рта, и краешком мысли замечаю, что она солёная. Значит, я плачу вместе с дождём, а я даже не заметила. Что я делаю на улице, среди толпы прохожих, под стук капель дождя? Как я очутилась здесь? Ах, да! У меня заболела голова от напряжения, и я пошла за таблетками в аптеку. Не помню, как вышла, не помню ничего! Помню только, как душа плакала и просилась на волю, и вытолкнула меня туда, где я ещё более была одинока.
Кому рассказать? Кто поймёт?!!
Подруга зашла, посудачили каждая о своём. Но кому я могу рассказать то, от чего рвётся душа, плачет, и несётся так, что не удержать?! Только ему. Но ему - нельзя!
Друг не поймёт - у него странная смесь дружеских чувств ко мне в смешении с ревностью.
Мы одиноки, когда любим. Рождаемся в одиночестве, и умираем в одиночестве. И любим...
Мы проговорили с ним, казалось, вечность. Таким долгим показалось мне это мучительно растянутое время. Время выжималось по капле, и остановилось, растянутое блаженством слушать его, наблюдать его реакции. Странно, но я не видела его... Я ощущала его присутствие, слышала, анализировала, но... его лицо будто бы осталось за кадром нашего общения. А мне так хотелось мысленно прикоснуться к скульптурной линии губ, будто вырезанной из грубого камня античным мастером!
Чтобы он не жалел меня, я намекнула, что в моей личной жизни всё отлично. Больше всего мне не хотелось, чтобы он жалел меня.
А потом... Потом я задала ему вопрос, ответ на который привёл меня в полную растерянность. Я спросила его:
- Тебе нравится, как ты живёшь? Ты удовлетворён своей жизнью?
Он на секунду прислушался к себе, и ответил:
- Нет. Я всё время бегу куда-то, а зачем - не знаю.
Я не ожидала такого ответа. Я ждала чего угодно: рисовки, фантазий, но вот такого, искреннего, убеждённого ответа я ожидала меньше всего. И я растерялась.
Я сумела общими фразами вывести его на спокойный ровный тон, но наши взаимные хохмы вновь вернули нас на личные темы. Я иронично заметила, что его способность исчезать выбивает меня из графика.
- Я исчезаю, обычно, дней на десять, - ответил он.
Я рассмеялась:
- А кто это у меня шлялся целых три года неизвестно где?!
- ......
- Ну, понятно где! Три года мы обижались!
Кажется, с сарказмом я переборщила, потому что он замер на секунду, и медленно проговорил:
- Я не обижался, - и посмотрел на меня так, что я поняла, что он сейчас может сказать то, что сломает обе наши жизни, и... Я перевела разговор на другую тему. Мне так хотелось, чтобы он сказал именно эти слова! Но я испугалась. Испугалась повторения того, что я пережила когда-то. Испугалась объяснений, и мучительного ощущения, когда ты хочешь раствориться в любимом человеке, но не можешь сделать этого, потому что твой мир рухнет!
И ещё... Я испугалась того, что эти слова будут сказаны под влиянием эмоций, чего-то сиюминутного, и я поверю в эти слова, и разрушу себя до основания.
После этой встречи у меня было только одно желание: встретиться со своим любовником, и оторваться на полную катушку! Ох, как бы я его сегодня любила! Это был бы лучший день в его жизни!
8
И всё-таки, что-то снова сломалось. Он затеял новую игру. Или я предложила новую? Не знаю...
В нашу шахматную партию он ввёл новую фигуру, под названием Димочка.
Этот персонаж появился в его жизни уже после нашего расставания, и имел должность личного помощника.
Я имела наглость попросить привезти мне из-за границы, куда он отправился вместе с очередной любовницей, кое-что к новогоднему столу, с условием, что верну деньги за покупку. Когда мы встретились по рабочим делам, он заявил, что деньги с меня не возьмёт, что это - подарок к Новому году. На моём лице отобразилось недовольство, но аргумент был настолько неоспорим, что мне пришлось смириться.
На следующий день меня разбудил телефонный звонок. Он позвонил, и сказал мне, что новогодний подарок доставит "помощник Дима". Я поблагодарила всевышнего, что мне не придётся встречаться с Ним снова.
Ближе к полудню позвонил Димочка - так я впоследствии его окрестила.
Я спросила:
- Как я Вас узнаю?
- Я буду на золотистой "Тойоте", - деловито откликнулся молодой человек.
Подходя к машине, я расхохоталась: цвет машины идеально подходил под цвет моей куртки. Но вдруг... Я увидела за рулём Его!
"Что за шутки?" - пронеслось в голове. Но, вспомнив голос по телефону, я стряхнула с себя наваждение: "Да нет, не способен он на такое".
Димочка оказался просто похожим на своего хозяина, только моложе и стройнее. Он смутился, увидев меня, и я поспешила смыться побыстрее.
Позднее, я звонила Ему, хохотала, и рассказывала, как спутала Димочку с ним.
- Он хороший парень, - включился мой собеседник, - И, кстати, неженат.
Я задохнулась от возмущения:
- Ты что, сватать меня вздумал?!
На душе было мерзко от разговора.
А через пару недель Димочка снова возник в моей жизни.
Мы с дочерью решили устроить себе праздник: пойти в кино на ремейк "Иронии судьбы". Перед сеансом я никак не могла найти кнопку выключения телефона, и дочь предложила мне просто поставить телефон на беззвучный режим.
В начале фильма телефон завибрировал, я посмотрела на дисплей и обнаружила незнакомый номер. Подумав секунду, я решила ответить. Голос был незнакомым, но звонящий назвал меня по имени. Громкий звук с экрана ворвался в нашу начавшуюся беседу, и мне пришлось сообщить, что я нахожусь в кино, и попросить перезвонить попозже. Какая-то смутная догадка заставила меня снова посмотреть на номер звонящего. "Похоже, помощник Рабина" - шепнула я дочери. Та пожала плечами, и равнодушно уткнулась в экран.
Через пару часов телефон снова завибрировал. Тот же номер.
- Вы ещё в кино? - спросил человек.
- Да, перезвоните позже, - постаралась я говорить как можно тише, - А кто Вы?
- Я - Дима, помощник Рабина. Вы в "Кронверке"? Я здесь рядом. Позвоните мне, когда закончится сеанс.
Весь конец фильма я никак не могла сосредоточиться на сюжетной линии. "Что ему нужно? Почему он звонит мне?" - мысли носились в голове, не отпускали меня ни на секунду.
Закончился сеанс, я набрала определившийся номер.
- Я жду Вас у входа, - отозвалось в трубке.
Я проскочила мимо него, и озиралась вокруг в поисках машины Димы, затем догадалась посмотреть у входа. Конечно же, он стоял прямо у двери, и высматривал выходящих.
Я окликнула его. Оказалось, Рабин попросил его передать мне кое-что из документов. Вся штука в том, что никакой необходимости в этом не было! Я вполне могла забрать эти документы при нашей следующей встрече.
- Иди в машину, - бросила я дочери и отдала ключи.
Забрала документы, завела машину и вышла на улицу покурить. Машина Димы стояла с выключенными фарами. Диму я увидела на крыльце кинотеатра, он курил. Он никого не высматривал, и я решила подойти:
- Вы тоже собрались в кино?
- Да.
- В одиночестве?
- Да, - Димочка смутился.
- Смело!
- Вам понравился фильм?
- Да, добрый, хороший фильм, но старый как-то... теплее, - задумалась я, подбирая слово, - Когда я услышала финальную песню к этому фильму - я расплакалась, вот и решила сходить с дочерью.
- А Вы видели "Дневной дозор"? - подхватил Димочка.
Меня покоробило упоминание фильма, но я попыталась оставаться корректной:
- Да, кажется. Сейчас это популярно: экшн.
- Там есть песня "Города 312".
- Хорошая песня, мне нравится "Город 312".
- Можем подружиться! - вдруг заявил Димочка.
Я выдержала паузу, словно задумавшись, затем пожелала ему счастливого просмотра, и ушла.
На душе было гадко. Вся эта ситуация была шита белыми нитками. Рабин активно "сводил" меня с Димочкой. Зачем? Неужели он настолько равнодушен ко мне, что готов устроить моё личное счастье с кем угодно: с шофёром, сантехником?! Или это - такая форма душевного мазохизма? Я ведь хорошо помню, как он ревностно интересовался моими отношениями с моим другом.
9
Работу для Рабина мы сдали в срок, клиент остался не просто доволен, а просто счастлив, увидев такой профессионализм! Но накануне дня, когда должна была состояться оплата заказа, Рабин позвонил мне и попросил о встрече. Я попросила секретаря Машу перенести встречу, назначенную как раз в то время, когда он попросил меня об аудиенции. Каково же было моё удивление, когда я поняла, в чём суть его просьбы!
Он начал "с выходом из-за печки с подскоком":
- Мы ведь с тобой давние друзья, да?
Я молча изобразила на лице вопрос.
- А друзьям полагается скидка, верно? - и назвал сумму, которую готов заплатить.
Меня просто потрясла наглость, с которой он это сказал. На него работала целая команда, смета составлена была с учётом оговоренной суммы, а его просьба означала только одно: все, кто выполнял этот
