Красавица Леночка: Психопаты не унимаются!

ребёнка, в котором бабушка и мама просто души не чаяли, выросло такое ЧМО! Да пошли вы все на х**!- злобно думал Джонни.
Конечно же, он будет чувствовать себя ужасно виноватым, если мамины подруги с ней не простятся. Но ведь, с другой стороны, ещё неделю назад мама была хоть в ужасном состоянии уже, но *живая*! И кто-то пришёл с ней проститься? Просто взглянуть на неё? Конечно, они все люди пожилые, им тяжело далеко идти, тем более кому-то из них ехать к ней. Допустим. Но разве м. Домодедовская ближе? Туда проще добраться?! Руководствуясь такими мыслями, Джонни сообщил Геннадию по телефону, что хоронить маму никто кроме него не приедет. От такого был в шоке даже Геннадий, связанный с социальными службами, а потому сталкивавшийся, вероятно, не раз с алкоголиками и прочими маргинальными элементами.
Так или иначе, на следующий день Джонни стоял в белых тапочках (когда утром в 7 утра его разбудил своим звонком Геннадий, другой обуви под рукой не оказалось, а предшествующим вечером Джонни об этом, конечно же, не подумал) перед могилой мамы, наблюдая, как её засыпают землёй. Морально он чувствовал себя просто ужасно. Это тягостное ощущение значительно усугубилось, когда Геннадий сказал ему, что у Ирины кожа от расчёсов была в ужасном состоянии, там чуть ли не гангрена началась. Геннадий, видимо, сказал это, просто чтобы обосновать дополнительные расходы по подготовке тела к погребению. Однако Джонни принял это на свой счёт. И это значительно усилило его и без того сильное чувство вины. Ведь кто знает, если бы Джонни действовал грамотно или хотя бы более решительно и ответственно, возможно, его мама даже в таком своём полубессознательном состоянии, прожила бы ещё несколько месяцев.
Но маму уже не вернуть. Соответственно, ему уже не загладить никак свою вину перед ней. И что ему теперь делать? Покончить с собой? Так ему не хватит смелости! да и какой смысл? Тем более что ему с таким слабым здоровьем всё равно недолго осталось. И раз уж не хватает решимости своевременно закончить свою никчёмную жизнь, надо хотя бы постараться провести её остаток с пользой для людей. Но кому и какая может быть от него польза? Причём не в бредовых фантазиях, время от времени посещавших его, а в реальной жизни? Джонни мучительно размышлял над этим по дороге в Москву, когда Геннадий вёз его с кладбища обратно на своей машине.

Беспросветное одиночество

Постепенно ответ стал всё чётче оформляться в сознании Джонни. Ему предстоит крестовый поход против зла. Того самого зла, которое день за днём совершается повсюду, и которое принесло столько бед и страданий людям, включая его самого. Источник этого зла – люди. С одной стороны – те, что носят зло в себе. Это больные люди. Однако в общении с другими они практически постоянно носят маску вменяемости. Которая не только позволяет им выглядеть вполне адекватными в глазах окружающих, но и придаёт неотразимое обаяние. Из-за этой маски жертва начинает понимать, с кем она имеет дело в действительности лишь тогда, когда уже слишком поздно. Этих людей нужно уметь распознавать. Совершенствоваться в этом и учить других, дабы помочь им выбраться из или избежать вовсе опасной, деструктивной ситуации. В идеале, хотелось бы научить самих патологических хищников осознать свой порок и помочь им справиться с ним.
Другие люди изначально не носят порочный потенциал в себе. В их поведении зло возникает как механизм адаптации к неблагоприятной окружающей среде. Оно представляется им естественной реакцией на царящие повсюду насилие, обман, несправедливость. Джонни горел огромным желанием организовать людей доброй воли, чтобы вместе разорвать этот порочный круг и тем самым открыть для всех путь к лучшей жизни. Таков, в общих чертах, был план крестового похода, который задумал Джонни.    
Но в этот поход ему предстояло отправиться, по крайней мере, начать его, в одиночку. Ситуация усугублялась тем, что Джонни был один не только в этом походе, но и вообще по жизни. И никаких изменений к лучшему в этом вопросе для него не предвиделось. Он был изгоем. Безнадёжным.
В самом начале весны, ещё когда его мама могла ходить, Джонни сделал последнюю, отчаянную попытку познакомиться с какой-нибудь женщиной. Как обычно, он рассылал море сообщений на сайте знакомств, предлагая с ним пообщаться. Однако ответом ему была либо полная тишина, либо односложная реплика, в ответ на которую уже сам Джонни не мог придумать, что написать, и разговор прекращался, не успев начаться.    
Впрочем, бывали и исключения. Так, однажды Джонни написал девушке по имени Евгения, которая показалась ему достаточно интересной. На его удивление, она ему даже ответила. После чего он попытался задать ей несколько вопросов о ней, на которые, однако, она ответила очень кратко, написав номер своего телефона. Вначале Джонни подумал, что это какая-нибудь злонамеренная приезжая. На всякий случай, решив попытать шанс выяснить о ней хоть что-нибудь, Джонни вбил её номер в гугл. К его изумлению, поиск не оказался пустым. Она на каком-то форуме или ещё каком-то ресурсе лет пять назад писала о том, что приобрела себе квартиру и интересовалась какими-то связанными с этим вопросами. Так, это уже интересно,- подумал Джонни. Даже если она не коренная москвичка, сам факт, что у неё 5 лет назад, когда ей ещё не было 30, были средства на новую жилплощадь... Джонни набрал её номер. После короткого разговора с Евгенией особо ни о чём, договорились встретиться в кафе после её тренировки. Она была вся такая из себя спортсменка, каждый день много бегала и к тому же регулярно ходила в тренажёрный зал.              
 Из разговора с Евгенией выяснилось, что по специальности она психолог. Тем не менее, при встрече она продемонстрировала удивительно низкую культуру общения. Конечно же, она была отнюдь не первым профессиональным психологом с этим свойством, встреченным им (Джонни хорошо помнил свою встречу три с лишним месяца назад с детским психологом Никой, которой он рассказал про своё детство), и всё равно ему было неприятно. Евгения сразу же бросила на него (особенно на его живот) критический взгляд и сказала: по тебе видно, что ты не спортсмен. А также неврастеник, т.к. у тебя руки трясутся. Разумеется, то и другое было правдой, но и что с того? Зачем ей было ему это сообщать? С какой целью? Отомстить ему за то, что она ожидала найти в его лице интересного мужчину, а встретила то, что встретила? Но зачем? Какой смысл? Чтобы он осознал свою неадекватность и перестал с кем-либо знакомиться? Так он давно уже это осознал, и всё равно не хотел сдаваться, надеясь на чудо, ибо одиночество было ужасно.
А главное, ей-то самой легче будет от этого? Конечно, в некотором смысле Джонни мог понять Евгению. Она каждый день бегала до тех пор, пока у неё на руках не начинали синеть пальцы. Джонни не знал точно значения этого с точки зрения медицины, однако полагал, что это может быть не очень хорошо, если сердечнососудистая система не справляется с адекватным кровоснабжением самых удалённых участков конечностей.
И вообще жизнь Евгении была словно сплошное состязание: Citius, Altius, Fortius! Она постоянно покоряла какой-то воображаемый олимп. И она была женщиной! Поэтому ничего удивительного, если она так реагировала, видя перед собой нечто, номинально считавшееся мужчиной, реально же представлявшее из себя такую безобразную размазню.  
Эти мысли так деморализовали Джонни, что он не знал даже, о чём он может поговорить с этой амбициозной женщиной. Но раз уж он приехал туда, за тридевять земель, на Молодёжную (не удержавшись для себя отметить, что район там неплохой, погламурней будет, чем его родное Чертаново), то надо было о чём-то говорить. И Джонни не придумал ничего лучше, чем рассказать ей про Леночку. К его немалому удивлению, Евгения его внимательно выслушала. Даже несмотря на то, что в процессе рассказа Джонни ужасно опозорился. Когда Евгения спросила его, есть ли у него фото Леночки в телефоне, ему пришлось сказать правду: у него такой телефон, которым можно только звонить и отправлять смс. Конечно, Джонни и не хотел делать что-то ещё на своём телефоне, а потому приобретать соответствующий телефон. (Лучше было деньги Леночке отдать – они же ей нужнее!) Тем не менее, отсутствие у него нормального телефона всё равно ощущалось им как нечто позорное.
Впрочем, когда уже всё было доедено и пришло время прощаться, Евгения указала ему на ещё более позорную вещь с его стороны, нежели отсутствие приличного телефона. Джонни практически всё время говорил сам. Не задавал Евгении никаких вопросов. Неужели я тебе настолько неинтересна?- с какой-то уничижительной для него иронией, как ему показалось, вопрошала она. Правда, Евгения немного всё же повысила в итоге его настроение, когда сказала: ну ничего, в нашу следующую встречу, я расскажу тебе о себе. Однако Джонни знал, что больше у них встреч не будет...
После такого общения с Евгенией Джонни подумал о том, что пора с этим завязывать и больше не ходить на подобные встречи. Однако всего через три дня он уже договорился о встрече с Надеждой. К огромному удивлению Джонни, Надежда сама написала ему. Мол, он её заинтересовал. Джонни был заинтригован: интересно, что же она такого во мне увидела,- недоумевал он. В ходе встречи с Надеждой он очень скоро понял, что именно: ей нужен был лох.  
Сначала Надежда рассказала о себе. О том, как она приехала покорять Москву. Встретила здесь мужчину. К сожалению, он оказался не очень хорошим человеком. Но ей повезло: в итоге всё обернулось очень даже неплохо для неё. Когда её теперь уже бывший муж получил большой срок, она поселилась в его квартире. А теперь она искала себе нового мужчину.
После такого вдохновляющего вступления Надежда перешла непосредственно к делу. Начала она в стиле характерного бабского развода на деньги. Упомянув снова свой прошлый опыт, отметила, как важно для женщины быть уверенным в своём мужчине. (От сумы да от тюрьмы не зарекайся,- цинично подумал Джонни про себя). А потому настоящий мужчина должен быть уверенным в своём будущем. Но как можно обеспечить себе такую уверенность? В такой ситуации мы хотим застраховаться «на случай чего». И для этого существует услуга страхования. А она, Надежда, как страховой агент, помогает людям сделать для себя разумный выбор в этом вопросе.
От услышанного у Джонни перехватило дыхание. Стало быть, эта приезжая сука пришла жрать за мой счёт в ресторане, чтобы втюхать мне какую-то страховку?- в ярости подумал он. Да х** тебе по всей твоей наглой роже! Но его злобные мысли это одно, нужно же было ещё с этим что-то делать! И тут он неожиданно остро осознал, что к прямой конфронтации с Надеждой он не был готов. Вероятно, она как-то это могла предвидеть ещё до того, как позвала на встречу. И теперь этим пользуется! Тварь! Проходимка! Лимитчица грёбаная! У Джонни внутри всё прямо-таки кипело от злости.
Наверное, Надежда заметила в какой-то мере происходящее с ним, словно поймала волну его настроения. И с наигранным, фальшивым участием: что с тобой? Ты в порядке? Джонни вдруг осознал, что пока он придумывает наказание для Надежды, ему нужно что-то ей говорить. И очень желательно при этом ещё и выглядеть,